Боевой Космос - Йен Дуглас

Не оставалось никаких сомнений в том, что инопланетяне преподавали землянам первый рок арифметики.

До слуха Гарроуэя донесся отчетливо прозвучавший на заднем фоне комментарий — приглушенные булькающие звуки. Он не сразу понял, что слышит два языка — землян и пришельцев. Номмо обучали людей легко произносимому языку, который мог оказаться… неужели шумерским? Параллельный текст, если это был он, звучал совсем по-другому и был не похож на земные языки.

Испытав неожиданное воодушевление, Гарроуэй оглядел пустую комнату и поднял голову к потолку. Затем вытянул палец и произнес:

— Ас! — За первым последовал второй палец. — Мина! — Третий. — Пэс!

Так начался первый для Гарроуэя урок обучения языку пришельцев.

Глава 21

Капрал Джон Гарроуэй, Пространственно-временные врата Сириуса, 09:15 по бортовому времени

Если верить имплантату, шел второй день его заточения. Он — пленник, по-другому и не скажешь. Плен длится вот уже сорок первый час. Правда, отсутствие свободы воспринимать Гарроуэем не слишком тягостно. Он оставался во все той же восьмиугольной комнате и продолжал смотреть видеозаписи, рассказывавшие о давней экспедиции Номмо на Землю. У него на глазах происходило развитие человеческой цивилизации. Номмо предложили ему еду — нечто похожее на сырую рыбу и еще что-то вроде водорослей. Тестеры бронекостюма проанализировали пищу и не признали в ней ничего вредного для человеческого организма. Гарроуэй съел все, сдобрив тюремный паек кусочками пищевых добавок из комплекта аварийного питания, находившегося в том же «Марк VIII» — на тот случай, если в инопланетной еде не хватает витаминов или аминокислот.

Он уже снял бронекостюм, но до сих пор не знал, что именно в камере исполняет роль унитаза. Правда, некое подобие умывальника с постоянно текущей пресной водой позволило ему при помощи банной губки обтереть тело. Несмотря на то, что бронекостюм избавлял от пота, Гарроуэю отчаянно хотелось принять душ. Наблюдая рассвет человеческой цивилизации, сам он в данный момент ощущал себя не слишком цивилизованным человеком. Амфибиям душ не нужен — они и так все время находились в воде, — а вот Гарроуэя сильно смущало, что он явственно ощущает запашок собственного давно не мытого тела. Он продолжал справлять физиологические нужды при помощи специального устройства бронекостюма и надеялся, что узнает, как пользоваться соответствующим оборудованием инопланетян раньше, чем возникнет необходимость перезарядить наноконвертер.

И все же временное затруднение было пустяком. Он очень многому научился, просматривая видеозаписи, повествовавшие о том, как Номмо учили его далеких предков основам земледелия, скотоводства, началам медицины и наук. Его особенно заинтересовал тот факт, что земляне, которых он видел на экране, судя по всему, пережили какую-то ужасную катастрофу.

Что же ему показывали — старые документальные записи или превосходного качества новейшую компьютерную графику? Этого он сказать не мог и поэтому решил, что главное в другом — он получил возможность видеть четкие изображения Анов, колонизировавших Землю до прибытия туда Номмо.

Он видел, как приземляются космические корабли Анов, как из них выходят вооруженные до зубов пришельцы. Видел, как они безжалостно истребляют практически беззащитных людей эпохи каменного века, как берут их в плен и сотнями заталкивают в загоны. Видел, как люди-рабы строят для своих новых хозяев циклопических размеров зиккураты и гигантские стены. Видел, как жрецы приносят живых людей в жертву своим богам, чтобы добиться их благосклонности.

Перед его взглядом представали Аны, ставшие живыми богами — безволосые рептилии с золотистыми глазами, правившие рабами из дворцов-зиккуратов, наказывавшие мятежные поселения молниями, ударявшими в них с небесных высот, принимавшие жертвенных животных и людей в качестве пиши.

Зверства пришельцев вызывали омерзение.

Сколько же продолжалось рабство? Исходя из просмотренного, Гарроуэй не мог этого понять. Века — вне всякого сомнения… вполне возможно, что и целые тысячелетия. Капрал обратил внимание на то, что с ходом времени все больше и больше людей, особенно те из них, которые становились жрецами или вождями племен, стали брить головы и покрывать тела татуировками, очевидно, подражая своим богам.

Адаму, черноголовые люди, изо всех сил пытались быть похожими на своих безволосых владык-рептилий.

