Новый Мир ( № 10 2013) - Новый Мир Новый Мир

Гордеев вышел из машины. Что-то ужасно тоскливое было в этом месте. Гордеев медленно шагал через поле, прислушиваясь к собственным ощущениям. Уныние овладело им. Поле казалось бесконечным. Гордеев чувствовал, что в этой мертвой земле лежат кости миллионов живых существ, которые никогда уже не сдвинутся с места. Что-то хрустнуло под ногой, и Гордеев вздрогнул, но это была всего лишь сухая ветка, а рядом лежала умирающая собака: шерсть в пыли, грудь тяжело поднимается и опускается, слепые глаза смотрят внутрь себя и находят одну лишь печаль. Гордеев присел рядом с дворнягой на корточки и погладил ее по косматой голове. Собака попыталась шевельнуть хвостом или как-нибудь иначе выразить благодарность доброму человеку, но у нее не хватило сил. Серый язык вывалился наружу, собака начала дрожать. Гордеев поднялся, обтер ладонь об штанину. Он не любил собак, и вообще зверей, потому что считал их бессловесными фантомами, существующими лишь для того, чтоб заполнять пустоту огромного мира. Но этот пес чем-то его затронул. Собака продолжала трястись. Гордеев вынул из кобуры пистолет и прицелился животному в голову. Пес замер, почуяв холодное неотвратимое присутствие. Гордеев что-то произнес вполголоса и выстрелил. Собака дернулась в последний раз.

Смеркалось. Мертвые травы дрожали на холодном ветру. Гордеев сел в машину и вернулся в гостиницу. Окна его номера смотрели на аптеку. Возле аптеки стояла проститутка. Гордеев знал, что это проститутка, потому что сразу после заселения ему позвонили с ресепшена и предложили ее услуги. Проститутку звали Зина. Гордеев недолюбливал женщин за отсутствие логического мышления, но услугами проститутки Зины пользовался. В первый же день он пригласил ее к себе в номер и расспросил о жизни: где училась, чем планирует заниматься в будущем. Зина сначала не хотела отвечать. Но мало-помалу разговорилась. Оказалось, она закончила восемь классов маленькой районной школы. Ее родители были алкоголиками. Старший брат, вернувшись из армии, лишил ее девственности. Первой любовью Зины был одноклассник, который не боялся прыгать из окна на втором этаже. Она не помнит, как его зовут, но кличка у него была Доктор. Гордеев чем-то напоминает Доктора. Войдя в номер, Зина остолбенела — так похож. Когда Зине исполнилось восемнадцать, она сбежала из дома в большой город. Зина любит кешью и поздравительные открытки с забавными надписями. Не любит снег; к счастью, в этом городе он выпадает редко. В дальнейшем Зина намерена выйти замуж. Гордеев поблагодарил Зину за обстоятельный рассказ, расплатился и проводил до двери.

Сегодня ему не хотелось с ней говорить. Из головы не выходила собака. Гордееву мерещилось, что он выстрелил в голову не ей, а себе. Он принял холодный душ, надеясь на облегчение, но облегчения не наступило. Что-то мучило Гордеева, он не мог понять что. Рано утром к нему в номер явился капитан Кошевой. Это был мускулистый мужчина, который большую часть жизни проводил в тренажерном зале. Три дня назад он заметил, что ему стало сложнее делать жим лежа. Полночи Кошевой беспокойно вертелся в постели. Под утро он встал, разделся донага и подошел к зеркалу. В зеркале отражалось идеальное тело. Кошевой вдруг подумал, что не знает, для чего все эти годы наращивал мышечную массу. Жены у него не было, любовницы тоже. Тем временем старость уже стучит в дверь костлявой рукой, и скоро это тело перестанет быть идеальным. На деревянных ногах он вернулся в спальню и окинул ее тяжелым взглядом. Знаменитые культуристы прошлого насмешливо глядели с плакатов, как будто знали про Кошевого постыдную тайну. Кошевой схватился за голову и завопил. Проснувшиеся соседи подумали, что где-то рядом кого-то убивают. Кошевой срывал плакаты и рвал их в клочья.

Он скрючился на кровати, и клочки, как пепел несбывшихся мечтаний, покрыли его трясущееся тело. «Пока еще не поздно, пока еще не слишком поздно», — шептал Кошевой. На следующий день стало известно, что в город прилетел знаменитый сыщик Гордеев. Кошевой из книг знал, что у каждого великого сыщика есть глуповатый напарник, на котором тот оттачивает свое мастерство. Он решил напроситься к Гордееву в помощники. Таким образом, его тело найдет применение. Если Гордеев откажет ему, он упадет перед ним на колени. Именно поэтому капитан Кошевой в то утро оказался в номере специального человека.

