Время не властно - Сальваторе Роберт Энтони

Но хафлинги попали в темное подземное царство и теперь служили приманкой для опасных врагов, строивших кровожадные планы. Эти враги вполне могли перебить всех их до единого прежде, чем трое наблюдателей успеют вмешаться.

И товарищей Закнафейна это ничуть не беспокоило.

Один из хафлингов поднялся и, потягиваясь, принялся расхаживать вокруг костра. Затем зевнул, сел обратно, привалился к стене.

Закнафейн посмотрел в другую сторону и заметил, что маленькая женщина вытянулась на камнях и уснула. А когда воин взглянул на пленника, который только что вставал, оказалось, что тот уже свернулся у стены и закрыл глаза.

Джарлакс рассказывал ему, что представители расы хафлингов лучше всего умеют делать две вещи: есть и спать, и сейчас трудно было бы оспорить это утверждение. За несколько мгновений двое из них уснули мертвым сном, а трое других сидели неподвижно, всецело занятые своими мисками с едой.

Странность заключалась в том, что сидели они слишком тихо, но Закнафейн не сразу сообразил это. Лишь когда он прислушался и не услышал ни треска поленьев в костре, ни шипения искр, ему пришло в голову, что здесь что-то неладно. Огонь горел совершенно беззвучно.

Мастер оружия ахнул, обернулся, махнул своим товарищам и на языке жестов сообщил: «Они пришли!»

Закнафейн сжал в пальцах рукояти мечей и приготовился выскочить из засады, но Джарлакс схватил его за плечо и просигналил: «Терпение!»

– Терпение? – практически проговорил Закнафейн вслух, не в силах справиться с охватившим его возмущением. Терпение могло стоить жизни пяти ни в чем не повинным существам.

«Семь», – беззвучно напомнил ему Джарлакс. Свидетели из Дома Заувирр сообщали, что Шиива при побеге прихватила с собой полдюжины верных последователей.

На сцене появились два воина-дроу, мужчины с обнаженными мечами; двигаясь медленно и осторожно, они приблизились к костру.

Сидевшие хафлинги не пошевелились. Спящие не проснулись.

Первый дроу ударил одного из хафлингов кулаком в висок. Его спутник пошел еще дальше: ткнул сидевшего предполагаемого воришку острием меча в плечо – не сильно, просто чтобы проверить, не притворяется ли тот.

Закнафейну было знакомо это коварное заклинание, излюбленный фокус жриц. Хафлинги прекрасно сознавали, слышали и видели, что происходит вокруг них, чувствовали боль, но не могли даже закричать, чтобы выразить возмущение или страдание.

Закнафейн из последних сил взял себя в руки и застыл – несмотря на то что больше всего на свете ему хотелось выскочить из укрытия и напасть на воинов.

В этот момент показались еще двое дроу, мужчина и женщина, оба в богатых одеждах аристократов. По сведениям доносчиков, Шиива Заувирр прихватила с собой дочь и сына; поэтому Закнафейн сделал вывод, что перед ним отпрыски бывшей Верховной Матери. Женщина обращалась к своему спутнику при помощи знаков, но с такого расстояния Закнафейн не мог различить движения ее пальцев и понять, о чем она говорит.

Он покосился на Джарлакса и увидел, что командира вовсе не смущает дальность расстояния. Тот извлек из кармана какой-то диковинный предмет, окуляр, и, глядя через него в пещеру, повторял знаки жрицы.

«Как они могли сбежать из города, да еще с этим?» – сказала дочь Дома Заувирр и добавила, что ее отряду следует принять все меры предосторожности.

«Никакие меры предосторожности не помогут им против нас», – быстро прожестикулировал Закнафейн своим спутникам и подался вперед.

«Разумеется, я понимаю, как тебе не терпится отсюда выбраться», – ответил Джарлакс.

Закнафейн лишь усмехнулся в ответ на это саркастическое замечание. Там, снаружи, находилась жрица Ллос. Джарлакс отлично понимал: ее появление перед Закнафейном приведет к такому же результату, что и появление раненого молодого рофа на пути свирепого зверя, путающего следы.

Джарлакс отошел от трещины, убрал свой окуляр и, обращаясь к подчиненным, знаками изобразил лишь одно слово: «Свирепость!»

