Огонь и дождь - Диана Чемберлен

– Я хотела бы знать, где мне найти почту, – сказала та, приблизившись к прилавку.

– Вы уже нашли ее, – и мужчина кивнул на ряды почтовых ящиков, темневших в углу за его спиной.

– О, – несколько удивленно произнесла Кармен, – Ну что ж, тогда я бы хотела узнать, как мне найти человека, снимавшего ящик с индексом «Пи Оу». Его зовут Кент Рид.

Мужчина и женщина обменялись взглядами.

– Он живет наверху, в горах, – сказала женщина.

– Я думала, что уже нахожусь в горах. Женщина улыбнулась. На вид ей было чуть больше пятидесяти, а внешность ее оставалась весьма привлекательной, и не последнюю роль в этом играла благородная седина в волосах.

– Да нет же, это только предгорье, – сказала она, вопросительно вскинув взгляд на Кармен. – Вы ведь не шляетесь его старой знакомой или что-то в таком роде?

– Нет. Я никогда не встречалась с ним прежде. Мужчина хмыкнул, выпустив огромный клуб дыма, – он курил сигарету.

– Тогда понятно, – сказал он. – Только тот, кто ни разу в жизни не имел дела с Кентом Ридом, может искать с ним встречи по своей воле.

Женщина тоже рассмеялась вслед за ним, и поскольку она явно не была объектом их веселья, Кармен позволила себе улыбнуться. Ей понравились эти двое, и она даже захотела, чтобы и к ней они относились хорошо.

Женщина подошла к прилавку, чтобы оказаться поближе к мужчине, и Кармен решила, что они скорее всего муж и жена. У обоих на пальцах сверкали обручальные кольца.

– И зачем только вам понадобилось искать Кента Рида? – сочувственно поинтересовался мужчина.

Кармен скинула жакет и повесила его на руку. Ее спина была вся мокрая от пота.

– Я репортер, – пояснила она, – и мне нужно задать ему пару вопросов о его бывшем коллеге, над историей которого я сейчас работаю.

– Ну что ж, желаю удачи. – Мужчина затушил свою сигарету в алюминиевой пепельнице.

– Что вы имеете в виду?

– Он не станет вам ничего рассказывать, уж поверьте, – вставила женщина. – Он вообще ни с кем не разговаривает.

– Ни с кем?

Мужчина скрестил руки на груди и прислонился к почтовым ящикам за своей спиной.

– Он живет здесь уже почти два года и приходит к нам в магазин примерно раз в месяц, чтобы вынуть почту и запастись провизией и...

– Он покупает одни консервы, – перебила ею женщина. – Просто удивительно, как он до сих пор не нажил язвы желудка.

– Он начинает появляться немного чаще тогда, когда, судя по всему, получает какие-то дополнительные деньги для своих выкрутасов, – продолжил мужчина.

В голове у Кармен тут же зародились самые невероятные предположения. Неужели Кент и Джефф от чего-то скрываются? Ведь они разорвали свое партнерство и скрылись в разные стороны, стараясь замести следы.

– Вам не кажется, что он от чего-то скрывается? – спросила Кармен.

– Бежит от цивилизации. – Мужчина выразительно взмахнул рукой. – Он обожает машины. Он ненавидит людей и при случае сам первый заявит вам об этом. Кент Рид – типичный свихнувшийся ученый, мисс. Это, пожалуй, и есть в нем самое главное.

Ее изрядно покоробило слово «свихнувшийся».

– Мне ничего не будет грозить в случае, если я все же постараюсь повидаться с ним? – спросила она.

– Ну, что вы. Он довольно отвратителен на вид, но я не думаю, что за этим кроется что-то серьезное, – уверил ее мужчина.

– Что ж, спасибо, – сказала Кармен, откинув с лица прядь волос. – Мне кажется, что нет ничего удивительного в том, что я не смогла отыскать его фамилию в телефонной книге.

– У него нет телефона, – сказала женщина. – Или телевизора Или радио И ему все равно, живет он в двадцатом веке или уже в двадцать первом. Я так полагаю, он даже не сможет вам сказать, кто у нас нынче президент.

Кармен купила запотевший от холода баллон диетической «коки» и выпила его, пока парочка из магазина объясняла ей дорогу к дому Кента Рида. Ее удивило, когда они предложили ей воспользоваться их маленьким вездеходом Она отвергла их предложение, однако, когда ее машина затряслась по ухабам разбитой проселочной дороги, вившейся по лесистым холмам, Кармен пожалела о своем отказе.

Примерно через полчаса жуткой тряски она вдруг обнаружила, что дальше ехать некуда – дорога попросту кончалась Ей было сказано, что дальше начинается пешеходная тропинка. С трудом высмотрев ее на лесистых склонах, Кармен вышла из машины, не взяв с собою диктофона, – после всех этих разговоров она не рискнула бы предложить Кенту Риду записать их беседу на пленку – и направилась вверх по тропе.

