Стандартный случай - Марика Крамор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нас вообще все очень и очень хорошо. Так, что я сама себе иногда завидую. У меня красавец-муж. