Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

– Понятно. – В голосе президента прозвучала холодная, злая решимость. – Значит, мы подставили свои шеи под топор, чтобы президенту России спалось спокойно. И теперь, если он вонзит кинжал нам в спину, то станет правителем мира!

– Господин президент, – вежливо перебил Кастиллу Клейн, – давайте не будем принимать поспешных решений. Дождемся известий от Смита. Тогда мы сможем лучше ориентироваться в ситуации и поймем, что все-таки происходит.

– Только бы он смог связаться с нами! Ладно, я – на связи и безотлучно нахожусь в Белом доме.

– А я остаюсь в нашем штабе, покуда мы не получим результатов, господин президент. Буду держать вас в курсе.

– Ладно, Фред, пока. Нас ждет долгая ночь.

Южная сторона острова Среда

В зоне Северного полюса нужно быть особо осторожным: неверный шаг вправо или влево – смерть. Но при этом нельзя потеть. Потеть нельзя ни в коем случае! Пот в Арктике убивает!

Рэнди Рассел знала все это и умела балансировать на грани столь жизнеопасного механизма. По крайней мере, до сих пор ей это удавалось. Она, как на утренней пробежке, рысила в сторону от научной станции, направляясь к горному хребту. Рэнди находилась в очень поганом настроении и так же погано оценивала свои перспективы.

Последние были действительно незавидны. Рубашки Кроподкина, которые она прихватила с собой, годились лишь для того, чтобы защититься от немедленного гипотермического шока, но через пару часов ей придет конец! Чтобы поддерживать нормальную температуру тела, нужно энергично двигаться, а силы у Рэнди уже были на исходе.

Мало того, ее преследовали два десятка злых мужиков, которые горели желанием прикончить беглянку. В других обстоятельствах, если бы эти ребята отличались большей ленцой, Рэнди могла бы рассчитывать на то, что ей предоставят хоть какую-то фору. Но только не сейчас. Она убила племянника их главаря, и, значит, они будут гнать ее, как дичь, – до тех пор, пока не загонят!

Оп-ля-ля! Небо над научной станцией вспыхнуло! Парашютная осветительная ракета!

Рэнди не испугалась. Метель и морская дымка были ее союзниками, а вспышка всего лишь подтверждала, что бандиты идут по ее следу. Ну и хрен с ними, пусть идут! Они никуда не придут! Снег заметет все ее следы!

Рэнди похвалила себя за то, что прихватила тряпки Кроподкина, но рассчитывать на них в полной мере не приходилось. Нужно было рассматривать другие варианты. Например, такой. Преследующие ее бандиты наверняка рассредоточатся, чтобы прочесать как можно большую территорию. Одного из них можно подкараулить и убить, после чего – забрать его одежду и оружие. Но в то же время Рэнди мучили сомнения. Обнаружив Кроподкина, они поняли, на что она способна, и теперь станут более осторожны, а значит, более опасны.

Но, с другой стороны, если Джон – где-то поблизости, он поймет, здесь что-то не так! Он догадается, что за Рэнди идет погоня. Он придет ей на помощь!

В душе Рэнди до сих пор жила горечь от того, что Смит стал косвенной причиной смерти ее сестры, и ничего не смог сделать, чтобы спасти Софию. Но при этом Рэнди с полной уверенностью знала одно: если Джон Смит поймет, что она в беде, он придет ей на помощь, даже если за это придется заплатить жизнью. Он – такой!

Видимо, таким образом Смит отдавал долг Майку и Софии.

Впрочем, сейчас Рэнди было не до реминисценций. Позади нее по снегу шарили длинные пальцы лучей от фонарей, которыми вооружены ее преследователи. А еще – очень донимал холод, заставляя ежеминутно ежиться. Она должна двигаться! Двигаться постоянно! Сказав себе это, Рэнди снова полезла вверх на горную гряду. Может, она сумеет найти какой-нибудь валун, чтобы сбросить его на головы этих ублюдков!

Северная сторона острова Среда

Полагая, что они уже вышли из зоны видимости русского спецназа, Смит согнул химическую световую палку, сломав находящуюся внутри ее капсулу, и засунул ее в нагрудный карман маскхалата.

В мятущейся снежной круговерти материализовался еще один призрак – Валентина зажгла вторую химическую палку. В свете двух этих сомнительных «светильников» они могли видеть пространство не больше чем на пару шагов вперед.

Они добрались до края ледника. Продолжать пеший спуск по ледяному, изъязвленному трещинами и буграми склону далее было невозможно. Им предстояло перебраться на твердую скальную поверхность Западного пика, если, конечно, гора согласится их принять.

