Ночной дозор - Сара Уотерс

– Боже мой! – охнул Реджи, увидев месиво в унитазе. Он откачнулся, сам побледнев как смерть. – Так и раньше было?

– Нет. – Туалетной бумагой Вив пыталась остановить вытекавшую струю, руки у нее были все в крови. Ее затрясло. Сердце бешено колотилось. – Не останавливается.

– Попробуй эту штуку. – Реджи имел в виду прокладку.

– Она все идет и идет, я не могу ее остановить. Ой, Реджи, никак не останавливается!

Казалось, струя набирает силу вместе с росшим страхом. Вначале в крови были вязкие сгустки, но вскоре она стала совсем обычной и удивительно красной. Струя падала на туалетную бумагу в унитазе со звуком воды, льющейся в раковину. Кровь была повсюду – на сиденье, ногах и руках Вив.

– Ведь так не должно быть, а? – придушенно спросил Реджи.

– Я не знаю.

– А что мистер Имри сказал? Говорил, что будет вот так?

– Он сказал, возможно небольшое кровотечение.

– Небольшое? Что значит – небольшое? Вот это – небольшое? Какое уж тут небольшое, тут литры.

– Да?

– А что, нет?

– Не знаю.

– Как не знаешь? Обычно у тебя так же бывает?

– Не так. Она все заливает!

Реджи зажал рукой рот.

– Наверное, как-то можно ее остановить. Прими аспирин.

– Аспирин тут не поможет.

– Лучше, чем ничего.

Другого просто не было. Реджи порылся в карманах ее пальто и достал скляницу. Сама Вив ни до чего не могла дотронуться – руки были в крови. Она сжевала еще три таблетки, Реджи дал ей глотнуть из фляжки и допил, что оставалось. Он дернул цепочку слива; в унитаз хлынула вода, успокаиваясь в горловине хитроумным коктейлем: сверху прозрачная, лишь чуть розоватая, а снизу темно-красная, будто сироп. Однако ее тотчас взбаламутил новый поток крови, забрызгавший унитаз.

– Может, все-таки стоит приложить эту штуку… – Реджи кивнул на прокладку.

Вив покачала головой – страх не давал говорить. Она хватала все новые и новые листки туалетной бумаги, пытаясь заткнуть себя. Бумага держалась минуту-другую, и Вив чуть успокаивалась, но затем листки вываливались, как тот марлевый тампон. Реджи сделал еще попытку: набрал побольше бумаги и ладонью накрыл руку Вив, стараясь удержать листки на месте. Но они тоже выпали, а кровь полилась еще сильнее.

Наконец, уже вне себя от паники, они решили, что надо позвонить мистеру Имри и спросить совета. Реджи бросился в гостиную; Вив услышала, как звякнул жемчужно-белый телефон, а потом крик, даже вопль, разочарования и отчаяния. Реджи вернулся, пошатываясь и волоча ноги. Телефон не работал. Шнур заканчивался через два-три фута. Это был образец, как бутылки с подкрашенной водой и картонные сигареты.

– Нужно найти телефон-автомат, – сказал Реджи. – Ты где-нибудь видела будку, когда подъезжали?

Остаться одной было очень страшно.

– Не уходи!

– Все еще льется? – Он глянул ей между ног и выругался. Потом взял ее за плечо. – Слушай, я сбегаю вниз к старухе. Она знает, где телефон.

– Что ты ей скажешь?

– Просто скажу, нужен телефон.

– Скажи… – Вив цеплялась за него, – скажи, у меня выкидыш.

Реджи замялся.

– Думаешь? Тогда она захочет подняться. Вызовет врача.

– Может, стоит вызвать врача, а? Мистер Имри сказал…

– Врача? Знаешь, Вив, на это я не рассчитывал. – Он убрал руку с ее плеча и вцепился в свои волосы. По его лицу она поняла, что он думает о деньгах и об огласке. Вив заплакала. – Не реви! – Казалось, он сам сейчас расплачется. – Ведь врач обо всем догадается. Глянет и все поймет.

– Наплевать.

– Он вызовет полицию, Вив. Потребует наши фамилии. Начнет все про нас выпытывать.

Голос его напрягся. Он мялся в нерешительности, пытаясь найти другой способ. Задохнувшись от очередного всплеска боли, Вив схватилась за живот.

– Ладно, – поспешно сказал он. – Хорошо.

Реджи вышел. Хлопнула входная дверь, наступила тишина. Рукавом Вив отерла взмокший лоб и верхнюю губу. Дернула цепочку слива и, сняв болтавшееся на пальце золотистое кольцо, развернулась к раковине, чтобы вымыть руки. Раковина приобрела такой вид, словно в нее вылили алую краску; Вив набрала еще туалетной бумаги и попыталась протереть раковину, сиденье под собой и края унитаза. Увидев пятнышки крови на ковре, она наклонилась, но перед глазами все поплыло и пол ванной будто бы накренился. Она ухватилась за стену, оставив на перламутровой плитке розовые следы; потом расслабилась и больше не шевелилась, уронив голову на руки. Если сидеть спокойно, кровь шла медленнее… Ужасно хотелось лечь; вспомнился совет мистера Имри оставаться в постели. Однако встать нельзя, иначе перемажешь молочно-белый ковер. Вив закрыла глаза и шепотом начала считать: «Раз, два, три, четыре». Вновь и вновь она повторяла: «Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…»

«Я умру», – подумала она. Вдруг захотелось к отцу. Если бы папа был здесь! Вив представила, как он входит и видит всю эту кровь… Она заплакала. Потом выпрямилась и откинула голову к стене; она плакала, но так слабо, что плач походил на пыхтенье от боли.

