Последыш. Книга III - Макс Мах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое смешное, что это было не просто возможно, а, в какой-то мере, даже нужно, причем именно Бармину. Некоторое время назад у него состоялся весьма примечательный разговор с двоюродной сестрой. Стефания носила теперь титул баронессы Менгден, и это ей, следует заметить, очень нравилось. Однако нет в жизни бочек меда без ложки дегтя. Став аристократкой и оказавшись близкой родственницей такого проблематичного человека, как Ингвар, она была вынуждена везде ходить теперь с охраной, а это плохо сказывалось, как на ее концертной деятельности, так и на любовных приключениях. То есть, бедная Натали вылетела из богемы, как пробка из бутылки шампанского. И, коли уж так сложилась ее жизнь, заявила Бармину, что не против выйти замуж за правильного мужчину и завести свой дом. Понятно, что под домом она подразумевала замок, а под подходящим женихом — аристократа голубых кровей. И надо же, вот он стоит перед Барминым. Высокий, широкоплечий, спортивного сложения, темноволосый и голубоглазый скандинав, лицом не дурен, хотя и не писаный красавец. Неплохо образован, — Каролинский институт[131], факультеты «Информатики и менеджмента» и «Классической медицины и Магического целительства», — хорошо воспитан, титулован, и, по-видимому, отнюдь не беден. Герцог и брат шведского короля. Выглядит совсем неплохо, а, учитывая, что он младше Стефании всего на два года, так, вообще, просто замечательно.
— Не вижу в этом проблемы, — сказал Бармин вслух. — Есть даже невеста на выданье. Моя двоюродная сестра Стефания — баронесса фон Менгден. Ей двадцать пять, она наследница неплохого состояния и до последнего времени являлась довольно известной джазовой певицей.
— Не припомню, чтобы среди современных певиц был кто-то с фамилией Менгден, — впервые открыл рот Эрик.
— Следите за музыкальными новинками? — поинтересовался Ингвар.
— Да, пожалуй.
— Тогда имя Натали должно быть вам известно.
— Натали ваша сестра? — Надо было видеть, как повело молодого герцога.
— Двоюродная, — уточнил Бармин.
— И вы считаете, что у меня есть шансы на ней жениться? — опешил молодой человек.
— Оцениваю их в пятьдесят процентов, — пожал плечами Ингвар. — Приедете, познакомитесь, глядишь, дело и сладится.
— Ваше высочество, — обернулся он к кронпринцу, — я бы хотел в этой связи поднять три технических вопроса.
— Спрашивайте, князь! — Было заметно, что будущий король Швеции ходом разговора доволен и даже не пробует этого скрывать.
— Сколько и какой охраны вы отправите с братом и сестрой?
Было очевидно, что одних их Карл Густав не отпустит, и Бармин хотел знать подробности.
— Во-первых штат, — снова пыхнул сигарой кронпринц. — Сколько там у вас?
— У меня двадцать пять человек, — сразу же ответила Ульрика Катерина, — считая шесть моих телохранительниц, а также их старшую, и шесть человек внешней охраны.
— У меня весь штат четыре человека, — усмехнулся Эрик. — Своих телохранителей у меня нет.
— Тогда, так, — кивнул кронпринц. — Не будете возражать, если пошлю с ними полностью укомплектованную оперативную группу службы безопасности? Это тридцать человек, обученные обеспечивать внутренний круг защиты и внешний периметр. Все они выйдут в отставку и присягнут лично вам и Рикке. Как смотрите?
— Положительно, — сказал Бармин вслух, прикинув, что по нынешним временам еще тридцать бойцов лишними никак не будут. — Еще один вопрос, Ваше высочество. Не могли бы специальные службы вашего королевства делиться иногда со мной теми данными, которые напрямую касаются нас с герцогиней Сконе?
Кронпринц не сказал нет, но задумался на целую минуту.
— Сделаем так, — сказал он, по-видимому, решив наконец вставшую перед ним проблему, — с вами отправятся несколько моих офицеров. Инкогнито, разумеется. Они будут обслуживать шифровальную машину и специальный передатчик. Им понадобится отдельное, надежно защищенное помещение и хорошая антенна. Это будет наш канал связи, вообще, и способ передавать вам конфиденциальную информацию. Если не возражаете, Рикке будет осуществлять за ними общий надзор в качестве старшего офицера.
— Благодарю вас, Ваше высочество, — поклонился благодарный кронпринцу Бармин, — возражений нет. Я выделю им башню, на всех этажах поставим стальные двери. Антенну вынесем на крышу. На первом этаже выставлю собственную охрану. Подниматься наверх и заходить в их покои никто не будет, даже убирать. Впрочем, я просто поручу руководителю моей службы безопасности договориться с ними и сделать так, как они сочтут нужным.
Бармин был готов обещать все, что угодно. И не только обещать. Канал связи с королем Швеции дорогого стоил.
— Значит, договорились, — усмехнулся Карл Густав. — Еще что-то?
— Да, — кивнул Ингвар, — еще один и при этом крайне деликатный вопрос. Насколько неуместным будет мой поединок с одним из ваших гостей?
— Дуэль? — нахмурился кронпринц, а его сестра едва ли не вздрогнула, уставившись на Ингвара совершенно ошарашенным взглядом.
— Скорее, судебный поединок, — объяснил Бармин, бросив искоса взгляд на Марию, но та ничем не выразила своего отношения к сказанному. Чертовски хорошо держала лицо.
«Железная женщина!»
Видят боги, Бармин этого не хотел. Совершенно не его стиль и к тому же в таком поединке никто не застрахован. Он это понимал и, честно сказать, боялся не справиться. Жить ему сейчас хотелось даже больше, чем в другие дни. Однако и оставлять все, как есть, тоже нельзя. Съедят!
— Судебный поединок… — задумчиво повторил за ним Карл Густав. — С кем и по какому поводу?
— С генералом-адмиралом князем Акселем Юль аф Верринге, — назвал Ингвар имя выбранной им жертвы. — Эта семейка, Ваше Высочество, совершила на меня и моих близких уже четыре покушения и, если их не остановить сейчас, потом может быть поздно…
То, что кто-то из датчан, — то ли Браге, то ли Юли, а может быть, и обе семейки вместе, — хотят сжить их с Варварой со свету, Бармин знал еще с того, самого первого покушения. Но буквально недавно он узнал больше. Во-первых, перекупленный Ходоками письмоводитель из PET[132] вынес в клювике некий секретный документ, из которого следовало, что семья Юль находится в состоянии войны с имперским родом Менгден. В принципе, трансграничный конфликт был возможен, хотя в последние полтораста лет практиковались такие экзотические выверты крайне редко. Забавно, однако, было то, что Менгденов о причине
