Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

Тут же вертолет Боба взлетел снова и вместе с еще одним перепрыгнул на другую сторону здания. Там стояли еще два китайских вертолета, вращая лопастями. Пилот Боба посадил машину так, что ее оружие было направлено в бока китайских вертолетов. Тут же он и его тридцать человек выскочили из обеих дверей одновременно с китайцами.

Второй вертолет Боба остался в воздухе, наблюдая, что понадобится раньше – его ракеты или его десант.

Китайцы имели численное превосходство, но это было не важно. Никто не стрелял, потому что китайцы хотели уйти живыми, а на это не было шансов, если начнется стрельба, – висящий в воздухе вертолет разнес бы обе китайские машины, а потом уже не имело бы значения, что произойдет на земле. Вернуться они не смогут, и задание будет провалено.

И потому две маленькие армии построились, как полки времен Наполеона, в аккуратные шеренги друг напротив друга. Бобу захотелось крикнуть что-нибудь вроде «примкнуть штыки!» или «заряжай!» – но мушкетов ни у кого не было, а то, что его интересует, должно появиться из дверей здания…

И вот он спешит прямо к ближайшему вертолету, крепко схватив Петру за руку, почти волоча за собой. У бедра Ахилл держал пистолет. Мелькнула мысль приказать снайперу снять Ахилла, но китайцы тогда откроют огонь и Петра наверняка погибнет. Поэтому Боб окликнул Ахилла.

Тот не среагировал. Боб знал, что он задумал: влезть в вертолет, пока никто не стреляет, и тогда Боб будет беспомощен – он не сможет повредить Ахиллу, не тронув Петру.

И Боб по спутниковой рации велел висящему вертолету сделать то, чему стрелок был обучен, – пустить ракету рядом с ближайшим китайским вертолетом. Машина прикрыла от взрыва Ахилла и Петру, но сама опрокинулась набок, вертящиеся лопасти разлетелись на куски от ударов о землю, вертолет перевернулся несколько раз и врезался в стену казармы. Выскочившие оттуда солдаты стали вытаскивать своих раненых товарищей, пока машина не успела загореться.

Ахилл и Петра оказались на открытом участке. Единственный уцелевший китайский вертолет был слишком далеко, чтобы до него добежать, и Ахилл сделал единственное, что мог в этих обстоятельствах. Он поставил Петру перед собой и приставил ствол к ее голове. Такому в Боевой школе не учили, так только в кино бывает.

Тем временем командовавший операцией китайский офицер – полковник, если Боб правильно понял знаки различия, то есть очень высокий чин для такой мелкомасштабной операции, – вышел из здания со своими людьми. Бобу не пришлось упреждать его приближение к Ахиллу и Петре. Полковник и сам понял, что любая попытка встать между ними и людьми Боба приведет к стрельбе, потому что патовая ситуация держится лишь до тех пор, пока Боб имеет возможность убить Ахилла в тот самый миг, когда Ахилл убьет Петру.

Боб, не оборачиваясь, спросил:

– У кого пистолет с транквилизатором?

Кто-то сунул пистолет ему в руку. Кто-то другой буркнул:

– Держите настоящий пистолет под рукой, сэр.

И еще чей-то голос:

– Надеюсь, они не догадаются, что индийских детей с Ахиллом нет. На армянку им полностью наплевать.

Боб ценил, когда его люди умели продумывать ситуацию. Но сейчас было не время для похвалы.

Он отошел от своих людей и направился к Ахиллу и Петре. Из двери, откуда вышел китайский полковник, появились Вирломи и Сурьявонг. Сурьявонг объявил:

– Все чисто. Грузимся. Ахилл убил только одного нашего.

– «Нашего»? – переспросил Ахилл. – С каких это пор Саяджи стал «вашим»? В смысле, вам плевать, кого я еще убью, но тронь только сопляка из Боевой школы, и я уже убийца?

– Ты не взлетишь с Петрой на борту, – сказал Боб.

– Я точно знаю, что без нее не взлечу, – ответил Ахилл. – Если ее со мной не будет, ты разнесешь этот вертолет на такие клочки, что их будет расческой не собрать.

– Тогда мне придется дать команду снайперу тебя застрелить.

Петра улыбнулась. Она ему тоже это говорила.

– Тогда полковник Юаньчжи сочтет задание проваленным и убьет стольких из вас, сколько сможет. Петру первой.

Боб заметил, что полковник грузит на вертолет своих людей – тех, кто вышел с ним из здания, и тех, кто высыпал из вертолетов, когда садился Боб. Снаружи остались только полковник, Боб, Ахилл и Петра.

