Полихромный ноктюрн - Ислав Доре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помогая нянюшке с покупками продуктов для покорения новых вкусовых вершин, Микгриб наведался в приют. Над входом двухэтажной постройки с обшарпанным фасадом весела табличка с надписью «Косвиш». Некоторые поговаривали, имя для этого дома подсказала спелая вишня, а точнее её косточка. Никто не понимал, что именно это значит, однако нашлось весьма правдоподобное объяснение. Якобы самая первая хозяйка, видящая в детях смысл жизнь, в своё время подавилась вишней, выплюнула ядрышко, и с первым глубоким вздохом на неё снизошло озарение — Косвиш. После чего в спешке выбежала из мансарды, чтобы вырезать слово на ореховой дощечке.
Нянюшка возилась на кухне. Пчёлкой летала от корзины с запасами до стола и обратно. Нарезая лук для обеденной похлёбки, мягким голосом поблагодарила:
— Спасибо за помощь ещё раз. А то иногда рук… совсем не хватает. За всеми уследи да приготовь.
— Не стоит благодарности, — кинул Микгриб.
Он с необъяснимым интересом рассматривал принесенный им мешок с картофелем, изредка поглядывая на собеседницу в чепце с одинарными рюшами.
— Ну как же? Вы служите самому Бургомистру — у вас, должно быть, много дел. А вы здесь, помогаете нам.
— Мы все служим Государству Вентраль и его людям. Глава ведёт нас по этому пути. Так что я исполняю свой долг, когда оказываю вам скромную помощь.
— Понятно. А я уже подумала, у вас есть какой-то интерес. Но ладно, всё равно не смогла бы ответить взаимностью. Ведь… всё моё внимание принадлежит этим прожорливым сорванцам. Я нужна здесь.
— Звучит так, будто вы раскрыли свои желания, — с улыбкой подметил Микгриб. Ему казалось, видит её насквозь. — Осторожнее, может случиться такое, что начнёте ненавидеть их. Никто не любит преграды, никто не любит, когда мешают жить. По крайней мере, так говорят.
— Будет вам! Так говорят какие-то неправильные люди. Злобные. Кстати о злобных, вы тоже выгоняли министерских пьяниц из библиотеки? А то я помню ту ночь. Страшные были звуки.
Мысли в голове закружились в хороводе. Размышления о пепельном успокоительном не давали покоя.
— Было дело. Только вот…там были сектанты, Астрологи. Кстати, помните то самое дело, которое раскрыл Деран? Так вот в библиотеке обнаружил кое-что интересное. Появление того сборища людоедов… за ним стояли… именно звездочёты. Так что мы вырвали корень подчистую.
— А я слышала истории о вашем отце. Он гордился бы вами, — с грустью озвучила рыжеволосая. — Кончина такого смелого и честного человека — утрата для всех оренктонцев. Да что уж там — для всего Оринга. И спасибо лично от меня. Теперь-то будет поспокойнее. А то одна мысль о тех извергах лишала сна.
— Ага, онудавился бы от зависти.
— Что простите? Я не расслышала. Посуда такая звонкая.
Постарался побыстрее сменить тему.
— Всегда пожалуйста. А как твои подопечные проводят свободное время? Как развлекаются?
— А, ну… матушка Бетси захаживает. Веселит детей чудесными историями. Она, словно делится с ними какой-то особенной мудростью. Понимаете? Признаюсь, и мне кое-что достаётся. Её рецепты, они просто шикарны и в тоже время просты. Она могла бы открыть свою гостиницу. Но не хочет. Говорит, мол: «Возраст не торт. Да и соперничать с Иввушкой не хочу». Или…как там её зовут… — рассказа нянюшка. — Хотите ломтик хлеба с маслом и сыром?
— Не откажусь, — медленно проговорил Микгриб. — А давно она заходила в последний раз?
— Дайте подумать. Вроде это был тот день перед тем, как свисты летали вокруг библиотеки. С тех пор не заходила. Думаю, на днях зайдёт. Она точно не может жить без своего платка и сирот.
— То есть она умрёт, если потеряет свой платок из козьего пуха?
— Я не в этом смысле. О, да вы шутите! Сразу и не поняла, каюсь. Такой вид у вас серьёзный был. А откуда знаете про козий пух, вы знаете её?
— Просто угадал, — ответил Микгриб.
Слукавил мечтающий возглавить орден. Разбирая вещевую гору в подвале книгохранилища, был обнаружен платок, а Хидунг сразу определил, кому он принадлежал. Не нужно быть столичным Знатоком, чтобы догадаться о судьбе старушки.
— Поразительная интуиция. Или вы колдун? Вот, видите…а мне плохо даётся шутить.
— Вполне неплохо. Есть куда расти.
— Похвала от такого человека, как вы, значит многое. Теперь хотя бы понимаю, что не всё потеряно. Быть может, когда-нибудь проеду по всем провинциям и заработаю кучу золота за свои шутки. Что-то меня понесло… Расскажите лучше о себе, а то моя жизнь не такая интересная. Вы сейчас занимаетесь обучением или собираетесь в поля? Опасно это…быть нынче вермундом.
— Я веду расследование высшей значимости. Не могу рассказать подробнее. Это тайна. Да и уверяю тебя, лучше не знать о том, чем занимаются вермунды. Это совсем другой мир. Увидев его, можно навсегда утратить спокойствие и видеть опасности повсюду. А я не хочу проделывать такое с тобой. Потому давай о чём-нибудь приземлённом, но при этом не менее важном. Например, кто ещё помогает тебе, какая добрая душа заботиться о сиротах? Надеюсь, не вечно злобные старики, которые только и ищут повода, чтобы начать брызгать слюной?
Нянюшка почти околдовалась услышанным. Столько благородства. Но какого-то странного благородства. Оно смердело плесенью. Нет, не как сыр.
— Будет вам, далеко не все такие, — вежливо возразила она. — Вот давеча Клив заходил. То есть… заезжал…или прикатывался? Не уверена как правильно. Так вот он не злобен и не брызгает слюной. Он по-настоящему заботится о детях. При этом бодр, вежлив и много смеётся. «Головастикам» (так она любя назвала воспитанников) нравится, когда катает их на своём кресле.
— Мы точно про одного
