Воспоминания (Детство, Царствование Александра II и Александра III) - Сергей Витте

Государственным контролером был Тертий Иванович Филиппов. Тертий Иванович был церковник; он занимался церковными вопросами и вопросами литературными, но литературными определенного оттенка, вопросами чисто мистического направления. Он был человек неглупый, но как государственный контролер и вообще как государственный деятель, он был совершенно второстепенным. Т. И. Филиппов собственно не занимался теми делами, которыми он должен был заниматься, т. е. контролем над всеми государственными, экономическими и хозяйственными функциями.

Перевели его в государственный контроль потому, что он в своей деятельности проявлял русское национальное направление. Хотя нужно сказать, что Терпи Иванович Филиппов понимал русское национальное направление в гораздо боле широком смысле, нежели это понимается нашими националистами-проходимцами.

Тертий Иванович, конечно, был по своим талантам, способностям и образованию, гораздо ниже Победоносцева; они друг друга не любили и расходились во всем. Главное их несогласие заключалось в том, что Т. И. Филиппов признавал главою православной церкви константинопольского патриарха, считал, что все православные церкви, за исключением российской, (номинально даже и российская церковь), должны почитать главою своею патриарха константинопольского; Победоносцев же допускал самостоятельность болгарской церкви. (Как известно, болгарская церковь не подчинялась константинопольскому патриарху.)

Вот из за этого вопроса, который, как мне представляется, для русской православной церкви и вообще для России является достаточно второстепенным, у них, главным образом, и была страшная вражда.

{278} Т. И. Филиппов относился поэтому к К. П. Победоносцеву довольно злобно, а Победоносцев относился к Филиппову довольно презрительно.

Я помню следующий случай, который характеризует Тертия Ивановича. Когда я был уже министром финансов - я жил на углу Мойки и Невского; на Невском, где находится армянская церковь, жил министр народного просвещения Делянов, а обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев - жил на углу Литейного и Невского (там, где находится дом обер-прокурора Св. Синода). И вот, однажды Т. И. Филиппов узнал, что, будто бы, товарищ обер-прокурора уходит, а на его место Победоносцев желает назначить попечителя Рижского учебного округа по фамилии, кажется, Лавровского. И так как Т. И. Филиппов почему то Лавровского ненавидел, то он поехал к Победоносцеву. Приезжает. Победоносцев принимает его, но так как отношения между ними были не особенно приятные, то и разговор мог быть тоже только не особенно приятный. Тертий Иванович говорить Победоносцеву:

- Правда ли, Константин Петрович, что вы желаете своим товарищем назначить Лавровского?

Победоносцев говорит:

- Ну а если бы я назначил его, так что ж из этого?

- Да, помилуйте - говорить Тертий Иванович - ведь Лавровский подлец.

А Победоносцев ему говорит:

- Ах, Тертий Иванович, кто ноне не подлец?

Тогда Т. И. Филиппов поехал обратно. Проезжает мимо Делянова. Заезжает к Делянову. У Делянова по обыкновению целая масса лиц. Он принимал обыкновенно массу лиц; большая часть этих лиц просила его протекции, в особенности его рекомендации; Делянов всем давал свои карточки, рекомендуя и прося дать место и т. д. Так как Делянов давал решительно всем свои карточки, то, конечно, все отлично знали цену этим карточкам, и, поэтому, как только кто-нибудь приходил с карточкой Делянова, так сейчас же, взяв эту карточку, ее рвали, не обращая на рекомендацию Делянова ровно никакого внимания, потому что знали, что Делянов всем раздает свои карточки, хотя бы даже его об этом и не просили.

Так вот, Т. И. Филиппов приходить к Делянову и возмущенный рассказывает всю историю. Говорит, что он был у Победоносцева, что у него с ним был вот такой разговор и вопросительно ждет от него ответа.

{279} Тогда Делянов говорит :

- Ах, Tepтий Иванович, как можно говорить, что Лавровский подлец? Вы сами виноваты, что так сказали.

Тертий Иванович спрашивает:

- Как же он не подлец?

- Какой же он подлец, - говорить Делянов - он просто двоедушный человек.

Тогда Т. И. Филиппов не удовлетворенный этим, поехал дальше. Проезжает по Невскому и вспоминает, что тут живет министр финансов. Приезжает ко мне и возмущаясь все это мне рассказывает, ожидая от меня какого-нибудь успокоения. Когда он мне все рассказал, я очень смялся и сказал Tepтию Ивановичу:

- Tepтий Иванович, скажите пожалуйста, какая вам охота в это дело вмешиваться ? Ведь это до государственного контроля никакого отношения не имеет.