– Полковник! – обратился к нему Боб. – Единственный путь, который не приведет к крови, – если мы сможем друг другу поверить. Я обещаю вам, что, если Петра останется жива, невредима и со мной, вы спокойно взлетите, не опасаясь моих войск. Будет с вами Ахилл или нет – это для меня не играет роли.

Петра перестала улыбаться, ее лицо превратилось в маску злобы. Она явно не хотела, чтобы Ахилл смог уйти.

Но она все еще надеялась остаться в живых – вот почему она ничего не сказала, и Ахилл не узнал, что она требовала его смерти, пусть даже ценой своей собственной.

О чем она забыла – это о том факте, что китайскому офицеру достаточно было выполнить минимальные условия успеха задания: он должен был улететь вместе с Ахиллом. Если нет, то погибнет еще много людей, а ради чего? Худшее Ахилл уже сделал. Теперь никто не станет верить ни одному его слову. Он еще может достигнуть власти, но лишь силой и страхом, а не обманом доверия. Это значит, что он каждый день будет наживать себе врагов, толкая людей на сторону своих противников.

Он будет выигрывать битвы и войны, может быть, даже добьется триумфа, но он, подобно Калигуле, превратит людей своего окружения в убийц. Когда он погибнет, его место займут люди столь же злобные, но, быть может, не столь безумные. Убить его сейчас – от этого уже ничего в мире не изменится.

А сохранить жизнь Петре – это изменит мир для Боба. Он допустил ошибки, из-за которых погибли Проныра и сестра Карлотта. Но сегодня он не сделает такой ошибки. Петра будет жить, потому что ни о каком другом исходе Боб думать не будет. Ей даже права голоса не будет дано в этом вопросе.

Полковник взвешивал ситуацию.

Ахилл этого не делал.

– Я иду к вертолету. Палец у меня лежит на курке. Не заставь меня вздрогнуть, Боб.

Боб знал, что думает Ахилл. «Успею ли я в последний момент убить Боба, или надо будет отложить это удовольствие до другого раза?»

И в этом было преимущество Боба, потому что его мысли не были затуманены жаждой мести.

Да нет, понял он, затуманены. Он тоже ищет способ спасти Петру и при этом убить Ахилла.

Полковник подошел ближе и встал позади Ахилла, который произносил свое обращение к Бобу.

– Этот юноша – архитектор великой победы Китая и должен быть доставлен в Пекин, где будет вознагражден. Об армянской девушке в моих приказах не говорится ничего.

– Дурак, без нее они нам даже взлететь не дадут! – рявкнул на него Ахилл.

– Сэр, я обещаю вам, я даю слово чести. Хотя Ахилл убил женщину и девочку, которые ему ничего, кроме хорошего, не сделали, и заслужил за свои преступления смертной казни, я его отпущу. И вас отпущу.

– Тогда наши задачи не противоречат друг другу, – сказал полковник. – Я согласен на ваши условия, если вы также обеспечите, чтобы с моими людьми, которые здесь останутся, обошлись как с военнопленными.

– Согласен, – ответил Боб.

– Я здесь командую, и я не согласен, – заявил Ахилл.

– Здесь командуете не вы, сэр, – заметил полковник.

Боб точно знал, что собирается сделать Ахилл. Он на миг отведет пистолет от головы Петры, чтобы застрелить полковника. Он думает, что этот ход застанет всех врасплох, но Боб его ждет. Его рука с пистолетом, заряженным транквилизатором, уже поднималась, когда Ахилл только начал движение.

Но не только Боб знал, чего ожидать от Ахилла. Полковник намеренно встал к Ахиллу настолько близко, что, когда тот развернул пистолет, он выбил у него оружие. В тот же момент другая рука полковника хлестнула Ахилла по локтю, и, хотя на вид в этом ударе почти не было силы, рука Ахилла повисла плетью. Он завопил от боли и рухнул на колени, выпустив Петру. Она тут же бросилась в сторону, и в этот момент Боб выстрелил. В последний момент он сумел нацелиться, и тонкая ампула ударила в рубашку Ахилла с такой силой, что, хотя сама ампула сплющилась, транквилизатор пробил ткань и проник в кожу Ахилла. Ахилл тут же свалился.

– Это только транквилизатор, – сказал Боб. – Примерно через шесть часов он очнется с головной болью.

Полковник стоял не сгибаясь, будто даже не замечая Ахилла, не сводя глаз с Боба.

– Заложника теперь нет. Ваш враг повержен. Насколько остается в силе ваше слово, сэр, когда переменились обстоятельства, в которых оно было дано?

– Люди чести, – ответил Боб, – братья друг другу, какой бы мундир они ни носили. Можете грузить его и улетать. Я рекомендовал бы вам лететь в одном строю с нами, пока не выйдем за южную границу обороны Хайдарабада. Там вы ляжете на свой курс, а мы – на свой.