Закнафейн с грохотом выскочил из магической «комнаты» и, естественно, побежал прямо к жрице. Воин, которого они сочли благородным сыном Шиивы, преградил мастеру оружия путь, выставив перед ним острие меча, но Закнафейн ловко увернулся, повернул собственный меч клинком вниз и оттолкнул прочь оружие врага.

Дроу-аристократ попытался провести контратаку: мгновенно опустил левый меч и ткнул им параллельно правому, целясь в нижнюю часть тела противника. Однако Закнафейн много раз видел этот довольно примитивный прием и был готов к нему. Он парировал выпад врага собственным левым мечом: дернул рукой снизу вверх и толкнул клинок противника еще прежде, чем тот успел убрать с дороги правую руку.

Воин Заувирр зашипел, почувствовав боль от пореза собственным мечом, и попытался уклониться в сторону, но Закнафейн не отставал. Он снова сделал колющий выпад и попал дроу в бедро.

Сын Шиивы рухнул на землю и создал вокруг себя сферу тьмы в отчаянной попытке избежать верной смерти.

Но Закнафейн уже забыл о нем: он наступал на дочь Шиивы, жрицу жестокой Паучьей Королевы.

Долгожданная жертва была совсем рядом.

Аратис Хьюн, выскочив из укрытия сразу после Закнафейна, направился к хафлингам и двум воинам-дроу, которые стояли возле маленьких пленников, пораженных заклинанием неподвижности. Ассасин набросился на воинов, вращая двумя клинками, а враги выставили ему навстречу три меча и ручной арбалет.

Хьюн не стал уклоняться от дротика, в конце концов попавшего в цель, поскольку уже давно натренировал свое тело и научился сопротивляться действию усыпляющего яда. Он подбросил один меч над головой и схватился за собственный арбалет. Это оружие было гораздо тяжелее и мощнее крошечного самострела противника.

На сей раз Аратис Хьюн воспользовался дротиком, не смазанным ядом.

Но яд ему и не понадобился.

Когда Аратис Хьюн поймал свой подброшенный клинок, против него остались лишь один меч и один незаряженный арбалет. Он устремился на противника яростно, свирепо, как и приказал Джарлакс; мечи его свистели в воздухе вокруг воина, сбили его с толку, заставили попятиться. Дроу-Заувирр прыгал и вертелся, как безумный, пытаясь избежать смерти от вражеского клинка, и ему даже в голову не пришло вытащить свой собственный второй меч.

Аратис подумал, что это перст судьбы и кара богов, когда воин споткнулся о тело раненного им хафлинга и полетел на землю. Воин Заувирр перекатился назад и даже ухитрился по пути вытащить свой второй меч, но Аратис Хьюн опередил его: он уже ждал противника в тылу, так что тот не мог одновременно и защищаться, и подняться на ноги.

И поэтому воину Заувирр пришлось повторять свой маневр снова и снова. Со своей стороны, Аратис Хьюн намеревался довести врага до изнеможения, не нанеся ему ни единого удара.

Несмотря на приказ, отданный товарищам, сам Джарлакс не выскочил из магического укрытия, изображая свирепого и неистового врага. Вместо этого он беззвучно выскользнул из щели, быстро сложил волшебную ткань и, скрываясь среди теней, направился на поиски самой крупной и опасной добычи. Он знал, что она находится где-то поблизости.

Он отдал соответствующий приказ своим магическим сапогам; подошвы перестали шуршать по камням, затем уподобились лапам паука. Теперь Джарлакс мог ползать по стенам и потолку с такой же легкостью, как любимцы Ллос.

«Там больше теней», – подумал он.

Он увидел, как еще трое дроу, размахивая оружием, бегут к Закнафейну, бившемуся с дочерью Шиивы.

– Их больше семи, – прошептал Джарлакс, и его охватило зловещее предчувствие: возможно, скоро целая армия дроу одолеет его товарищей.

«Придется положиться на мастера оружия», – напомнил он себе и направился в ту сторону, откуда появились воины. Коридор поворачивал, и Джарлакс медленно пополз к повороту, стараясь держаться ближе к потолку.

И там он увидел ее – Шииву Заувирр; в одной руке она держала плеть с живыми змеями, в другой – магический жезл, которым постукивала по бедру, без сомнения, собираясь устроить какую-то катастрофу.