Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Примагнитив опустевший болтер к доспеху, он вновь бросается вперед, поскольку этот уступ — не место для последнего боя. Мимо свистят пули, царапая края керамитовых пластин, затем одна попадает в цель, но броня принимает удар на себя. Орки почти хватают Волка за свисающую ногу, но воин успевает подтянуться, и, продолжая лезть вверх, выхватывает топор. Космодесантник ведет их за собой, всё выше, и выше, и выше, стягивая всю орду с равнин на возвышенность.

Зеленокожие снова попадают в Свейна, и он теряет равновесие. Нога соскальзывает, но Космический Волк с силой опускает топор, срубая орочьи лапы у запястий. Воин кряхтит, вложившись в удар — это его первое убийство клинком в сегодняшнем бою. Затем космодесантник взбирается на скальный выступ, не больше метра шириной, и впервые за несколько часов твердо встает на ноги.

Орки карабкаются следом, чтобы сразиться с ним, и Свейн оказывает чужакам такую любезность. Зеленокожие орудуют тесаками толщиной в дюйм, жужжащими цепными мечами, булавами, кистенями и стволами тупоносых ружей. Твари набрасываются на Волка, но он скидывает врагов обратно на выжженную землю. Удары противников жестоки и тяжелы, словно чугун, песчаник вокруг них разлетается облаками пыли, заволакивая панораму яростной битвы полупрозрачным извивающимся плащом. Космодесантник получает ранения, ведь ксеносы — такие же прирожденные воины, как и он. Броня Свейна покрыта вмятинами и бороздами, его прижимают спиной к каменной стене, но зрение Астартес лучше, чем у орков, он по-прежнему проворнее, мастеровитее их, и умело использует эти преимущества. Топор Волка обрушивается чуть быстрее, чуть точнее, чуть сильнее; он убивает дюжины неприятелей, потом ещё и ещё, и их тела, оседая, валятся прочь со скалы. На камнях остаются потеки чёрной крови, напоминающей машинное масло.

Он видит, что чужаки дрогнули. Наступательный порыв орды иссяк, и Свейн осознает, какой урон уже нанес им.

Указывая на врагов лезвием топора, Космический Волк обнажает клыки под смертным оскалом шлема.

— Один-из-Восьми! — рычит он по-фенрисийски, не заботясь, что чужаки ничего не поймут. Взбешенные, орки ревут в ответ и снова бросаются вверх по скалам, скачут, опустившись на все четыре лапы. Космодесантник замечает новые силы зеленокожих, топающих по запыленной пустоши внизу; здесь и там пробираются через толпу полугусеничные транспорты и мощные грузовики.

Затем он снова прыгает на крутой утёс и быстро взбирается ввысь. Подняв глаза, Свейн видит топку небес, исчерченную грязными следами зарядов к реактивным бомбомётам.

Воин радуется увиденному. Должно быть, Вергион близко — шум бронемашин едва различим, но всё же слышен.

Свейн продолжает подъем, и ксеносы преследуют его. Иного пути не осталось, впереди вздымается вершина гряды.

Полковник отдает приказ, танки со скрежетом останавливаются, взрыхляют песок и покачиваются по инерции, но стрелки уже наводят длинноствольные орудия. Вычисления производятся быстро, поскольку многое было рассчитано заранее. До оборонительных линий орков вдоль русла реки меньше километра, а сами чужаки, сбившиеся в толпу на открытом месте, уязвимы для плотного огня. За ними возвышается скалистый хребет, затуманенный клубами пыли.

Артиллерийские танки открывают огонь, посылая кассетные бомбы, мины и противопехотные осколочные фугасы по высоким дугам, оканчивающимся на позициях зеленокожих. Небо чернеет от залпов, затмевающих алый свет злобной звезды Армагеддона. Новые колонны 172-го подходят в предписанные координаты, и обстрел становится опустошительным; снаряды рушатся с высоты, сотрясая пустыню, изничтожая всё, что оказывается под гибельным покрывалом.

Под прикрытием артудара выдвигаются мотопехотинцы, зная, что корректировщики будут направлять огненный поток достаточно далеко от них. Вергион, приказав экипажу «Красса» следовать за бронетранспортёрами, взбирается по лесенке к смотровому люку, отпирает его и, подтянувшись, выглядывает наружу. Хотя на полковнике дыхательная маска и шлем, полностью закрывающий лицо, жара и шум беспощадно атакуют его. Пошатнувшись, Хольт хватается за края отверстия и приходит в себя.

Весь мир воняет кордитом и прометием. Небо исчезло, сменившись прочерками трасс ревущих снарядов. Снаряды врезаются в берега высохшей реки, по-прежнему вдали от господствующей высоты; артиллеристы дисциплинированно и беспощадно переносят огневой вал к западу.

