Час Самайна - Сергей Пономаренко

Вторая ночь прошла аналогично первой. Снова шум, страхи, но сейчас Зоряна была спокойна — она догадывалась, что на этом все и закончится, никакого продолжения не будет. Поэтому, решив дежурить первой, забралась в спальный мешок и вскоре заснула. На рассвете ее разбудила встревоженная Анна Алексеевна.

— Что случилось? — спросила Зоряна, поеживаясь.

— Все вещи исчезли! — крикнула в панике старушка. В самом деле, пропали оба рюкзака и небольшая сумка, которую Зоряна несла в руках. В ней лежали их документы, карта, деньги. Зоряна бросилась на поиски, и вскоре оба рюкзака нашлись, не хватало только сумки со всем содержимым.

— Что будем делать? — спросила старушка с землистым от переживаний лицом. Зоряне стало ее очень жалко.

— Что делать? Кричать! — И крикнула что есть сил: — Паша, ты победил! Мы сдаемся! Согласны на переговоры! На твоих условиях!

Послышался шум, и появилась торжествующе-виноватая физиономия Паши. Он благоразумно не стал приближаться, а уселся неподалеку.

— Вы сами вынудили меня к этому! Думаете, легко было идти за вами почти без провизии, ночевать без спального мешка? — заявил он.

— Считай, что мы тебя пожалели. Что ты хочешь?

— Правду и равную долю!

— Согласны, — сказала Зоряна, не обращая внимания на толчки старушки. — Правда и том, что мы не совсем представляем, что находится в запаянных цинковых коробках, которые мы ищем.

— Вы знаете о их существовании и не знаете, что в них находится?

— Анна Алексеевна работала в архиве, обнаружила старые документы, подключила меня, — без малейших угрызений совести соврала Зоряна, — и мы после долгих поисков узнали, что работники НКВД спрятали здесь во время войны три цинковые коробки. Что в них, мы не знаем. Может, секретные документы, которые уже никому не нужны, а может, и золото. В любом случае ты получишь равную долю всего, что мы обнаружим. Подходит?

— Давно бы так! — радостно, но с достоинством согласился Паша. — Жадность до добра не доведет.

— Я тоже так думаю, — зловеще сказала старушка. Зоряна толкнула «дочку» в бок, и она замолкла.

Путь, который в тридцать седьмом Женя Яблочкина прошла вместе со спутником, тяжело груженная ящиками с архивом, за один день, у них занял три дня. Когда они вышли к входу в пещеру, спрятанному среди деревьев и почти отвесно уходящему вниз, Зоряна произнесла долгожданную фразу:

— Мы пришли. Ящики здесь.

Анну Алексеевну, несмотря на все ее просьбы, они оставили наверху, а сами спустились вниз. Дальше открылся горизонтальный коридор, в котором можно было идти почти в полный рост, лишь кое-где нагибаясь. Зоряна уверенно шла по подземному коридору и сама себе удивлялась. Внезапно она остановилась.

— Похоже, мы прошли мимо. Тогда насчитала сорок шагов, а мы уже сделали больше семидесяти. Возвращаемся!

— Ты так говоришь, будто сама спрятала коробки! — с подозрением в голосе сказал Паша.

— Когда мы их найдем, сам увидишь, что я говорила правду!

Они повернули назад, и Зоряна без труда нашла отметину, а вскоре и сам тайник — щель в скале, заложенную камнями. Камни убрали и достали три цинковые коробки.

— Тяжелые! — радостно сказал Паша. — Похоже, что золото.

— Скоро узнаем, — философски ответила Зоряна.

Паша безропотно взял две коробки, Зоряне досталась одна. Подняться вместе с грузом было невозможно, и Паша, выбравшись налегке, веревкой вытянул тяжелые цинковые коробки. После поднялась Зоряна.

Паша и Анна Алексеевна замерли в нетерпеливом ожидании. Зоряна была спокойна, только сказала:

— Может, мы неправильно делаем, что извлекаем их на свет? И им лучше остаться в пещере навсегда?

На нее посмотрели, как на полоумную. Паша вооружился ножовкой, предусмотрительно захваченной старухой, и минут через двадцать, весь взмыленный, открыл первую коробку.

— Одни бумаги! — разочарованно протянул он.

Не улучшили его настроения и две другие: там тоже оказались бумаги. Только Анна Алексеевна была в восторге — в первой же коробке лежало то, что она искала: древний магический документ и его расшифровка. Зоряна разбирала бумаги. Как она и предполагала, здесь были разработки, подготовленные лабораторией Барченко, и «черная книга» Глеба Бокия, состоящая из множества папок. Паша, просмотрев парочку из них, заключил:

— Это же черный пиар на героев революции! Жаль, что эта тема сейчас не актуальна! — Увидев, что «чернуха» подкреплена документами, оживился: — Возможно, это удастся неплохо продать. «Пустыми» мы отсюда не уйдем! — оптимистично заявил он.