Гордеев пил кофе из чашечки, пристегнутой к изнанке пиджака; у него болела голова. Кошевой застыл на пороге. Гордеев примерно понимал, чего от него хочет молчавший Кошевой. К нему в напарники напрашивались десятки. Кошевой ничем от них не отличался. Гордеев пил кофе маленькими глоточками, ожидая, когда Кошевой догадается уйти. Но Кошевой не догадывался. Тогда Гордеев подошел к окну. Проститутка Зина стояла в одиночестве под дождем, ее замерзшие губы что-то беззвучно шептали. Прохожий толкнул Зину, она чуть не упала и прислонилась рыхлеющим телом к фонарному столбу. К ней подошел мужчина в черном плаще и бейсболке. Он без слов влепил Зине пощечину, взял за руку и затолкал в джип. Джип уехал.

— Пока еще не поздно… — пробормотал Кошевой. Все эти годы он мало разговаривал, предпочитая разговорам становую тягу, и поэтому запинался. Слова вылезали из луженой глотки с огромным трудом, как металлические болванки. — Пока еще не поздно что-то… хотя бы что-то совершить… в этой… жизни…

— Вот что, Кошевой. — Гордеев повернулся к нему. — Пойдемте со мной. В этом деле мне понадобится ваша помощь.

Глава шестая

Меньшов пристрастился к кальяну. Курить кальян в одиночестве было скучно, и он пригласил коллег в бар. Коллеги идти не хотели, но чтоб упрочить дружеские отношения в коллективе, пошли. Весь вечер они молчали. Меньшов мучился от изжоги. Начальника отдела кадров после первой затяжки долго тошнило в туалете. Замначальника пусконаладки вообще не курил, не ел, не пил, только угрюмо водил пальцем по столешнице. Системный администратор вышел на улицу подышать свежим воздухом и пропал. Ведущий инженер Комягин скрипел зубами так, что на него оглядывались другие посетители. Докурив кальян, коллеги наперебой благодарили Меньшова за чудесный вечер и расходились. Меньшов запил изжогу пивом и вызвал такси. Таксист вез его по ночным улицам, отравленным неоновым светом. Меньшов глядел на сверкающие витрины сквозь опущенные ресницы и думал, что разноцветный свет призван замаскировать вечную тоску большого города. Такси остановилось возле подъезда. Таксист собирался разбудить Меньшова, но от того веяло какой-то тревогой, поэтому таксист проехал еще немного, чтоб на счетчике набежал лишний полтинник, вернулся и только после этого разбудил клиента. Меньшов не хотел просыпаться, но не потому, что ему было уютно на заднем сидении подержанной «девятки», салон которой пропах табаком и потом, а по той причине, что вообще не любил просыпаться. Он хотел бы проспать всю жизнь, если б имелась такая возможность. Все же ему пришлось встать, расплатиться и выйти из машины. Он опустился на скамейку возле подъезда, вдыхая сухим ртом влажный ночной воздух. Под ногами разъезжались мокрые листья. Из подвала выглянул полосатый кот. Зверь пошевелил усами, фыркнул и засунул голову обратно. На втором этаже грянула музыка и мгновенно затихла. Чудовищные тучи клубились в аспидном небе. Меньшов обхватил голову руками: ему казалось, что он сходит с ума от одиночества. Чуркин, конечно, быдло, но это было его собственное ручное быдло.

Чуркин как раз выносил мусор. Нельзя сказать, что Чуркин часто выносил мусор. На самом деле мусором была забита вся его кухня, половина прихожей и до некоторой степени гостиная. В конце концов Чуркину стало неудобно перешагивать через завалы из мусорных мешков, и он решил вынести хотя бы часть мусора. Опустив двадцатый по счету мешок в мусорный контейнер, он подумал, что все это лишено смысла. Он погладил в кармане портсигар, не зная, чем заняться. Когда-то у него была мама, и Чуркин тешил себя надеждой, что однажды уедет к ней в деревню питаться здоровой деревенской пищей. Но мама умерла, и не осталось надежд, которыми можно себя тешить.

К мусорным контейнерам приближался кучерявый юноша по фамилии Королевский. Королевский, будучи студентом физфака, размышлял о тепловой смерти вселенной. Он считал, что раз вселенная все равно обречена согласно второму началу термодинамики, то готовиться к зачетам необязательно; отец же при помощи ремня пытался доказать Королевскому, что тот ошибается в своих выводах. Королевский возражал в том смысле, что бить ремнем семнадцатилетнего парня постыдно, и грозился уйти из дому, когда достигнет совершеннолетия. Мать Королевского, стараясь предотвратить скандал, слезно умоляла вынести мусор. Отец хватался за сердце и пил валерьянку. Сердце у него не болело, и на зачеты сына он смотрел как на бесполезное занятие, но что-то заставляло его вести себя именно так. Королевский, видя пустоту в душе отца, называл это «что-то» отцовским инстинктом.