Вдоль водных магистралей стали расти города — в Месопотамии, в Азии, в обеих Америках. Под присмотром Анов насильственно создавалась строгая общественная иерархия: наверху властители и жрецы, ниже — воины, еще ниже- касты городских жителей. На самой нижней ступени социальной лестницы находились самые обездоленные — дикие, необузданные жители равнин, которым не нашлось места в городах. Божества, судя по всему, правили Землей, разделив ее на феоды, часто затевавшие друге другом войны или просто кровавые игры. На глазах Гарроуэя армии землян сходились в безжалостных схватках, за которыми равнодушно взирали с плавающих в небесной выси платформ их боги.

Затем на Землю прибыли Охотники Рассвета.

Гарроуэй предположил, что на экране появились изображения именно Охотников, которых он никогда не видел. Ему доводилось видеть лишь их космические корабли — огромные, неподвластные действию гравитации сооружения, — а также каменные громады размером с гору, которые бомбардировали беззащитную планету. Колонии Анов был и уничтожены, превращены в пыль в результате прямых попаданий или затоплены морскими волнами высотой в милю. Позднее корабли Охотников медленно вознеслись к земным небесам и при этом выжгли огнем и Анов, и людей, тщетно пытавшихся спасти свою жизнь.

В конечном итоге Охотники покинули Землю.

Прошло время. Оставшиеся в живых люди появились из-под обломков камней, вышли из лесов в самых разных местах планеты и попытались воссоздать цивилизацию, которой их лишили пришельцы.

Зачем им это было нужно? Выжившие во всепланетной катастрофе люди обрели свободу. Но зачем же возвращать эмблему собственного рабства?

Гарроуэй не мог понять сопровождавший видеокадры комментарий. О его содержании оставалось лишь догадываться. Для его далеких предков Аны были богами. Они сформировали из землян правящую верхушку, состоявшую из правителей и жрецов, которым не хотелось расставаться с былой властью над соплеменниками. Возможно, большая часть этих людей происходила не из числа бывших горожан, которым посчастливилось остаться в живых, а из среды тех дикарей, что обитали за пределами царств, основанных инопланетянами. Их, по всей видимости, манили блага цивилизации, но они не могли понять истинной жестокости чужеземных богов. В любом случае определенные аспекты владычества Анов сохранились или были воссозданы заново.

Пожалуй, величайшим проклятием Анов была созданная ими религия и монолитное государство.

Прошло еще какое-то время. Причем довольно долгое, подумал Гарроуэй, хотя по изображению было очень трудно определить конкретный срок. Выжившие после кошмарной катастрофы люди продолжали влачить жалкое существование в условиях эры неолита на берегах морей и рек, занимаясь земледелием и изготавливая простейшие орудия труда из камня, кости и дерева, а также примитивные гончарные изделия.

А затем на Землю прилетели Номмо.

Именно кадры их появления и видел Гарроуэй в начале, когда в восьмигранной комнате впервые зажегся видеоэкран — Номмо, выходящие из воды и обучающие землян основам цивилизации.

Спасители цивилизации? Получается, инопланетяне хотели, чтобы он поверил именно в это; именно это они пытались донести до его сознания. Скорее всего то, что он видел, было самой настоящей пропагандой. Но тогда не стоит удивляться желанию Номмо представить себя в самом выгодном свете.

Первый эпизод, в котором объяснялись азы арифметики, был не уроком арифметики, а уроком иностранного языка. Языка, который стал языком Древнего Шумера. В этом была определенная логика: наличие числительных указывало на существование счета.

Через два дня Гарроуэй знал уже порядочно шумерских слов. У него не было возможности связаться с центральной базой данных, но имплантат исправно помогал запоминать их.

Всего несколько часов назад он вступил в непосредственное общение с теми, кто взял его в плен.

— Гар-ро-уэй! — пророкотал из динамиков, установленных где-то под потолком, гортанный голос на корявом древнешумерском языке. — Важно помириться, твой народ и мой.

— Важно, — согласился капрал. — Твой народ, мой народ, говорить скоро.

— Твой народ, мой народ, говорить сейчас.

Гарроуэй задумался. Что имеет в виду незримый голос под словом «сейчас», предлагая мирные переговоры? Неужели переговоры уже начались? Этого Гарроуэй так и не понял, потому что его познания в грамматике шумерского языка были слишком скудны, и лингвистических тонкостей он пока не улавливал. Он уже собрался заново сформулировать вопрос, чтобы прояснить ситуацию, когда снова зазвучал все тот же невидимый голос.