Смит скинул с плеч рюкзак и вынул из боковых карманов фальшфейер и ледобур. Опустившись на колени, он ввинтил ледобур в поверхность ледника под углом к его краю, пропустил страховочную веревку сквозь его карабин и, ухватившись за нее, заглянул в разверзшуюся в шаге от него пропасть. Дернув шнур в донышке фальшфейера, он кинул вспыхнувший ярко-красным цветом цилиндр в бездну и проследил взглядом за тем, как тот, отскакивая от выступов застывшего льдом водопада, летел вниз, пока наконец не упал на ровную площадку примерно в сорока метрах внизу. В красном свете фальшфейера черный базальт окрасился дьявольским светом, и дно ущелья превратилось в филиал преисподней. Но за этой бездной открывалась другая, гораздо более глубокая, хотя и более покатая. Пропасть уходила вниз уступами.

– Фотокарты не врали! – Чтобы перекричать ветер, Смиту приходилось орать во все горло. – Здесь действительно горная лестница.

Валентина подошла к Смиту, держась за страховку.

– Не больно-то это похоже на лестницу, как по-твоему?

– По мере того как мы будем спускаться к западному берегу, уступы будут расширяться. Точно так же, как на южной стороне острова. Хорошо хоть спуск – ровный. Я, честно говоря, на это не надеялся.

Голова Валентины в капюшоне повернулась к нему.

– А что бы ты делал, если бы оказалось иначе?

– Хрен его знает! Давай удовольствуемся тем, что имеем. Для меня главное – в другом: когда мы окажемся на этой террасе, спуститься вниз будет полной чепухой.

– Джон, хочу тебе напомнить, что для оперативника самым главным словом является именно слово «КОГДА».

– Не бойся, справимся.

Смит собрался с силами и снова заглянул в провал. Здесь поверхность ледника заканчивалась и превращалась в вертикально уходящую вниз ледяную стену. Если им будет сопутствовать удача, возможно, они сумеют спуститься вниз, балансируя между скалами и льдом.

– Сначала я спущу тебя, потом Смыслова. Сам я спущусь последним.

Валентина покосилась на Смыслова, стоявшего в нескольких метрах от них.

– Джон, я хотела бы перекинуться с тобой парой слов наедине.

– Разумеется.

Они отошли на несколько метров от обрыва, где их не мог слышать Смыслов. Когда они проходили мимо русского, тот застыл, видимо, решив, что они собираются вынести ему смертный приговор.

Валентина подняла на лоб защитные очки и натянула на лицо покрытый инеем шерстяной «шлем». В руке она держала светящуюся мертвенным зеленым светом химическую палку.

– Боюсь, у нас проблема, – заявила она.

– Только одна? – спросил Смит.

Валентина не улыбнулась. Пододвинувшись поближе к нему, она сказала:

– Я говорю серьезно, Джон! – Женщина повернулась в сторону Смыслова и красноречиво посмотрела на него. – Раньше мы могли двигаться нормально, а теперь?.. Он тормозит нас! Мы и так в заднице, а из-за него эта задница становится еще глубже!

– Я понимаю это, но ничего не могу сделать. – Смит поднял на лоб свои защитные очки и сдернул шерстяной «шлем», чтобы Валентина могла видеть его лицо. – Мы не можем оставить его здесь. Если его подберет спецназ, он станет слишком ценным источником информации. А нам настанет хана! Понятно?

– Понятно, Джон. Понятно, что мы не можем позволить ему вернуться к его русским друзьям. – Выражение лица Валентины было ледяным, будто арктический ветер. – Но не можем же мы держать его при себе в качестве щенка! Значит, у нас остается только один вариант…

– Этот вариант я пока не готов рассматривать.

Валентина нахмурилась.

– Джон, цивилизованность, конечно, это прекрасно, но нужно быть реалистами! Мы уперлись мордами в стену! В буквальном смысле этого слова! Плевать я хотела на твою клятву Гиппократа! Я сейчас прогуляюсь с Григорием, а вернусь одна!

– Нет! – жестко ответил Смит. – Я еще не уверен в том, что он – враг.

– Джон! – Валентина заговорила громче. – Этот ублюдочный большевик на моих глазах пытался сначала пристрелить тебя, а потом задушить! И что, после этого он – друг?

– Я все понимаю, но доверься мне. Какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что Смыслов испытывает сомнения. Майор еще не решил, на какой он стороне. Пусть он сам сделает свой выбор. Вэл, решение командира не подлежит обсуждению! Это – пункт первый!

– А если решение командира – дерьмо?

– Смотри пункт первый!

– А если мы погибнем из-за Смыслова?

– Тогда я уволюсь и признаю, что по своей глупости провалил задание.