Вот так она сидела и всхлипывала, когда вернулся Реджи. С ним пришла старуха. Поверх ночной рубашки и халата бабка накинула пальто, надела шляпу и галоши. Видимо, сей наряд был всегда наготове для тревоги. От подъема по лестнице старуха тяжело дышала, разевая рот, в который забыла вставить зубы. Она достала платок, чтобы отереть лицо. Однако, увидев, в каком состоянии Вив, выронила его. Старуха прошла прямо к ней, потрогала лоб, потом раздвинула ей ноги и уставилась на месиво между ними.

Затем обернулась к Реджи.

– Господи боже мой! – прошамкала она беззубым ртом. – Ты о чем думал, парень? Какой там врач! Ей «скорая» нужна!

– «Скорая»? – перепугался Реджи. Теперь, когда пришла старуха, он держался поодаль. – А точно надо?

– Ты что, не слышал? Глянь на нее, краше в гроб кладут! Половину крови потеряла. Никакой тебе врач ее обратно не закачает. – Она снова пощупала лоб Вив. – Матерь божья… Давай! Чего стоишь-то? Пришлют, если успеешь до сирен. Скажи, чтоб поспешали. Мол, вопрос жизни и смерти.

Реджи выбежал из квартиры.

– Ну вот, – сказала старуха, стаскивая пальто. – А что, голубушка, разве обязательно сидеть тут, чтоб из тебя этак вот лилось? – Она положила на плечо Вив дрожащую руку. – Может, тебе лучше прилечь?

Вив покачала головой.

– Я останусь здесь.

– Ну ладно. Только давай тебя чуток приподнимем и… Вот умница, все поняла.

В ванной висело единственное полотенце – молочно-белое, под цвет ковра. Вив не хотела им пользоваться. Но старуха тотчас сдернула его с поручня и свернула; затем помогла Вив приподняться, опустила крышку унитаза и положила на нее полотенце.

– Вот так, моя хорошая, – сказала она, усаживая Вив, – Вот и ладно. И давай-ка сымем с тебя эти замаранные штанишки, лады? – Старуха согнулась, приподнимая ноги Вив. – Вот так-то лучше. Чего ж хорошего, ежели муженек видит тебя со спущенными подштанниками? Ничего хорошего. А знаешь, когда я была в твоих летах, мы вообще не удосуживались их носить. Нам и юбок хватало, чтоб срам прикрыть. Такие были длинные большие юбки, ты не поверишь. Ну вот. Ничего. Скоро все утрясется, и ты у нас опять будешь прям королевой. Ох, какие у тебя волосики-то красивые, правда?…

Беззубо шамкая, старуха все болтала чепуху и, прислонив к себе Вив, гладила и похлопывала ее по голове жесткой ладошкой с тупорылыми пальцами. Однако было видно, что она тоже напугана.

– Все идет? – иногда спрашивала старуха, заглядывая на полотенце между ног Вив. – Ничего, у таких молодиц кровушки-то запас. Верно говорю?

Вив закрыла глаза. Слушая старухин говорок, она пыталась себя приструнить, сосредоточиться на кровотечении и усилием воли его притормозить, остановить, повернуть вспять. Страх вздымался и опадал огромными темными волнами. Порой на мгновенье казалось, что кровь больше не идет, и тогда охватывал почти покой, но в следующую секунду очередной выплеск между ног швырял обратно в панику. Еще пугало бешено галопирующее сердце, которое гнало кровь быстрее.

Она услышала, что Реджи вернулся.

– Вызвал? – окликнула старуха.

– Да, – ответил запыхавшийся Реджи. – Уже едут.

Бледный как смерть, он стоял в дверях ванной и грыз ногти, боясь войти при старухе. «Пусть бы он вошел и взял мою руку, – думала Вив. – Если б только он меня обнял…» Но Реджи лишь искал ее взгляд, беспомощно разводил руками и качал головой. «Прости, – беззвучно выговаривал он. – Прости». Потом отошел. Было слышно, как он закуривает. Загремели кольца шторы – значит, встал к окну спальни и смотрит на улицу.

Опять пошла кровь, боль внутри сжалась, точно кулак, обхвативший лезвие; Вив закрыла глаза и нырнула обратно в страх. Боль и паника, беспросветные и безвременные, воздействовали, как хлороформ мистера Имри, заставляя выпадать из удирающей реальности… Вив чувствовала жесткие старушечьи лапки, которые мелкими круговыми движениями растирали и растирали ее плечи и поясницу. Слышала возглас Реджи: «Приехали!», но не поняла его смысла. Она догадывалась, что это как-то связано с отдернутой оконной шторой. Когда через пару минут она открыла глаза и увидела униформу и каски бригады скорой помощи, то приняла этих людей, мужчину и парня, за бойцов противовоздушной обороны, которые пришли с нареканиями из-за нарушения светомаскировки.