Цвет крови - Деклан Хьюз

— Смотри сюда, — сказал он.

Он остановил картинку. В зеркале отразилась камера и рука, державшая ее, до локтя. У мужчины на запястье висел браслет с набором выпуклых букв и цифр там, где должно находиться имя.

— Это Дэвид Брэди, — сказал Томми.

— Почему ты так решил? — спросил я. — 2ЮС2, — прочел я. — Что это значит?

— Когда Дэвид учился в Каслхилле, школа выиграла два года подряд юниорский кубок по регби, а затем и кубок в старшей лиге — тоже два раза подряд. Дэвид Брэди был единственным, кто играл во всех четырех командах.

— Регби, Томми? Скоро мы и до гольфа докатимся.

— Отвяжись. Знаешь, в гостинице «Касл» имеется прямо-таки гребаное место для поклонения этому парню.

— С каких это пор ты стал захаживать в эту гостиницу?

— Я люблю пообщаться, ты же знаешь.

Я показал Томми фотографии, и он быстро узнал тощего парня из фильма. У него имелась татуировка орла на левой лопатке.

— Обстановка тоже одинаковая — ковер, подушки, диван, — заметил Томми, кивая серьезно и задумчиво, вроде бы мы с ним напарники. Я был ему благодарен за помощь, но всему есть предел.

— Где ты это нарыл, Томми?

— Что это? — Его глаза быстро метнулись в сторону конца дивана и назад. Старый трюк.

— Это порно, которое мы смотрим. Где ты его взял?

Я встал и наклонился над ним. Увидел его зеленый рюкзак сбоку на полу у дивана. Томми не сводил с меня глаз и постукивал пальцами по подлокотнику дивана.

— Просто взял — и все, ничего особенного.

«И не думаю тебе врать» — вот что он хотел сказать своим взглядом.

— Если честно, — наконец признался он, — мне его дал Дэвид Брэди.

«Если честно». Я очень надеялся, что у него не войдет в привычку постоянно употреблять это выражение. Я двинулся к рюкзаку. Правая рука сжалась в кулак, и он выдвинул вперед левое плечо — вроде хотел сказать, что готов. Я кивнул и двинулся дальше — очень медленно, чтобы дать ему время убраться с моего пути. Он встал и отошел в сторону с видом побитой собачонки на покрасневшем лице.

В рюкзаке оказалось около двух сотен видеодисков в плотных конвертах, причем на каждом на удивление красивым почерком Томми написано: «Порно на троих». Томми отказывался встречаться со мной глазами. Я начал злиться: выключил телевизор, вытащил диск из видеомагнитофона, отсоединил систему от сети, — но это меня не успокоило.

— Томми, объяснись, пожалуйста, — попросил я.

— Да ничего особенного, приятель. Просто они у меня, вот и все.

Его акцент слышался все сильнее, скоро вообще будет ничего не разобрать.

— Ты собираешься их продавать? Почем? По десятке за штуку? Две тысячи, если ходить по домам и в подходящие пабы. Что остается тебе?

— Три четверти.

— Вранье. Скорее два евро из десяти.

— Пять. — И без того красное лицо Томми начало от гнева покрываться алыми пятнами. — Хорошо тебе говорить — тебе эти богатые суки все время платят, — сказал он.

— Верно, мне платят за работу. Это так и называется — работа.

— Тогда почему у меня нет работы? Уже три месяца не пью, не колюсь, а все еще не могу найти постоянную работу.

Что я мог сказать? Что требовалось куда более трех месяцев, чтобы убедить владельцев гаражей рискнуть и взять на работу человека, прославившегося способностью запутать все, ничего не делать вовремя и постоянно опаздывать на работу? Не говоря уже о стойком нежелании нанимать бывшего члена организованной преступной банды Халлигана…

— Ты же работаешь несколько дней в неделю на стройках.

— Ага, они ставят меня вместе с поляками и долбаными латышами и платят гроши. Я ничего не хочу сказать: они мировые ребята, — хотя я понятия не имею, чем они занимаются большую часть времени, но им легче — они ведь не секут, что их обирают. А я секу.

— Не важно, мы же с тобой договаривались: пока ты здесь живешь, никаких сомнительных дел. И так новый сержант Дейв Доннелли слишком уж часто стал сюда заглядывать. Мне не нужно никакого дерьма, Томми.

— Тут нет ничего незаконного. Это ведь не то что у меня такой бизнес, верно?

— Ходить по домам и продавать порно? Прямо как собирать деньги на церковь. Томми, где ты это взял?

Томми выглядел как напроказивший ребенок, каким он на самом деле так и не перестал быть. Мужчине за сорок это было не к лицу. Но его слова меня поразили.