Все снаряжение, замаскировав, оставили здесь, с собой взяли только коробки. Обратная дорога оказалась удивительно короткой, но все равно им пришлось заночевать в горах.

Зоряну не покидало тревожное чувство: что-то должно произойти. Стремясь облегчить возвращение, они не взяли даже спальные мешки, лишь кое-что из теплых вещей. Вечером поднялся сильный ветер. Языки пламени костра «гуляли» в разные стороны, попусту растрачивая драгоценное тепло, которое им было так необходимо ночью. Кое-как соорудив из ветвей сосны подстилку, они легли, тесно прижавшись друг к другу и моля небо, чтобы не начался дождь. Но дождь все же пошел и, хотя был коротким, изрядно их промочил. А затушить костер все- таки не смог.

Дрожа в мокрой одежде, которую ветер продувал насквозь, они испытывали странное состояние, не похожее ни на бодрствование, ни на сон, когда реальность приобретает призрачные черты. Неожиданно Зоряна вспомнила, что уже переживала подобное на Ловозере, когда попала в шторм. И тут сознание призналось, что никогда не слышало о Ловозере и даже не знает, где оно находится.

«Неужели все это правда?!» — спрашивал внутренний голос, а другой внутренний голос отвечал: «Сколько еще надо приводить доказательств?»

«Я, Женя Яблочкина, похитившая тело у Зоряны, жмусь спиной к своей престарелой дочери Анюте, которую годы сделали мне чужой?»

На рассвете костер погас, и стало еще холоднее. Чтобы прекратить эти мучения, Зоряна предложила:

— Уже почти рассвело. Давайте двигаться дальше, согреемся в пути.

Паша, стуча зубами от холода, с радостью вскочил, надел рюкзак и крикнул:

— Я готов!

Но Анна Алексеевна продолжала лежать, словно не слыша.

— Да она спит! — возмутился и одновременно восхитился Паша. — Что значит старая закалка! — Он потряс ее за плечо. — Вставайте, пора идти! — И тут же закричал в ужасе, почувствовав, что тело уже окоченело: — А-а-а! Она мертвая!

Зоряна, не веря в очевидное, попыталась растормошить старуху. Анна Алексеевна спала вечным сном, крепко прижимая к сухонькому телу папку, которая должна была подарить ей молодость, а в итоге забрала жизнь.

— Что будем делать? — спросил Паша. — Старушка добавила нам проблем.

Зоряна не могла оторвать взгляда от мертвого спокойного лица Анны Алексеевны, в котором теперь явственно просматривалась схожесть с угловатой девочкой с двумя тоненькими косичками с фотографии.

— Ее бросать нельзя, надо взять с собой, — наконец ответила она.

— Как? Нести тяжело.

— Попробуем соорудить носилки. Если будет очень тяжело, оставим архив, но ее не бросим!

С носилками ничего не получилось. Тогда в ход пустили теплую одежду, обвязав ноги и окоченевшее туловище, и уже через несколько минут, спускаясь по крутому горному склону, забыли о холоде. Сухонькая старушка оказалась очень тяжелой, словно земля с удвоенной силой притягивала мертвое тело, пытаясь этим ускорить их встречу. Особенно тяжело было спускаться по каменным осыпям: мелкие камни, выскакивая из-под ног, грозили обвалом. Вначале делали остановки через час-полтора, потом время переходов начало сокращаться, а время отдыха увеличиваться. Зоряне даже почудился молчаливый укор: не ценили, как она почти безропотно преодолевала трудности, так сейчас мучайтесь за это.

Через десять часов все же вышли к шоссе. По нему то и дело проносились автомобили, некоторые водители даже останавливались. Но когда узнавали, какой «груз» следует с этой симпатичной девушкой, одни бледнели, других бросало в пот, но все неизменно отказывались. Начало смеркаться, и все меньше оставалось надежды на то, что кто-то согласится доставить необычных путников в Симферополь.

Паша, смертельно уставший и голодный, молча сидел на обочине, обозленный упрямством девушки, которая никак не хотела согласиться с единственно разумным решением: припрятать тело, а затем вернуться за ним. Наконец ему все надоело, и, когда Зоряна получила очередной отказ, он перешел дорогу, остановил автомобиль, едущий в сторону моря, и договорился только для себя.

— Считай, что находку мы поделили и друг к другу претензий не имеем, — сказал он, запихивая рюкзак с бумагами Бокия в багажник стареньких «Жигулей».