Кровь звёзд. Мутанты - Натали Хеннеберг

В этой огромной пустынной голубизне мысли из внешнего мира едва доносились до него. Он прикрыл кабину, включил вентиляцию и отопление. Затем поднялся еще выше, откинув спинку кресла и расслабился, будучи готовым в то же время сразу отреагировать, если с вертолетом вдруг случится что-нибудь неожиданное. А это, кстати, иногда бывало. Ну а пока он наслаждался одиночеством и абсолютной тишиной.

Мысленно, ощущая ясность и спокойствие, отрешенность от всего земного, Бартон почти достиг состояния нирваны. Беспокойный мир внизу продолжал посылать свои хаотические вибрации, но они его не тревожили: немногие из них достигали этой высоты. Расслабившись, он сидел с закрытыми глазами и, казалось, отключился от всего живого.

Такое состояние было настоящей панацеей для его сверхчувствительного мозга. При первой встрече немногие принимали Бартона за Лысоголового, тем более, что он всегда подбирал себе парики с коротко остриженными волосами. За годы, проведенные в джунглях, он стал худощавым. Лысоголовые, хотя и участвовали в спортивных соревнованиях между собой, были плохо развиты физически. Но это не относилось к Бартону. Общение с дикими зверями заставляло его постоянно поддерживать хорошую форму. А теперь он постарается давать постоянную передышку своему мозгу, который часто подвергался суровым испытаниям в кажущемся таким спокойным небе.

На мгновение он открыл глаза. Его теперь окружало черное небо, и можно было разглядеть звезды. Он долго смотрел на них. Ему в голову пришла мысль, что Лысоголовые первыми пустятся в межпланетные путешествия. Там есть другие миры, возможно, необитаемые, а новой расе людей нужен и новый мир.

Но это будет не сегодня. Бартон далеко не сразу понял, что общность живущих на Земле, к которой он принадлежал, значит больше, чем один индивидуум. Лысоголовый тогда может считаться взрослым, когда он сам это осознает. Иначе ему будет угрожать постоянная опасность. И вот теперь Бартон, как и большинство его собратьев, нашел компромисс между собой и общностью Лысоголовых, а это предполагало, в свою очередь, развитие общественного сознания и некоторых навыков дипломатии.

Время шло быстро. Бартон вскрыл пакет пищевых концентратов, но скривился, увидев коричневые облатки, и снова положил их на место. Нет, уж если он в Америке, то и будет пользоваться благами цивилизации. В Африке он достаточно поел этих концентратов… у него даже нарушились функции вкусовых сосочков. Были животные, мясо которых он не мог есть после того, как вступил в контакт с их мозгом. Он не был вегетарианцем, но, например, никогда не мог есть мясо обезьяны.

Ну а окуни… у него потекли слюнки. Их подавали во многих ресторанах. Ему нравился небольшой ресторанчик в Конестоге… Бартон облетел город, чтобы не поднимать вихрей пыли, неизбежных при небольшой высоте, и направил вертолет к посадочной площадке.

Теперь он чувствовал себя как бы рожденным заново и готовым занять свое место в мире. Он не знал, есть ли Лысоголовые в Конестоге, и был приятно удивлен, почувствовав чью-то колеблющуюся мысль, направленную к нему.

Мысль исходила от женщины, незнакомой женщины… Скорее вопрос, чем утверждение, словно рука, которая тянется и боится пожать вашу руку. Конечно, она слышала о Бартоне от Денема или Коуртни. Ему показалось, что он уловил эхо этих людей в тех вопросах, которые ему задавала незнакомка.

Ее звали Сью Коннот. Он заметил: у нее особое видение мира, не похожее ни на чье другое, эгоцентрический способ мышления.

Она занималась биологией, жила в Аламо, ей было страшно…

— Могу я вам помочь?

— Необходимо встретиться. Жизненно важно. Опасно., за нами следят. Звери вокруг… Сью Коннот.

— Опасность… сейчас?

Но по мере того, как он ускорял шаг, мысль разветвлялась.

— Совершенно одна… Знаю только я… Нужно все хранить в тайне. Животные… Я в зоопарке, я жду.

— Я тороплюсь, мысленно я с вами. Вы из наших, и, значит, никогда не будете одна.

Мысли летели быстрее, чем слова. Слово, написанное или произнесенное, замедляет передачу мысленных понятий. Прилагательные и наречия имеют различные оттенки, их поиск отнимает время, но телепаты обмениваются мыслями со скоростью света. В доисторические времена основные понятия формировались с помощью междометий. Потом язык развился, стали возможны оттенки понятий. Ну а с помощью телепатии можно создать целую Вселенную.

Однако надо было прийти к чему-то единому. Молодая женщина избегала упоминать о главном, боялась сделать его реальным.

— Каким образом? Как вам помочь?

— Осторожно, Даже здесь. Они представляют опасность. Ведите себя как ни в чем не бывало. Говорите только вслух до тех пор, пока…

Она поставила защиту. Заинтригованный, Бартон тоже автоматически закрылся. Конечно, никогда нельзя полностью оградить себя от настойчивого проникновения в свой мозг другого телепата В лучшем случае можно наложить помехи, то есть ввести другую информацию, или утопить все в аморфной массе, лишенной мысли. Но мысли живут долго. И одно лишь усилие, предпринятое в целях их исчезновения ведет к тому, что подвижные мыслительные формы оживают в подсознании.

Можно поставить защитный барьер, вспоминая, например, таблицу умножения, но это не всегда эффективно, к тому же не может длиться долго. Только чувство вежливости, которое усваивается телепатом в раннем детстве, делает эту защиту непреодолимой. Эффективность защиты зависит от мозга собеседника, если он, конечно, считается с условностями.

Бартон подчинился условностям. Он сразу же перестал мысленно обращаться к Сью Коннот, но от этого ему еще сильнее захотелось увидеть ее и прочесть на ее лице то, что чувство вежливости не позволяло прочесть в ее мозгу. И вот он уже у входа в зоопарк.

Бартон вошел. Было многолюдно. Особенно бросались в глаза приезжие из других городов, решившие посмотреть на новых животных, недавно привезенных в зоопарк. Несмотря на поставленную защиту, Бартон сразу же почувствовал присутствие телепата и пошел к нему навстречу, руководствуясь инстинктом. Он увидел молодую женщину в джинсах и белой кофточке. Она перегнулась через решетку, отделявшую посетителей от клеток, и, казалось, ничего не замечала. Он мысленно обратился к ней, но она сразу же ответила предупреждением: «Защита! Защита!».

Он повиновался и встал около нее. Она продолжала смотреть в большой водоем, где лениво передвигалось какое-то черное тело, по форме напоминавшее ракету. Он знал, что Сью только что вступила в контакт с мозгом акулы, и то, что она там прочитала, поразило ее.

— Значит вам это неприятно? — спросил он.