Корона мира - Алекс Макдуф

— Странно, по имя сие напоминает мне те, что мы слышали в Темре, — прошептал кхитаец Хорсе.

— Так вот, — продолжал речь служитель Митры. — Верно ли я понял тебя, что ты вознамерился показать Табарешу маскарад?

— Иного выхода нет, — отвечал Тэн И. — Будь небо ясно, и свети луна во всю мочь, я бы первый отказался от этой безумной затеи. Но после колдовского пятидневного шторма даже люди Табареша уверуют в чудеса.

— Я не прочь, — заявил Хорса. — Виттигис не раз переоблачался в одежду атлантов или кхарийцев и совершал дерзкие вылазки. Думаю, и нам будет небесполезно обратиться к тому же.

— Что ж, — рассудил Касталиус, пожевав губами и подвигав подбородком, отчего колебания распространились и по всей бороде, — Это будет обман, кой входит в правила негласного нашего соглашения с Табарешем. Это не будет предательством. Митра да благословит нас!

— Да благословит! — поддержал его Тэн И.

— Только кого же из сих достославных, если можно так выразиться, мужей хотели бы вы изображать? — поинтересовался старик.

— А ты опиши их, месьор, — попросил кхитаец, — и мы сделаем выбор…

Это нетрудно, — с готовностью согласился Касталиус, трогая рукой ласковую и после шторма несколько более прохладную, чем обычно в этих широтах, воду. Рассказывать он любил.

— Н'Кану из нас не получится. Это исполинского роста и довольно массивный чернокожий человек. Он брит наголо, и у него огромные желтые глаза. Его корабль — что-то вроде фелюги, и у него есть экипаж — двенадцать чернокожих под стать ему. В руке у него обычно устрашающих размеров изогнутый меч — вроде того, что у вашего друга из Темры, а на плече — большой говорящий попугай…

— Нет, — отверг такой способ Хорса. — Это у нас заведомо не выйдет. Кто такой Освальдо Седой?

— Жестокий корсар времен Ригелло, открывателя Барахас. Табареш не совершил еще и сотой доли его злодеяний. Боги… Митра, — поправился Касталиус, — покарал его за жадность. У этого — гаула цвета морской волны. Сам он дожил до старости, но сединой отличался с юношеских лет. Он похож на Гонзало и одет так же, но, пожалуй, пошире в плечах и крупнее, коренастее. А лицом отличается в том, что за всю жизнь не получил ни шрама, ни ожога. Волосы у него длинные, хоть в косу заплетай. Обычно он стоит с ламирой на носу. Смотрит вперед, прищурясь, и оттуда же командует маневрами с парусами.

— У него есть команда? — осведомился Тэн И.

— Есть. В том и беда, — огорченно проговорил жрец.

— Нет. И корабли не те, и команда, и обличье — все это не для нас, — подвел итог Хорса. — А ванахеймец?

— Как и положено, желтоволосый, глаза рыбьи, весь в коже, шерсти и мехах, на поясе прямой меч. Бородатый по самые глаза. Плечистый, роста среднего. Занимался всем: рыбу ловил, бил зверя, разбойничал, торговал, возил грузы. Как разбогател, стал плавать там, куда никто еще не забирался. Возомнил загарпунить морского единорога. Так и сгинул на полночном горизонте, среди ледяных плавучих гор. У него в руках или где-нибудь поблизости вечно гарпун или острога. Корабль весь в сетях, снасти кругом рыболовные, гарпуны, бочки для засолки рыбы. Но есть и оружие — по бортам щиты висят. А что за корабль, того сказать не могу. Походит на саэту, но не саэта. Невысокий — планшир локтя на три над водой, узкий, длинный, верткий, как веретено. Может вроде галеры на веслах ходить. Трюма нет почти — так, подпол. Парус один, прямой. А форштевень крутой, и на нем зверь диковинный вырезан. Команда невелика — человек семь видно.

— Это уже лучше, — раздумчиво произнес Тэн И. — Месьор Хорса сошел бы за него, если бы отрастил бороду, а вместо гарпуна взял бы арбалетную стрелу. Но принять нас за Хенгиста можно только при очень богатом воображении.

— Мы бы вполне сошли за рыбацкую лодку, но не за корабль из Ванахейма, — отрезал, Хорса. — Я на четверть ванахеймец и знаю, каковы там корабли. Итак, остается Бейдиганд Справедливый?

— Он самый, — улыбаясь уголками рта, изрек Касталиус. — Но он — единственный призрак, что может предвещать не только беду. Потому его и зовут Справедливым. Появляется он не просто так, а после каких-нибудь событий, сразу, либо через день-другой. Морской бой, ссора на путине из-за рыбной банки, грабеж, буря с кораблекрушением или если кто заплутает, с курса собьется — всех причин не счесть, И неправая сторона всегда оказывается наказанной, а страждущий — спасен,

— Кто определяет правого и неправого и тяжесть наказания или степень прощения? Сам Бейдиганд? — недоверчиво вопросил Тэн И.

— В том и заключается загадка Бейдиганда Справедливого, — отвечал жрец. — Он судит как последователь Митры светозарного!

— Так вот зачем ты плаваешь по морям, а не сидишь себе тихо в Тарантии! — воскликнул проницательный Хорса. — Бейдиганд Справедливый не дает тебе покоя! И ты нарочно припас его напоследок, хотя именно он, мнится мне, как нельзя лучше подойдет для задуманного маскарада?! И мы потратили столько времени впустую, слушая морские басни?! А ну живо выкладывай все, что ты знаешь о нем, почтенный!

— Во имя Митры, месьор Касталиус, — весомо прибавил Тэн И.

Донельзя довольный произведенным впечатлением, жрец степенно приступил к повествованию, но, подгоняемый деловитым Хорсой, вынужден был поторопиться.

— Одет Бейдиганд в простую холщовую хламиду серо-коричневого цвета, как носят служители Митры. Но пояс у него широкий, из доброй кожи и богато украшен серебром. Украшения, как повествуют, состоят из переплетения диковинных растений и разных удивительных зверей. На шее у Бейдиганда серебряная цепь и на ней амулет — крылатое солнечное колесо, также узором дивным обрамленное. Обут сей муж в кожаные мягкие сапоги. Сам он ростом невысок, сед, стрижен коротко, волосы прямые, бороды и усов не носит вовсе. Лицом мягок и благообразен. Глаза карие, чуть удлиненные и смотрят весьма проницательно. Ресницы длинные, брови густы, но не кустисты. Нос немного шире, нежели обычно у хайборийцев, остер и горбат слегка. Сложением крепок, но не могуч. В деснице держит посох из дуба, на кой опирается. Вот и все, что удалось мне собрать о нем эа двадцать лет скитаний.

— Немного, но и этого довольно для призрака, — удовлетворенно сказал Хорса. — Теперь о его спутниках…

— Их бывает от одного до двадцати человек. Это жрецы, воины, песнопевцы. Только женщин среди них нет ни единой.

— И это славно! — Холодные глаза Хорсы, казалось, засветились в темноте.

— Какой же его корабль? — умело скрывая волнение, испросил Тэн И.

— Как ни странно, но все утверждают, что это большая лодка. Кто говорит, что сорок локтей длина ее, кто утверждает, что десять. Остов сей лодки деревянный, а обтянута она — смешно сказать, и не верю я тому — кожей!..