Тертий Иванович недовольный тоже моим ответом ухал обратно.

Вообще, Тертий Иванович всегда занимался различными вопросами, не имеющими никакого отношения к тем делам, которые ему были поручены.

Контролем занимались его товарищи; сначала это был Череванский, который теперь состоит членом Государственного Совета, а потом, когда Череванский был сделан членом Государственного Совета, то Анатолий Павлович Иващенко, о котором я уже раньше говорил.

Управляющим морским министерством был Николай Матвевич Чихачев, тот самый Чихачев, который раньше был директором Русского Общества Пароходства и Торговли (когда я окончил курс университета я был одним из его ближайших сотрудников). Чихачев - человек в высокой степени достойный, очень неглупый, вообще крайне доброжелательный, но я думаю, что назначение его управляющим морским министерством - было ошибкою, потому что, будучи на посту, он гораздо более занимался хозяйственною частью министерства, нежели военной; у него вообще так сказать, чисто военной жилки не было.

Поэтому, мне представляется, что одною из причин полного расстройства нашего флота, несостоятельность которого обнаружилась в несчастном Цусимском бою, - была, между прочим, деятельность управляющего морским министерством Чихачева.

{280} Ближайшим сотрудником Чихачева был полковник, а впоследствии генерал по адмиралтейству - Обручев (брат начальника главного генерального штаба Обручева). Этот Обручев быль вообще умный, способный и толковый человек. Он за какие то грехи в молодости был сослан на поселение в Сибирь, возвратился оттуда и был очень протежируем Чихачевым, который его и реабилитировал. Что касается военных соображений, то на Николая Матвеевича Чихачева через своего брата, очень действовал Обручев, начальник главного штаба. Как член министерства, Чихачев был совершенно на своем месте, но как управляющий морским министерством, я не думаю, чтобы он принес соответствующую пользу, я полагаю, что он принес гораздо более вреда. Нужно сказать, что в то время не было должности морского министра, а был управляющей морским министерством, а все министерство находилось под непосредственной властью генерал-адмирала. (После нашего разгрома на водах Тихого океана эта должность была уничтожена.)

Генерал-адмиралом был Великий Князь Алексей, и, конечно, Чихачев во многом действовал в соответствии с его желаниями. Великий Князь Алексей Александрович был любимым братом Александра III, поэтому он имел большое влияние. Человек он был во всех отношениях достойный и прекрасный, но человек, который своих собственных государственных идей и вообще серьезных идей - не имел. Он был скорее склонен к личной удобной, приятной жизни, нежели к жизни государственной. Он имел тот недостаток, что не был женат, а поэтому всегда находился под влиянием той дамы, с которой он в данное время жил.

Может быть, со временем я буду иметь случай рассказать различные эпизоды бывшие перед последней японской войной, в которых Великий Князь Алексей выказал крайнюю свою слабость в смысле предупреждения этой войны, хотя он сознавал, что война эта принесет нам скоре беду, нежели пользу.

Министром народного просвещения был граф Делянов; он был из армян. Он состоял товарищем министра народного просвещения, когда этот пост занимал граф Толстой, а поэтому, когда граф Толстой сделался министром внутренних дел, то он провел графа Делянова в министры народного просвещения, вместо барона Николаи, {281} который заменял графа Толстого (как министр народного просвещения). Граф Делянов был очень милый добрый человек, и вопросы министерства народного просвещения вообще ему были не чужды. Он был человек культурный, образованный, но в полном смысле слова хороший, добрый и хитрый "армяшка". Он никогда никаких резких вещей не делал, всегда лавировал, держась того направления, которое в то время было преобладающим, а именно направления графа Дмитрия Толстого. Вообще он лавировал на все стороны. Но я должен сказать, что тем не менее он умел поддерживать некоторый порядок в высших учебных заведениях; по крайней мере, при нем не было таких резких несообразных вещей, какие делались впоследствии, в особенности в последние пять лет.

Начальником комиссии прошений был генерал-адъютант Рихтер. Человек во всех отношениях достойный, порядочный, образованный, культурный, но в государственной жизни не игравший особенной роли. Что касается влияния на Государя, то я думаю, что он его имел, хотя Рихтер умел себя держать так, что влияние его никогда ничем не выражалось.