Червовый принц (СИ) - Коттон Л. А.

Опустив голову, Никко не торопясь поцеловал каждый из них, заменяя каждое затянувшееся воспоминание о боли ничем иным, как чистым удовольствием. Когда Никко добрался до моих бедер, он подтянул мое тело к краю кровати и снял с меня трусики. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда Никко прижался ко мне языком, всасывая мой клитор в рот. Я извивалась под ним, дергая его за волосы, пока он преклонялся мне, боготворя.

Пировал мной.

— Твой вкус — вкус райского наслаждения, — протянул он, просовывая палец внутрь меня. — Хорошо? — спросил Никко, и я кивнула, ожидая, когда пройдет дискомфорт. Он поцеловал внутреннюю часть моего бедра, нежно посасывая, превращая затяжную боль в чистое удовольствие, когда он согнул палец достаточно, чтобы попасть в то место глубоко внутри меня, которое заставило меня разлететься на тысячу кусочков.

Я парила, уплывая на облаке экстаза.

Но затем Никко взобрался на мое тело, уставившись на меня сверху вниз голодным взглядом. Его прищуренный взгляд вернул меня на землю. Привязал меня к этому моменту.

— Voglio fare l’amore con te66, — он наклонился, шепча слова мне в губы.

— Я давно не практиковалась в итальянском, все позабылось.

Никко улыбнулся, слегка покачав мне головой.

— Я сказал, что хочу заняться с тобой любовью, Арианна. Так сильно… — Никко убрал волосы с моего лица, заглядывая прямо в мою душу.

— Да.

Я была обнажена перед ним, но это было гораздо больше, чем прикосновение кожи к коже.

То были два сердца, бьющихся как одно.

Две души слитые воедино.

Сглотнув, Никко встал, вытаскивая бумажник из кармана. Он вытащил обертку из фольги и положил ее на кровать рядом со мной, прежде чем расстегнуть брюки и снять их вместе с боксерами. Я высунула язык, облизнув губы. Его тело было скульптурным произведением искусства. Сплошные жесткие линии и рельефные мышцы. Но именно его шрамы делали его красивым; постоянное напоминание о том, насколько хрупка жизнь. О том, как важно было максимально использовать такие моменты, как этот.

Напряженные. Подавляющие. Волшебные моменты.

— Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, что-нибудь, что причинит боль, мне нужно, чтобы ты сказала мне об этом, хорошо? — Он встал на колени на кровати, обхватив рукой свою твердую длину и поглаживая себя. Мне хотелось наклониться и снова попробовать его на вкус, но я не могла пошевелиться. Застыв на месте от нервной энергии, проносящейся сквозь меня.

Никко накрыл мое тело своим, осторожно, чтобы не навалиться на меня всем весом. Опустив руку между нами, он нежно провел пальцем внутри меня.

— О… — ахнула я, дрожа от такой интимной позы. Это было намного сильнее, чем раньше, его темный пристальный взгляд, непреклонный, пригвоздивший меня к месту. Я потерялась в Никко, оказавшись полностью в его власти, когда он прикасался ко мне, его большой палец медленно кружил по моему клитору. Это было слишком, слишком чувствительно.

Но в то же время этого было недостаточно.

— Никко, — выдохнула я. — Ты, ты мне нужен.

Его глаза стали черными, как ночь. Никко поцеловал меня, отстраняясь от меня, чтобы надеть презерватив. Затем он оказался рядом, прижался ко мне.

— Я люблю тебя, Арианна. Никогда не забывай об этом. — Одним плавным движением Никко оказался внутри меня. — Так хорошо? — спросил он, касаясь своим носом моего, давая моему телу возможность привыкнуть.

Я кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Никко был везде. Внутри моего тела, моего сердца, моей души.

— Я буду делать это медленно.

— Нет. — Я схватила Никко за руку, выгибая спину. Это заставило его скользнуть глубже, и мы оба застонали. Он уткнулся лицом мне в шею, и я знала, что он сдерживается. — Я не хочу, чтобы ты обращался со мной так, будто я — хрупкое стекло, Никко.

