Грязная Земля. Том 3 - Юрий Викторович Окольнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напряжённые нервы мэра позволили ему уловить её взгляд – и поглядеть на неё в ответ. Кристина уже наливала виски, но он заметил мелькнувший в её руках пузырёк.
– Это чего там у тебя? – лениво спросил он от скуки.
Кристина дёрнулась, и сдвинула пузырёк так, чтобы загородить его телом.
– Ничего, – пискнула она.
И сразу сообразила – надо было не скрывать, так ведь получается ещё подозрительнее! Надо было сказать «снотворное», или «от нервов», или «это в мой стакан, успокоительное»…
– В смысле – ничего? – нахмурился мэр. – Ты чего там прячешь? Колёса с алкоголем смешиваешь? У тебя печень казённая что ли?
И он соскользнул с кровати, а потом шагнул к Кристине. Та дёрнулась, отталкивая пузырёк. Тот упал со стола на мягкий ковёр – и, конечно, не разбился.
Кристина быстро наклонилась, поднимая пузырёк, но Василий был уже рядом. Он схватил Кристину за кисть.
– Дай глянуть! – требовательно сказал он.
Девушка секунду боролась своей тонкой ручкой с волосатой мужской лапищей, а потом не выдержала и сдалась. Последний кусочек таблетки уже был в стакане с виски – пусть муж смотрит пустой пузырёк без надписей…
Мэр осмотрел пузырёк. Хмыкнул. А потом понюхал и задумался.
– Знакомый запах… Не могу вспомнить… – он посмотрел в потолок.
Кристина же молча ставила стаканы на поднос, закрывая и убирая бутылку. Она с трепетом ждала исхода ситуации. Взгляд мэра упал на стаканы с виски.
– Это ж тот аромат вискаря! – вдруг сообразил он. – Я тогда его учуял и ругался, что палёный бленд прислали! А ты мне тогда сказала, мол если ирландский, то на вереске, вот и отдаёт травами!
Кристина побледнела, а мэр схватил оба стакана и понюхал.
– Этот пахнет… А этот нет!
Мэр задумчиво хмыкнул:
– Так вот, значит, откуда запах был… Ты мне, значит, из пузырька в виски сыплешь…
Кристина снова побледнела:
– Вася, это просто таблетки полезные, тебе надо… – она запнулась. – Для сердца! И печени!
– Ведьма твоя варит? – очень спокойным голосом поинтересовался мэр.
– Д-да! – закивала Кристина. – Они полезные, на натуральных травах, не фуфло…
– А меня доктор вчера спросил, – так же ровно продолжил Лисюков. – Может я это, стимуляторы какие-то пью… В плане секса. А я такой – да нет, у меня и так всё путём, нафига мне на колёса подсаживаться…
– Вася, ты не понял, это для пользы!…
Кристина сложила руки на груди и повернулась к мужу, с надеждой вглядываясь в его глаза. А тот задумчиво кивнул:
– Ага. Для твоей пользы. Ты, значит, меня на них подсадила… А теперь без них и трахнуться не выходит.
Его лицо скривилось в гневе. Его крепкая волосатая рука метнулась вперёд и схватила её за горло. Кристина захрипела, её глаза расширились в испуге.
– Ах ты шкура, – прошипел мэр. – Я ж тебе доверял. А ты меня, значит, решила импотентом сделать. Чтобы потом на мои денежки с любовниками отжигать!
Лицо Кристины покраснело, она забилась на руке мэра, пытаясь своими тонкими руками разжать его пальцы. Лицо Василия тоже покраснело – но от гнева. Он посмотрел на окно, в которое вяло постукивали дезориентированные щупальца. Подхватил жену второй рукой в подмышке.
И потащил Кристину к окну.
Василий прижал её спиной к стеклу. Чуть ослабил хватку и девушка судорожно вздохнула, глотая воздух. Василий приблизил своё лицо к ней:
– Я тебя сейчас этим осьминогам деревянным скормлю, и никто ничего не узнает, поняла? И бабку твою поганую. И шкета ейного.
Глаза жены с ужасом скосились вбок. Она ощутила, как близко она находится к ужасным чужим тварям и задёргалась, рефлекторно пытаясь оттолкнуться от стекла.
– Я не виновата… – прохрипела Кристина. – Я просто очень тебя люблю… Это чтобы нам было хорошо вместе… Всегда…
– И возле сына моего крутишься тоже, чтобы нам хорошо было, да? – оскалился мэр, сжав хват на её горле. – Я-то думал, ты просто заботливая дура. Надеялся, материнский инстинкт у тебя. Всё сиську в рот хочешь сунуть. А ты ж не просто так его окучиваешь, да? Ты и на него целишься, шкура драная!
– Вася… – захрипела Кристина. – Нет…
«Сейчас он меня задушит. До смерти. Совсем» – осознала Кристина.
Эта мысль придала ей сил. Она снова задёргалась, пытаясь разжать руки мужа.
Драться Кристина не умела. Никто не учил её точным и ловким ударам в пах.
Всё, что она сообразила сделать ускользающим в темноту сознанием – это перестать бороться слабыми кистями с его крепкими руками.
И ударить ногтями по лицу, метя в глаза.
Её длинные ногти прочертили краснеющие царапины на лице Василия. Один из ногтей сломался и зазубренный ноготь погрузился глубже в кожу, вызвав крик мэра.
Он непроизвольно разжал руки, отдёргивая их к лицу, ощупывая себя. Кристина отвалилась назад, судорожно кашляя, пытаясь опереться на слабеющие ноги, чтобы убежать.
– Ах ты шкура! – заорал Лисюков.
Снова схватил Кристину за плечо – и отвесил ей оглушительную пощёчину. Голова его жены мотнулась, словно игрушечная.
– Иди в ад, тварина, – прошипел мэр.
И свободной рукой начал шарить по окну в поисках шпингалета.
Высший хищный агент
Старший специальный агент, подполковник ФСБ, руководитель специальной операции под кодовым названием «ИП-Бурильск», да просто сорокалетний мужчина без кризиса среднего возраста Григорий Александрович – обнаружил себя сидящим на заднице в гостевой комнате роскошного особняка. Он осознал, что с диким криком расстреливает пляшущие перед ним живые щупальца-ветви инопланетного дерева сразу с двух стволов спаренной установки – огнём и инфразвуком.
Щупальца-ветви корчились и обугливались под воздействием сразу двух стихий.
Григорий не успел среагировать на атаку щупалец перед дверью. Зато успело его обученное тело, закалённое множеством тренировок и спецопераций.
А вот когда мозг снова заработал и среагировала уже личность Григория, а не его задница— он выматерился, потому что стрелять из огнемёта, даже малого, в условиях закрытого помещения – это самоубийство. Конечно, эти огнемёты не тянули на почётное звание настоящих полевых огнемётов. Это были просто мощные горелки.
Но Григорий всё равно поднялся, подошёл к огнетушителю в углу комнаты, вернулся и потушил начинающийся пожар.
– Уроды, я же чуть инфаркт не словил!
И он сплюнул на обугленные застывшие деревяшки.
Зато теперь вопрос – одеть или не одеть? – имел только один ответ.
Конечно же, одеть!
Одеть свою последнюю надежду.
Фэбс отошёл подальше от двери – и поближе к излучателю инфразвука в стене – и начал натягивать хазмат.
Через пять минут Григорий с лёгкой опаской вылез из своей комнаты по обугленному ответвлению дерева. Он держал спарку наперевес
