Новая история города Чуханска. Однажды в городе - Виталий Глухов

Третьи сутки милиция безуспешно разыскивает машину начальника ГУВД, угнанную какими-то «отморозками». В машине находились деньги, но какая сумма точно, начальник ГУВД не знает. Нормальные «пацаны» обещали содействие и помощь в поисках машины.

Значительные успехи были достигнуты и в производстве. Завод «Красный Октябрь и сыновья», принадлежащий И. С. Цукерману, выпустил стотысячную мясорубку. Секретный завод №10 выбросил в атмосферу на пятнадцать тонн газов больше запланированного.

В городском суде начался громкий процесс по делу братьев Стреминых, которые в январе прошлого года с завода по производству резинотехнических изделий украли 10 тысяч резиновых галош, но, не сумев их продать, стали раздавать даром, благодаря чему и попались органам милиции.

В субботней встрече за круглым столом председателя правления банка «Чуханская кубышка» с журналистами банкир с резкой критикой обрушился на администрацию города: «Воруют, конечно. Бюджет пустой. Месяцами держат врачей без зарплаты, больницы, без лекарств, а в это время высокие чины от здравоохранения разъезжают на иномарках. Любовно украшают свои кабинеты, дачи, квартиры. Лишь во время предвыборных кампаний натруженные в чиновных креслах тела должностных лиц перемещаются в поношенные костюмы и потрепанные „Волги“. Во время выборов иногда даже чинят водопровод и газ. Чаще дают горячую и холодную воду». Из речи банкира видно, что он уже готовится к новым выборам на пост мэра города и обкатывает свои предвыборные речи.

На этой неделе на Чуханск обрушилась еще одна напасть. Жители пригородного поселка Черемшинск прислали мэру города ноту протеста, в которой в ультимативной форме заявили: «Если к осени этого года город Чуханск не будет соединен асфальтированной дорогой с Черемшинском, то Черемшинск заявит о своем отделении и самоопределении. В поселке Черемшинск будут созданы льготные условия регистрации предприятий и налогообложения. В результате чего бизнесмены переведут свои предприятия в Черемшинск, и городская казна останется без денег». Мэр города не заставил себя долго ждать и выступил с ответным обращением, в котором он призвал действующего главу поселка Черемшинск и самих черемшинцев к порядку. Если они не прислушаются к голосу разума, то мэр будет вынужден отстаивать порядок силовыми методами. Для чего в поселке будет размещена рота ОМОН для поддержания конституционного порядка.

Вот такая выдалась в городе Чуханске неделя – полноценная и насыщенная серьезными событиями. Так, через хаос отдельных событий и стремлений история прокладывает свой неотвратимый путь, который пока что трудно определить.

Степан проснулся в хорошем настроении и с желанием скорее приступить к работе. «В первую очередь необходимо прибрать в квартире, – подумал Степан, глядя на валяющиеся в беспорядке вещи и пыль, покрывающую все вокруг. – Потом позавтракать тем, что осталось от визита Валентина, – и за работу. Надо подумать о газете».

Составляя план первоочередных действий и смету необходимых расходов для организации газеты, Степан прикидывал: «Придется давать взятки, и немалые, а как их включить в смету? И главное, как отчитаться перед учредителями? Пожалуй, это надо поручить учредителям. Во-первых, им привычнее, а во-вторых, меньше мороки для меня и причин для недоверия у учредителей».

Все следующие два дня Степан потратил на встречи с учредителями, обсуждая различные вопросы издания газеты. К концу четверга ему стало ясно, что никто из учредителей реально не представляет, как это должно быть, и ему придется не только делать все самому, но и всю ответственность брать на себя. «Хорошо, хоть денег дают. Главное сейчас – провести собрание учредителей и утвердить смету, дальше я все сделаю сам», – размышлял Кочергин.

В эти два суматошных дня к нему нет-нет, да и приходила мысль о предстоящей встрече с Жанной. Никаких особых планов по отношению к ней он, конечно, не строил и далеко не загадывал. Думать об этом было непривычно, но необычайно приятно.

В четверг Валентин заехал за час до начала спектакля, и уже через пятнадцать минут они были у гостиницы. Здание гостиницы, построенное в период эпохи конструктивизма, представляло собой квадратные формы, нагроможденные одна на другую. Номера и обслуживание здесь были самыми лучшими в городе. При разделе государственной собственности гостиница стала частной, и владел ей бывший директор, связанный, как поговаривают, с криминальными структурами, что, однако, ему не помешало – а может быть, и помогло – хорошо поставить дело.