Заметив, что «Саламандра» Нагро устремляется вперед на самом острие атаки, полковник улыбается — комиссар просто не мог оказаться в другом месте. За облаченной в чёрное бронемашиной следуют передовые «Химеры», почти достигшие предписанных координат. На глазах Вергиона бронетранспортеры останавливаются, c грохотом откидываются десантные люки, и бойцы 172-го выпрыгивают на песок. Они строятся по отделениям, основные штурмовые отряды лазстрелков выдвигаются к цели, а несколько мгновений спустя за ними следуют расчеты тяжелых вооружений. Солдаты разгружают, устанавливают и заряжают миномёты, готовясь присоединиться к залпам боевых танков. Наступление ведется в лучших традициях Стального Легиона — быстрое и сокрушительное, оно стремительно расширяется по мере того, как всё новые силы прибывают на расчётные огневые позиции. Ряды бойцов, высадившихся из бронемашин, продвигаются по задымленной земле, выпуская резко фыркающие очереди лазлучей, пробивающих мрак; нашлемные люмены сияют в рукотворных сумерках.

Орки — разумеется! — бросаются на них, поскольку даже этот артобстрел не прикончил всех чужаков. Наполовину ослепшие, они ковыляют из огненной бури, способной сокрушить любой боевой дух. Яростная контратака переходит в ближний бой — огромных зеленокожих воинов разрывают в клочья взрывы гранат, рассекают на кровавые куски очереди концентрированного лазогня и стирают в порошок прямые попадания мин, но всё новые ксеносы прорываются к солдатам Легиона. Твари ошеломлены мощью атаки, но, даже впав в бессмысленную звериную ярость, продолжают делать то, что в их природе: сражаться, сражаться и ещё раз сражаться.

Продвигается вперед вторая волна бронетранспортеров, цель которых — достичь русла реки прежде, чем орки сумеют организовать полноценное сопротивление. Ливень снарядов окатывает землю перед ними, катящийся огненный вал крушит траншеи и баррикады.

Хольт наблюдает за всем этим.

— Где он? — требовательно спрашивает полковник у своего авгур-оператора.

Из комм-модуля доносится ответ, искаженный треском помех.

— Отслеживаю движение к вершине гряды. Он все ещё сражается.

— Трон Земли, — облегченно выдыхает Вергион. — Тогда вперед, вперед!

Воздух, наполненный резкой вонью разлитого прометия, обжигает легкие. Всё вокруг отмечено смертью — запахи, звуки, дрожащая земля. Хольт находится в эпицентре сражения, управляя спрессованной яростью своего полка.

Бойцы подступают к реке, а на западе, полускрытая за клубами дыма, по-прежнему виднеется расколотая скалистая гряда, охваченная яростной битвой.

Свейн едва не погибает, добираясь до вершины пика, изогнутого, словно рог. Орки вновь открывают огонь, выпуская по нему примитивные снаряды из наплечных установок в надежде, что взрывы сбросят космодесантника со скалы. Зеленокожие жаждут стащить Волка вниз и порубить на мелкие кусочки.

Предупрежденный сверхъестественным охотничьим чутьем, Свейн прыгает в сторону, а участок склона, на который он только что нацеливался, исчезает, превратившись в лавину камней. Разлетающиеся булыжники врезаются в доспех, воин пошатывается, руки почти соскальзывают с зацепов, но ему удается удержаться и продолжить восхождение. Все больше пуль попадает в спину космодесантника, врезаясь в истерзанный керамит.

Добравшись до уступа под самой вершиной, Космический Волк хватается за него обеими руками и перелезает через край. Перед ним лежит ровная красно-коричневая площадка, отшлифованная пыльными ветрами; высшая точка гряды вздымается над нею.

Словно крысы, бегущие по швартовам, чужаки догоняют Свейна и набрасываются на него плотной массой зеленых тел, облаченных в разномастную броню. Дюжина, затем две, всё больше и больше ксеносов, держащих в руках самодельное оружие, бешено атакуют космодесантника.

Он отражает удары, не уступая врагам в свирепой жестокости. Держа топор двуручным хватом, Свейн неистово размахивает им, сносит голову чудищу со сломанными клыками, рассекает надвое грудь рычащего противника. Брызги, струи и потоки крови словно зависают вокруг Космического Волка, могучими пинками он ломает кости чужаков. Один из ксеносов подбирается вплотную, и воин бьет его головой, проламывая толстый лоб, а затем приканчивает лезвием топора.

Зеленокожие отвечают собственными ударами. Поножи Свейна покрыты трещинами, наполовину расколоты твердотельными зарядами, которыми орки постоянно обстреливают космодесантника. Правая ладонь кровоточит под перчаткой, и нет времени, чтобы исцелить её. Покрытый выбоинами нагрудник прижат к тяжело вздымающейся груди, в руках пылает яркая боль перенапряжения. Всё индикаторы на линзах шлема сверкают кроваво-красным цветом, истошно требуя от воина остановиться, выйти из боя и отступить.