Дочь итальянца - Амелия Тоуни

Теперь Маурицио Скальди понимал, что допустил тогда непростительный промах. Позволил себе отдаться чувству целиком, не задумываясь. Сейчас он гордился, что подобной ошибки больше не повторил ни разу за все прошедшие пятнадцать лет.

Он встал и несколько раз прошелся по комнате, чтобы успокоиться. И это ему удалось, впрочем как и всегда.

Единственным человеком, которому было позволено беспокоить Маурицио в любой час дня и ночи, была его личная помощница Сильвана. Пятидесятидвухлетняя, умная и немного циничная, она казалась воплощением спокойствия и невозмутимости и могла сходу решить любые непредвиденные проблемы. К Маурицио она питала материнские чувства. Только ей он доверял настолько, что позволял высказываться о своей личной жизни.

— Не трать впустую время, копаясь в прошлом, — посоветовала Сильвана боссу, когда после окончания рабочего дня они сидели в его кабинете за чашечкой кофе. — Ты всегда считал, что у вашего брака не было шанса. Так забудь о нем и женись снова.

— Никогда! — воскликнул Маурицио. — Еще один бездетный брак? Еще один бракоразводный процесс? Нет, спасибо.

— Почему же сразу бездетный? То, что у вас с Надин не было детей, еще ни о чем не говорит. Такое частенько бывает. Супруги не могут иметь общего ребенка, но каждый из них заводит ребенка с кем-то еще. И никто не знает, почему так происходит.

— И этим «кем-то еще» стал мой садовник, — горько посетовал Маурицио.

— Сейчас тебе нужно думать не об этом, а постараться найти хорошую жену и успокоиться. Это нетрудно. Ты — привлекательный мужчина.

Он усмехнулся.

— Сильвана, ты обладаешь непревзойденным талантом говорить мне комплименты. Вчера ты сказала, что со мной невозможно общаться, так как у меня самомнение размером с купол собора Святого Петра. Я забыл другие твои высказывания в мой адрес, но уверен, что ты помнишь.

— Эгоистичный, чудовищный и невыносимый, — произнесла она без колебания. — И я не откажусь ни от одного моего слова.

— Возможно, ты права и я именно такой.

— Но ты все равно остаешься привлекательным для многих женщин, — упрямо повторила Сильвана.

Маурицио задумался так надолго, что она испугалась, не обидела ли босса.

— Как думаешь, возможно ли, что у меня может быть ребенок только от одной женщины? — наконец сказал он.

— Никогда не слышала ни о чем подобном, Маурицио, — ответила Сильвана, качая головой.

— Но ведь такое может быть? — упорствовал он.

— Не знаю. Да и как можно сказать об этом заранее? — удивилась его помощница. — Как выяснить, какую женщину искать?

— А зачем это выяснять…

И тут Сильвана неожиданно улыбнулась.

— Маурицио, ты не хочешь воспринимать реальность, а веришь в то, во что хочешь. Меня это радует. Значит, и ты можешь быть столь же иррациональным, как и все мы, простые смертные. — Она посмотрела на него с любопытством. — Должно быть, она была особенной.

— Да, — вздохнув, сказал он, — особенной…

Маурицио Скальди всегда был человеком действия. Несколько телефонных звонков — и представитель самого известного частного детективного агентства прибыл в его офис на следующее утро.

— Арабелла Брокуэлл, — отрывисто сказал он, скрывая волнение. — Ее мать, Карлотта Брокуэлл, владелица поместья в Пьомбино. Найдите эту женщину. Мне безразлично, сколько это будет стоить, я заплачу любые деньги…

Председатель совета директоров банка Натан Бриджес взирал на Арабеллу с нескрываемым восхищением. Он был очарован ею, как и надеялся Рон. Когда Арабелла оставила их на мгновение, Натан сказал:

— Поздравляю, Рон. Она прекрасна. Когда мы услышим официальное объявление о помолвке?

— Скоро, я надеюсь.

Его собеседник усмехнулся.

— Не тяните слишком долго. Такую женщину мечтает заполучить в жены любой мужчина. Вдруг счастье отвернется от вас?

Когда молодая женщина вернулась, Натан полюбопытствовал:

— Арабелла, а это правда, что ваша мать родом из Италии?

— Да, и мои бабушка и дедушка — тоже.

— И вы говорите по-итальянски?

Арабелла обольстительно улыбнулась мистеру Бриджесу, ведь он был боссом ее Рона.

— Не только на том итальянском, который используется на радио и телевидении, но еще и на тосканском диалекте.

— Впечатлен. Нам бы не помешал такой человек. У концерна, который нас сейчас интересует, главный офис расположен как раз в Риме…

— Какой концерн вы имеете в виду? — решила уточнить Арабелла.

— «Флексион». Недвижимость, финансы, словом все, что приносит прибыль. Буквально на днях глава концерна купил значительный пакет акций «Куин Элизабет». Мы, естественно, заинтересованы в более близком контакте. Я решил устроить званый обед у меня дома. Приглашаю вас, Арабелла, Рона и нашего итальянца — он как раз сейчас в Лондоне. Посмотрим, что он собой представляет…

Провожая Арабеллу, Рон расточал ей похвалы:

— Ты была неподражаема. Ты на самом деле очаровала старика сегодня вечером, любимая.

— Я рада, что смогла помочь тебе.

Арабелла отвечала машинально. И Рон, искоса взглянув на молодую женщину, отметил, что та пребывает в странной меланхолии. Ему очень хотелось обсудить с ней предстоящий званый обед, от которого во многом зависела его карьера. Но Арабелла холодно произнесла «спокойной ночи» и закрыла дверь номера перед его носом. Похоже, это входит у нее в привычку, с досадой подумал Рон и вспомнил предостережение Натана Бриджеса.

Когда Арабелла наконец осталась одна, то облегченно вздохнула. Она разделась и поспешила в ванную, желая смыть воспоминания о прошедшем вечере. Сегодня ее мучил страх, что у нее сдадут нервы так же, как прошлой ночью. Разговор об Италии выбил ее из колеи, и призрак давно забытой любви возник снова…

Как только Абби поняла, что беременна, она поспешила сообщить эту новость Маурицио. Он так обрадовался, что как сумасшедший закружил ее по комнате.

— Ребенок! Наш с тобой маленький ребеночек! Половинка тебя, половинка меня!

— Твой сын и наследник, — сказала она, блаженно замирая в его объятиях.

Он радостно засмеялся, но возразил:

— Я хочу девочку, похожую на тебя. С такими же прекрасными черными волосами, такую же непоседливую и отчаянную, как ты.

Беременность Абби открыла в Маурицио лучшие черты его характера. Он окружил свою возлюбленную любовью, заботой и вниманием. И был готов сделать все, что угодно, ради нее…

Синьоре Карлотте пришлось срочно уехать по делам, а сообщать такую потрясающую новость по телефону Абби не хотелось. Она ждала более подходящего случая. Он наступил, когда Абби была уже на третьем месяце.