Минут через десять Валентин с дамами вышли из гостиницы. Женщины были во всеоружии – одежда и макияж подобраны со вкусом. «Сколько же ей лет? – подумал Степан, приглядываясь к Жанне. – Явно моложе меня».

– Здравствуйте, рыцарь без страха и упрека. Ну что, начнем нашу программу по изучению культурного слоя города Чуханска, – сказала, обращаясь к Степану, Жанна.

– Здравствуйте, – улыбаясь, ответил Степан. – Рад вас видеть. Прекрасно выглядите. Для меня большое счастье быть вашим рыцарем. Надеюсь, от этого вечера вы получите только приятные впечатления.

– И мы надеемся, – ответила Саша.

– Что же, прекрасно, – включился в разговор Валентин, – по крайней мере, на сегодняшний вечер мы имеем общие цели.

Зрителей в зале в этот вечер было довольно много, так как в спектакле была задействована местная знаменитость – Андрей Валерьевич Купов. Своей неподражаемой игрой он давно снискал известность и любовь у горожан. Он играл в спектакле Войницкого. Ему всегда удавались роли потерявшихся, спившихся, слабохарактерных личностей.

Спектакль начался вовремя, и когда поднялся занавес, Степан испытал даже некоторое волнение. Еще, будучи студентом университета и потом, работая в газете, он частенько посещал местный театр. Особенно ему нравились постановки чеховских пьес. Он считал Чехова одним из величайших драматургов, сумевшим глубоко проникнуть в психологию человека.

Артисты, игравшие в этой пьесе, были ему знакомы, уровень их игры мог устроить даже заядлых театралов, но сегодня они играли вяло и без души. Создавалось впечатление, что собрались разные люди, каждый по-своему несчастлив, досаждают друг другу, находясь в замкнутом пространстве, и не видят возможности избежать этого.

Артистка, игравшая Елену Андреевну, была похожа на девицу легкого поведения, а не на светскую даму и жену профессора, и говорила Астрову с намеками в голосе, и чуть ли, не подмигивая:

«Вы еще молодой человек, вам на вид… ну, тридцать шесть – тридцать семь лет», – здесь артистка как бы задавала вопрос, разглядывая Калмыкова, который играл Астрова, а ему, видно, так и хотелось ей ответить:

«Да, да здоровый мужик и вполне еще пригоден».

«И, должно быть, не так интересно, как вы говорите. Все лес и лес… – и здесь, сделав паузу, жеманно добавляла: – Я думаю, однообразно». Она поворачивалась к Калмыкову вполоборота, как бы показывая: а ведь я вполне интереснее вашего леса; или: а как бы я смотрелась в вашем лесу? Видимо, это была находка режиссера.

Андрей Валерьевич Купов, как всегда, был в ударе, особенно ему удавалась ненависть к профессору. Может быть, он действительно ненавидел артиста Пахомова, игравшего профессора Серебрякова.

«О! – это „О“ было таким значимым, что зрители замирали. – Как я обманут! – Андрей Валерьевич поднимал руки вверх. – Я обожал этого профессора, этого жалкого подагрика, я работал на него как вол! Я, – он прикладывал руку к груди, – и Соня выжимали из этого имения последние соки! – Купов сжимал кулаки. – Мы, точно кулаки, торговали постным маслом, горохом, творогом, сами не доедали куска, чтобы из грошей и копеек собрать тысячи и послать ему. – Он метался по сцене. – Я гордился им и его наукой, я жил, я дышал им! – после каждого „Я“ Купов бил себя в грудь. – Все, что он писал и изрекал, казалось мне гениальным… Боже, а теперь? – Андрей Валерьевич еще выше поднимал руки, как бы спрашивая у Бога. – Вот он в отставке, – произносил Купов, и улыбка блаженства растекалась по его лицу, как будто он был очень доволен, что профессор в отставке. – И теперь виден весь итог его жизни: после него не останется ни одной страницы труда, он совершенно неизвестен, он ничто! – Андрей Валерьевич при этом смотрел вниз на сцену и разводил руками. – Мыльный пузырь! И я обманут…, вижу – глупо обманут…»

Напряжение было таким, что, когда входил Астров, зрительный зал облегченно вздохнул.

Спектакль закончился под бурные аплодисменты, Андрею Валерьевичу преподнесли роскошный букет цветов, некоторые из зрителей кричали «Браво!».

После спектакля, так как было еще не поздно, Валентин предложил зайти в соседнее кафе. Кафе было небольшое, всего около шести столиков, и по-домашнему уютное. Валентин заказал бутылку шампанского, коробку конфет и кофе.