Волк который правит (неоф. перевод) - Уэн Спенсер

— На мою свалку, — сказала она Песне, но про себя подумала «домой».

Она из вежливости выпила чай, собрала пирожные и пошла переодеваться.

На въезде на свалку лежали две газеты, все еще аккуратно сложенные и запаянные в полиэтилен. Она подняла их, пока они шли, гадая, почему их не занес Масленка. Тинкер ожидала найти своего кузена за работой и почувствовала одновременно и облегчение и разочарование, что его не было. Она не знала, как он воспримет смерть Натана. Для нее это событие было темным колодцем вины и горя, причем с растрескавшимся краем. Нужно держаться от него подальше, чтобы нормально мыслить. Странно, но она была уверена, что она лучше справится с гневом Масленки, чем сможет помочь ему справиться с его горем.

— Знаешь — я просто не понимаю, — сказала Штормовая Песня, когда Тинкер, выйдя из офиса, начала бесцельно ходить вокруг своей мастерской, пытаясь прийти в себя.

— Что именно? — спросила Тинкер.

— Это место, ты, Ветроволк… все просто… просто не имеет смысла.

— Ага, я тоже никогда не понимала, почему он влюбился в такую, как я.

— Это я понимаю. Ты способна и достойна шагать с ним рука об руку. Именно это место не имеет смысла для меня. Вы двое слишком большие для чего-то, вроде него.

— Большие?

— С твоими способностями… почему ты заперла себя в этом крошечном уголке мира?

Это было похоже на слова Лейн, которая всегда настаивала, чтобы она поступила в колледж, покинула Питтсбург, занялась в жизни чем-то большим. Сама Тинкер считала, что ее жизненные планы были достаточно велики, однако внезапно до нее дошло, что это были планы, которые она придумала, когда ей было тринадцать лет. Они казались огромными, когда она была ребенком, в принципе, они были больше, чем планировали другие люди… но да, она выросла и пределы, которые она установила для себя, не соответствовали ее возможностям. Неужели Лейн видела правду, которую сама она не замечала?

Тинкер решила сменить тему для размышлений. Она отвлекала себя, размышляя о своих недостатках. — Я думаю, вполне очевидно, что привлекло Ветроволка во мне — я похожа на Драгоценную Слезу. Она — его совершенная женщина. А я не могу соответствовать такой… элегантности.

— Нет. Ты думаешь так только потому, что никогда не встречала Пляску Выдры.

— Мать Пони?

— Никогда не обращала внимание, что Пони — самый низкий из наших секаша? Один из родителей Пляски Выдры — секаша из клана Камня.

Тинкер обернулась, чтобы посмотреть на Пони, стоявшего рядом с Идущим По Облаку; он был на полголовы ниже, но шире в плечах, и имел более широкую грудную клетку, чем Идущий По Облаку. Пони имел наиболее плотное телосложение из всех эльфов, кого она встречала, пока не прибыл клан Камня. Его глаза были карими, а у остальных секаша — голубые. Даже овал лица был другим.

— Ты имеешь в виду, что мы — Драгоценная Слеза и я — похожи на Пляску Выдры?

— Каждый, кто знает Пляску Выдры — любит ее. Как личность, ты намного больше похожа на Пляску Выдры, чем когда-либо сможет быть Драгоценная Слеза — а она пыталась стать похожей.

Тинкер точно не знала, что должна чувствовать по этому поводу. Она очистила свою электронную чертежную доску. Ей нужен проект — что-то большое и сложное — чтобы не думать о Натане и обо всех проблемах в жизни. Что-то, что сможет помочь избавить Питтсбург от эльфов, от Они… и от дракона. О боги, во всем этом хаосе она совсем забыла про дракона. Он был вполне стоящим проектом, особенно в связи с тем, что она пока не собрала достаточно информации о Призрачных землях.

Она вызвала программу анимации и быстро создала грубую модель дракона, использовав тело хорька, голову льва, и покрыв все змеиной чешуей. Переместив модель дракона на чертежную доску, она пустила его скакать по белому фону. У дракона, который на нее напал, на боку было нарисовано заклинание. Что оно делало, она не знала. Было ли оно способом вызова щитов, или способом контроля Они над ним? Ей показалось, что заклинание щитов активировалось движением гривы — очень похоже на жесты руками, используемые домана для активации их щитов.

— Как ты думаешь? — спросила она Пони. — Как он активировал щит?

Пони поднес руки к голове и пошевелил пальцами. — Это грива.

Штормовая Песня и остальные, кто был с ней в долине в то утро, согласно кивнули.

Окей, значит, грива работала, как пальцы домана. Она остановила дракона, добавила модели эффект «щита», и вновь запустила анимацию. — Второй вопрос — может ли что-нибудь пробить щит?

— Наши щиты не останавливают свет и воздух, поскольку нам нужно видеть и дышать, — ответил Пони. — У них также есть предел силы, которую они могут поглотить единовременно. Они могут выдержать сто выстрелов за сто биений сердца, но не сотню за одно биение.

— Итак, свет и воздух. — Тинкер открыла окно комментариев в углу доски и сделала запись.

— Зачарованные стрелы не могут воздействовать на дракона, — напомнил ей Идущий По Облаку.

Тинкер добавила запись: «Различная частота света?» Затем, вспомнив, как Пони толкал острие меча через щит, добавила, «Скорость кинетического оружия?»

— Пони, могу я взглянуть на твой меч?

Он вытащил меч и протянул ей. — Осторожно, доми, он очень острый.

Она знала, что клинки ejae делались из магически укрепленного железного дерева, но она никогда раньше не видела их вблизи. Он был изготовлен из цельного куска дерева густо-вишневого цвета с костяной гардой. Конец лезвия плавно переходил к острию. Поскольку никаких признаков заклинания, создавшего клинок не было видно, она предположила, что это было необходимо потому, что секаша использовали свои мечи, когда их заклинания щита были активны. Площадь поверхности конца лезвия была меньше чем у пули; если удар наносился с той же скоростью, ejae имел бы большую энергию удара. Однако медленное проникновение меча Пони через щит означало, что причина не в этом.

Она точно не знала, как они могут использовать против дракона «медленное» оружие. Вряд ли тварь опять когда-либо замрет так, как это произошло тогда. Она рассмотрела возможности применения огромной клейкой ловушки, усыпляющего газа, огромного электрошокера. Все они имели недостатки, от такого, как «а что ты используешь в качестве приманки?» до такого «а чего ты добьешься, кроме как разозлить дракона?» Это навело ее на мысль о том, что может подействовать на дракона, даже если они проникнут через его щиты. Где находились его жизненно важные органы? Убьет ли его яд? Эльфы, к примеру, не переносили некоторые виды пищи, которую с удовольствием ели люди. Вполне могло быть верным обратное — то, что было ядовитым для животных Эльфдома, могло не причинить вреда дракону.