Бремя судьбы (ЛП) - Ернар Казиев

— Посмотрим, — наконец выдавил он, что можно было бы перевести как: “если Ремус и я посчитаем это достаточно безопасным, в чем я не уверен”. — Не могу ничего обещать. Я поговорю с Лунатиком. Знаю, тебе не нравится все время сидеть под замком. Наверное, чуть ли не клаустрофобия мучает, по сравнению с Хогвартсом-то. Но мы лишь печемся о твоей безопасности. Если министр увидит тебя...

— ...Знаю, — произнес Гарри и опустил взгляд. Он знал, что Сириус больше всего боится, что Фадж и его сторонники будут использовать Гарри в своей политической игре, не считаясь с интересами мальчика. Пока Фадж не услышит своими ушами, что Гарри поддерживает “подозрения” Дамблдора, была надежда, что Мальчик-который-выжил не будет считаться “повернувшимся против министерства”, по крайней мере, в глазах Фаджа.

Именно это они узнали от Перси Уизли, работавшего помощником Фаджа. Семье Уизли было крайне сложно смириться с этой должностью Перси. Ремус и Сириус помогли ему выпутаться из тех неприятностей, которые начались после того, как бывший его начальник, Барти Крауч, был обнаружен на территории Хогвартса полностью спятившим. Хотя никто, кроме членов Ордена, не знал о помощи Мародеров, Перси в благодарность стал помогать Ордену, особенно после того, как его взял к себе Фадж. Причина же такого решения министра, видимо, состояла в том, что семья Уизли была близка к Гарри и профессору Дамблдору. И чтобы лучше защитить свою семью, Перси с мистером Уизли разыграли несколько ссор в коридорах министерства. Теперь его сотрудники считали, что Перси пожертвовал семьей ради карьеры. В реальности же Перси держал с ней постоянный контакт, передавая письма через членов Ордена, работавших в министерстве...

Сириус обнял Гарри за плечи.

— Знаю, что знаешь, — с улыбкой произнес он. — Так что, зачем тебе понадобилось на Диагон-аллею?

Гарри пожал плечам. Объяснение, что, мол, “мне нужно немного воздуха”, здесь явно не прокатит.

— Нужно несколько книжек. К тому же, мой набор для зелий заметно опустел, — произнес он. — Лунатик сказал, что этот год будет тяжелым. Я хочу быть готовым.

Сириус, закатив глаза, раздраженно простонал.

— Хватит слушать Лунатика, — произнес он. — Не надо сводить себя с ума. У тебя еще есть целый месяц. чтобы не беспокоиться о школе. Сосредоточься на своем восстановлении, хорошо? Знаю, ты шагнул далеко вперед за прошедший месяц, но тебе еще многое предстоит. Я почувствую себя уверенней, когда нам не нужно будет следить за твоим сердцем каждую ночь.

Гарри не стал спорить дальше. Он знал, как сильно Ремус с Сириусом переживают за его нынешнее здоровье. Не раз и не два он уже заставал кого-нибудь из них, спавших на стуле около его кровати. Несколько раз Гарри даже обнаруживал Полуночника (имя это он дал анимагической форме Сириуса, который также прозывался Бродяга), который спал прямо на его кровати. Моменты эти уже не были столь частыми, но каждый раз напоминали Гарри, через что его опекунам пришлось пройти за столь короткое время.

— Думаю, пришло время подарков, — объявила миссис Уизли.

Гарри растерянно посмотрел на Ремуса и Сириуса. Оба явно избегали сейчас смотреть на Гарри. Ох, чувствую, ничего хорошего не будет. Появившаяся же перед парнем маленькая гора подарков повергла его в шок. Он ведь не раз говорил всем, что никаких подарков ему не нужно, но, похоже, у некоторых было туговато со слухом. Никто из них не понимал, что наличие людей вокруг, которые без ненависти к тебе относятся, уже само по себе подарок.

Неврничая под столькими взглядами, Гарри принялся открывать подарки. Когда с подарками друзей и Уизли было покончено, Гарри подошел к самому большому и длинному подарку. Он снова взглянул на Сириуса, словно еще раз желая удостовериться, что это не чья-то шутка, и принялся разворачивать подарок. Когда оберточная бумага была сорвана, Сириус с Ремусом помогли Гарри поднять верхнюю часть коробки, под которой оказался большой черный телескоп. Сказать, что Гарри был ошеломлен, было бы преуменьшением. Гарри никогда не видел ничего подобного. Телескопы в Хогвартсе не шли ни в какое сравнение с этим.

— Все в Ордене скинулись, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты сделал для нас, — ласково произнес профессор Дамблдор. — Все мы знаем, как непросто жить в доме, полном взрослых. И мы все благодарны за твое понимание, Гарри. Я также верю, этот телескоп будет отличным дополнением к подаркам от твоих опекунов.

Гарри повернулся к ним. Каждый из них сейчас держал по тонкому плоскому подарку. Ремус протянул свой первым. Дрожащими руками Гарри развернул обертку и отбросил крышку. Внутри находилось нечто, выглядевшее, как какой-то сертификат. Не дав Гарри посмотреть на него ближе, Сириус вручил свой подарок. Сдернув обертку и открыв коробку, Гарри увидел внутри точно такой же документ. Получив теперь возможность присмотреться, он понял, что это регистрационные сертификаты. На одном он заметил написанное золотыми буквами имя “Лили Поттер”, на другом — “Джеймс Поттер”.

— Это сертификаты на звезды, Гарри, — нарушил тишину Ремус и присел на корточки рядом с Гарри. — Взгляни сюда... — Он указал на какие-то буквы и цифры под именами. — Это координаты, с помощью которых ты сможешь найти в телескоп эти звезды, названные в честь твоих родителей. Мы подумали, что это... ну, если ты захочешь поговорить с ними, то можешь просто посмотреть на звезды, и они будут рядом, будут ждать твоего рассказа.

Гарри молчал. Пробегая пальцами по именам мамы и папы, парень не мог поверить, что Сириус с Ремусом сделали это для него. Опекуны рассказали ему достаточно историй о Лили и Джеймсе Поттере, чтобы Гарри хоть как-то узнал их. Но находившееся сейчас у него в руках было больше того, на что мог надеяться. Иметь возможность поговорить с мамой и папой?.. Гарри и не думал, что такое возможно. Конечно, это не то, что говорить с ними вживую, но все же.

Борясь с подступившими слезами, Гарри крепко обнял каждого мужчину и каждому прошептал “спасибо” — прошептал, так как не был уверен, что голос его не дрогнет. Чем больше он узнавал опекунов, тем больше они его удивляли. Ни разу за свою жизнь Гарри и помыслить не мог, что найдет тех, кто будет так к нему относиться. Словно он шагнул из отчаяния в счастье. Ненависть Дурслей сменилась любовью Сириуса и Ремуса — любовью, к которой Гарри все еще никак не мог привыкнуть.

Оглянувшись на остальных, Гарри заметил, что у некоторых тоже стояли в глазах слезы. Несмотря на то, что произошло в предыдущие месяцы, Гарри знал, что не один. Теперь о нем заботятся столько людей, сколько он никогда и не мечтал иметь. Но как можно сказать кому-то, что именно благодаря им прошлое больше не мучает его?