Его домом являлась, как правильно описали ей владельцы магазина, древняя бревенчатая хижина. Она была довольно внушительна на первый взгляд по размерам, однако при внимательном рассмотрении вблизи становилось ясно, что задняя ее часть является более поздней пристройкой. Бревна, из которых она была сложена, выглядели свежими и гораздо более светлыми по сравнению с почерневшими от времени стволами, употребленными для остального сруба.

Она постучала в дверь. Из дома доносились громкие звуки. Металлический звон. Словно сталь ударялась о сталь. Однако она чуть ли не в кровь сбила себе кулаки, пока на ее стук дверь отворилась.

Кармен машинально подалась назад, когда на пороге возник Кент Рид собственной персоной. Он был долговяз и невообразимо тощ, словно его плоть была изъедена какой-то неведомой хворью. Его нечесанные немытые темные патлы свисали до самых плеч, на которых болталась заношенная до черноты когда-то, вероятно, белая футболка. Засаленные джинсы, казалось, вот-вот свалятся с бедер, а бурые мокасины распадутся. Всклокоченная длинная борода была побита сединой. Из глубины дома доносилась непередаваемая вонь тухлой рыбы.

– Кто вы? – спросил он.

Кармен внезапно почувствовала себя так, словно ступила на край трясины.

– Меня зовут Кармен Перес. Мистер Рид, я работаю на телестудии Ка-Ти-Ви-Эй. – Она, словно щит, выставила перед собой свое репортерское удостоверение, но он не удостоил ею внимания.

– Что вам нужно?

– Я бы хотела побеседовать с вами о Роберте Блекуэлле.

– Зачем? – взвизгнул он, словно его ударили, хлыстом.

Кармен поначалу хотела как обычно постараться сохранить максимум секретности, однако в данной ситуации ни о чем обычном, конечно, и речи быть не могло, и она мгновенно приняла решение отбросить предосторожности. Она должна прежде выяснить, как много известно этому типу.

– Вы знаете, где он сейчас и чем занимается? – спросила она наугад.

– Нет, не знаю. А кроме того, не впускаю к себе заезжих шлюх. – Кент Рид уже было захлопнул перед ее носом дверь, но Кармен с удивительным для нее самой проворством помешала ему.

– Пожалуйста, – попросила она, – пожертвуйте для меня еще пару минут вашего внимания.

Он вздохнул, и во взгляде его смешалось нетерпение с высокомерием. Она постаралась проскользнуть в дом, горя любопытством ознакомиться с его внутренним видом. Стена по левую сторону от входа была застроена сплошными стеллажами от пола до потолка, полностью заставленными всевозможными приборами. Все оборудование содержалось в образцовом порядке и чистоте, и это еще больше подчеркивало неряшливый вид его хозяина. По правую руку Кармен увидела ободранный стул с прямой спинкой, вплотную придвинутый к подставке для телевизора, на которую был водружен огромный поднос, полный рыбы. Судя по всему, от него-то и исходило зловоние, наполнявшее дом.

– Я думала, что вы работаете вместе с мистером Блекуэллом, – сказала она.

– Я не работаю с простофилями, которые боятся собственной тени, – презрительно скривился Рид.

– А мистер Блекуэлл, по вашему, относится именно к такой категории?

– Роберт Блекуэлл был награжден талантом, – огрызнулся Кент. – И что, позвольте вас спросить, он сделал с этим талантом? Мастерил игрушки для своих тупоголовых деток, вот что. И перестраивал дом, чтобы угодить своей жене. – Жестикулируя по ходу своего монолога, Кент размахивал перед носом у Кармен правой рукой, и она впервые увидела последствия травмы, полученной им еще в школьные годы. Не хватало указательного и среднего пальцев, и гонкая бурая кожа поблескивала на их культях.

– Мы с ним составляли отличную команду. – Его голос резал уши своим грубым, надменным, въедливо-нравоучительным тоном. Такой голос не мог принадлежать нормальному человеку. – Еще со времен нашего детства мы с ним придумали целую кучу неповторимых, восхитительных проблем, и до той поры, пока он не... рехнулся, мы были готовы работать над ними по двадцать четыре часа в сутки. Роб одно время даже пытался запрограммировать свои сны, так что ему приходилось постоянно вскакивать по ночам и заниматься работой. Мы не теряли даром ни одной драгоценной минуты нашего времени. – Губы Кента тронула легкая тень улыбки, а небритый кадык на тощем горле судорожно дернулся. – В то время мне казалось, что на нас снизошла Божья благодать. Но тут к нему присосалась эта пиявка, и...