— У Брока Тейлора.

— Брока Тейлора? Хозяина гостиницы «Вудпарк»?

— Угу. Удивился, верно?

Брайан Тейлор по кличке Брок (по-ирландски «барсук»), из-за натурального белого локона, резко выделявшегося в его роскошной темной шевелюре, верховодил бандой на севере города, в девяностых ограбившей три крупнейших банка в городе, не оставив никаких следов или свидетелей. И никто из членов банды не согласился давать против него показания. Он не навредил своей репутации, постоянно высылая чеки на крупные суммы в местные благотворительные организации. В конечном счете бюро по криминальным доходам конфисковало с полдюжины его домов и два кабака, потому что он не мог объяснить, каким образом ему удалось за них заплатить, хотя и стоили они в общей сложности пять миллионов. Доход Тейлора в то время состоял из восьмидесяти фунтов в неделю, которые он получал в качестве пособия. Но никому так и не удалось добраться до его банковских счетов. Он отсидел полтора года за запугивание свидетеля, затем вышел из тюрьмы, прожил несколько лет спокойно, отмывая оставшиеся наличные с помощью двух тотализаторов и парка аттракционов и наблюдая, как растет цена недвижимости, оставшейся у него. Позднее он неожиданно возник в качестве нового владельца гостиницы «Вудпарк» и зажил в доме на Фитцуильям-сквер. Он снова жертвовал на центры для бездомных и по борьбе с наркотиками, помогал больным детям и детям-инвалидам и прикормил двух журналистов, сделавших из него антигероя типа Робина Гуда с золотым сердцем, который сделал то, что сделали бы все мы, дай нам шанс: отнял часть денег у банков, обкрадывавших нас годами. В результате он стал хорошим знакомым многих именитых людей, и, поскольку от него не несло порохом, его принимали в таких местах, куда раньше бы и на порог не пустили, — например в регби-клубе в Сифилде, чья территория граничила с «Вудпарком».

Томми смотрел на меня с вызывающей улыбкой.

— Ладно, должен признаться, ты застал меня врасплох. Зачем Броку самодельное порно? — Он покачал головой, и лицо его обрело привычное выражение смеси подозрительности и беспокойства. — Мне кажется, что ему почему-то хочется достать Брэди. Я не знаю, как он это думает сделать. Он велел мне взять диски, но подождать, пока он не скажет, что можно их продавать. Сказал, что, если я продам хоть один до этого, он захочет со мной переговорить.

— Он называл Брэди по имени?

— Нет. Он говорил: некто.

— А крайний срок он указал? После которого ты можешь действовать?

— Завтра днем.

Я мог слышать, как он это говорит, но его слова сопровождались каким-то психическим эхом, как будто я слышал их много раз раньше. И я действительно слышал: не эта особая деталь, но связь, путь развития дела, когда нет ничего случайного, все составляет определенный рисунок и то, что ты разыскивал, всего лишь первый шаг на этом пути. Завтра четверг — крайний срок, когда Шейн Говард должен заплатить похитителям дочери, был назначен на полдень четверга, — и порнофильм, снятый ее бывшим дружком, должен быть выброшен на рынок как раз после полудня. Если Шейн не заплатит? Или невзирая на это?

Не простые детали, а связь.

— По его словам, одно из мест, где лучше продавать, — у колледжа в Каслфилде. Там Дэвид Брэди учился. Возможно, тут какая-то угроза подразумевается.

— И как это его угораздило с тобой связаться?

— Ты хочешь сказать, с таким лузером, как я?

— Я хочу сказать, что у Брока есть свои парни для таких дел.

— Я про это ничего не знаю. На улице, во всяком случае, он ничего не продает. Он не хочет, чтобы его сейчас связывали с такими делишками. Он же теперь член регби-клуба в Сифилде и клуба «Львы Каслхилла», а еще член комитета по сбору средств на покупку аппарата для диализа больнице Святого Антония, и все такое.

— И тебе не пришло в голову побеспокоиться, насколько это мудро — связываться с Броком Тейлором? Ты не сделал никаких выводов из того урока с Халлиганом?

— Эд, никто не знает, что задумал Брок. Я что хочу сказать? Он не торгует наркотиками, он не грабит, у него свой собственный кабак и несколько домов и квартир в окрестностях. И больше он ничем не занимается. Не похоже.

— Кроме жесткого порно. Самую малость.

— Ладно, я не знаю, почему он мне позвонил, и не думаю, что он может быть со всем этим связан. — Томми с отвращением махнул рукой в сторону телевизора и своего рюкзака с дисками. — Он сказал, что там есть какая-то сцена с малолеткой и он хочет добраться до людей, которые за этим стоят.