Через секунду он начал двигаться. Сначала медленно. Никко поцеловал меня глубоко, отзеркаливая то, как его бедра касались моих в размеренных мучительных движениях. Мои пальцы вцепились в простыни, когда ощущения обрушились на меня со всех сторон. Я всегда знала, что быть с Никко — это значит для меня все. Но я не ожидала, что буду так поглощена им. Каждый толчок, каждое прикосновение его пальцев, прикосновение его зубов к моей ключице. Я все это чувствовала.

Переплетя наши пальцы, Никко прижал наши руки к моей голове, покачиваясь сильнее, глубже. Его поцелуи стали голодными, грязными. Он лизал, покусывал и нежно прикусывал мою грудь, проводя языком по моему соску, прогоняя жжение нежными поцелуями. Мои бедра начали движение в отчаянном ритме, ища освобождения.

— Еще, — выдохнула я. — Мне нужно больше.

— Ты такая приятная на ощупь, — прохрипел Никко в ложбинку моего горла, мое тело вытянулось под ним. Он прижался ко мне, меняя угол, достигая какого-то места глубоко внутри, от которого у меня перехватило дыхание. — Не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось, любимая моя.

Как и я не хотела этого.

Я хотела раствориться в Никко, утонуть в его темных водах и никогда не выныривать за глотком спасительного воздуха.

— Арианна… — Никко тоже тонул. Я это почувствовала. Почувствовала, что он готов разлететься вдребезги. — Черт, я не могу…

— Все в порядке, — пробормотала я ему в губы, целуя его так сильно, как только могла, приподнимая бедра навстречу его. Мое тело начало дрожать, когда сильные волны удовольствия обрушились на меня. — О боже… — Я плакала, цепляясь за тело Никко, когда он замер надо мной, простонав мое имя.

Тишина окутала нас, как пузырь, когда Никко смотрел на меня сверху вниз с такой любовью и тоской в глазах, что я почувствовала себя невесомой.

— Ты для меня все, Арианна. Sei la mia metá67. Что бы ни случилось, я буду любить тебя до самой смерти.

Проведя пальцами по его подбородку, я улыбнулась.

— Все будет хорошо, Никко, вот увидишь.

Должно было быть.

Потому что Никко был прав.

То, что между нами было, не было мимолетным. Это было глубоко в душе.

Написано на звездах.

Это была та любовь, о которой слагали легенды.

∞∞∞

Я проснулась с улыбкой, потянувшись, чтобы почувствовать твердый рельеф тела Никко. Только вот вместо его тела меня встретили холодные шелковые простыни.

— Никко? — Его имя было как молитва на моих устах. Все в прошлой ночи было идеально. От того, как он нарядно оделся для меня, до вкусной еды, которую нам пришлось разогревать и есть, завернутыми в простыни, до того, как он поклонялся каждому дюйму моей кожи всю ночь.

Я никогда не хотела, чтобы это заканчивалось — отчаянно боролась со сном, пока мое насытившееся тело медленно поддавалось изнеможению. Единственное, что могло бы сделать это лучше, — это проснуться в его объятиях, в безопасности, желанной и любимой.

— Никко? — Я позвала снова, как будто ожидала, что он материализуется перед моими глазами. Его нигде не было видно. Ни разбросанной по полу одежды, ни звука льющейся воды, свидетельствующего о том, что он принимал душ.

Ничего.

Я свесила ноги с края кровати и села, протирая глаза, прогоняя сон. Он бы не бросил меня просто так. Не без объяснения причин.

Потом я обнаружила ее.

Записку.

Маленький клочок бумаги, прислоненный к стеклу на моем комоде. Страх наполнил меня, каждый шаг к ней был похож на прохождение тропы сквозь зыбучие пески.

Бамболина,

Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами.

Дождись меня, прошу.

Пока судьба не сведет нас вместе снова.

Никко. Целую.

— Что за?.. — Я поспешно перечитала слова еще раз, пытаясь понять их значение, пытаясь прочесть между строк записку, которая во всем остальном сильно смахивала на прощальную. Я бросилась к тумбочке, схватила свой мобильный телефон и набрала номер отца.