Откровения - Оливер Боуден

К одному из таких весел был прикован капитан берберов, с которым Эцио сражался на «Анаане».

– На этом корабле тебе не придется защищать свою жизнь, efendi, – сказал Эцио Ма’Мун.

– Надеюсь. В этом корабле есть что-то европейское.

– Наш султан Баязид восхищается вашей культурой, находя в ней много полезного, – ответил Ма’Мун. – Если бы мы попытались, то многому научились бы друг у друга.

Эцио согласно кивнул.

– «Кутайба» доставит посла Афин на переговоры в Никосию и остановится на двадцать дней в Ларнаке. Капитан сделает остановку только на Гераклионе, чтобы пополнить запасы воды и пищи, – он помолчал. – У меня есть кое-что для тебя…

Они сидели в конторе Ма’Муна в порту и пили шарбат. [Турецкий безалкогольный напиток.] Турок подошел к большому кованому сундуку, стоявшему у дальней стены, и достал оттуда карту.

– Эта карта бесценна, как и все остальные, но я хотел бы подарить её тебе. Это карта Кипра, нарисованная самим Пири Рейсом. Так как ты там задержишься… – он поднял руку, пресекая вежливые, насколько возможно, возражения Эцио. Чем дальше на восток ассасину приходилось удаляться, тем более неторопливыми становились люди. – Знаю! Я прекрасно знаю о том, как тебе не терпится поскорее добраться до Сирии, но когга сможет доставить тебя только до Ларнаки, а там потребуется время, чтобы найти другой корабль. Но не бойся. Ты спас «Анаан». И мы соответствующе отблагодарим тебя за это. Никто не довезет тебя до Сирии быстрее, чем мы.

Эцио развернул карту и внимательно изучил. Это была отличная, детальная работа. Эцио подумал, что уж если ему придется задержаться на этом острове, то, помня о подсказках в документах его отца и о том, что Кипр всегда интересовал ассасинов в их вечной борьбе с тамплиерами, возможно, он сумеет отыскать там ключи, которые помогут в дальнейших поисках.

Он собирался с пользой провести время на Кипре, но надеялся, что не задержится слишком надолго на острове, который долго находился под контролем тамплиеров. Хотя, конечно, в последнем он мог и ошибаться.

Путешествие заняло больше времени, чем все ожидали. Едва они после краткой остановки в Гераклионе (она заняла не больше трех дней) отплыли от Крита, как снова поднялся ветер. Он дул с юга, порывистый и теплый после своего путешествия из северной Африки. «Кутайба» смело сражалась с бурей, но, в конце концов, была отброшена к северу Эгейского моря, пытаясь пробиться к цели через лабиринт Додеканских островов. Через неделю буря утихла, унеся с собой жизни пятерых моряков и бесчисленное количество заключенных, налегавших на весла на галере. В конце концов, корабль остановился в Хиосе для ремонта. Эцио высушил одежду и очистил оружие от ржавчины. Металл скрытых клинков за все эти годы даже не потемнел. Это было одно из его загадочных свойств, которые безуспешно пытался объяснить другу Леонардо.

Они потеряли три бесценных месяца, прежде чем «Кутайба» наконец-то неторопливо добралась до порта Ларнаки. Посол, потерявший за время путешествия (из-за болезни и постоянной рвоты) двадцать фунтов и пропустивший переговоры, немедленно отправился обратно в Афины, выбрав сухопутный путь, по крайней мере пока можно будет передвигаться по суше.

Эцио, не теряя времени, отправился к агенту на Ларнаке, Бекиру, чье имя ему сообщил Ма’Мун. Бекир оказался весьма гостеприимен и почтителен. Эцио Аудиторе да Фиренце! Знаменитый спаситель кораблей! В Ларнаке о нем уже знали. Имя efendi Аудиторе было у всех на устах. О, надо добраться до Тортосы. Ближайшего порта к Масиафу. В Сирии. Да, да, конечно. Мы начнем приготовления к отплытию немедленно, сегодня же! Если efendi будет так любезен подождать какое-то время… Лучшее жилье будет в вашем распоряжении…

Жилище, где разместили Эцио, было действительно великолепно. Это были большие светлые комнаты в поместье, стоящем на невысоком холме над городом, откуда открывался чудесный вид на сам город и море. Но после того как Эцио потратил столько времени, его терпение начало подходить к концу.

– Это все венецианцы, – оправдывался агент. – Они разрешают османам оставаться здесь, когда дело касается гражданских дел. Но, к сожалению, военные власти относятся к нам настороженно. Я полагаю, – он понизил голос, – что если бы не репутация нашего султана, Баязида, сила которого велика, а власть простирается далеко, – мы не потерпели бы подобного отношения, – он внезапно оживился. – Возможно, вы сможете помочь себе сами, efendi?

– О чем ты?

– Я думал, что может быть вы, как венецианец…

Эцио прикусил язык, сдерживаясь.

Ассасин был не из тех, кто любит проводить время праздно. Ожидая отплытия, Эцио изучал карту Пири Рейса, когда что-то полузабытое из того, что он читал некогда, побудило его взять лошадь и отправиться вдоль побережья к Лимассолу.

Там пройдя через ров, он оказался во дворе замка Ги де Лузиньяна, построенного ещё во времена крестовых походов. В настоящее время замок был заброшен и напоминал скорее некогда любимую, а теперь сломанную игрушку, которую её хозяин позабыл выкинуть. Эцио прошел по пустым коридорам, где гуляли сквозняки, и, глядя на полевые цветы, которыми заросли дворы замка, и на буддлею, которая покрывала крепостные стены, предался воспоминаниям – по крайней мере, они казались воспоминаниями – которые побудили его внимательнее изучить подземелья замка и его подвалы.

Там, в тусклом мраке он отыскал заброшенные и пустые остатки того, что некогда, без сомнения, было огромным архивом. Шаги Эцио эхом звучали в темном лабиринте из гнилых пустых стеллажей.

Единственными жильцами здесь были крысы, чьи глаза недоверчиво блестели из темных углов. Крысы, которые уносились прочь, искоса зло посматривая на пришельца. Они ничего не могли рассказать ассасину. Он тщательно всё обыскал, но так и не сумел открыть тайны этого места.

Смущенный, он вернулся наверх, к солнцу. Посещение библиотеки в Лимассоле напомнило ему о другой, той, которую он искал. Что-то побудило его прийти сюда, хотя он и сам не мог с уверенностью сказать, что именно. Он остался в замке ещё на два дня, из чистого упрямства. Горожане с удивлением смотрели на странного мрачного седого незнакомца, который бродил по их руинам.

А потом Эцио вспомнил. Три века назад Кипр принадлежал тамплиерам.

ГЛАВА 6

Венецианские власти – или некто, стоящий за ними – явно собирались как можно дольше задержать Эцио. И когда он встретился с ними, это стало совершенно ясно. Флорентийцы и венецианцы могли быть конкурентами, они могли презирать друг друга, но они жили в одной стране и говорили на одном языке.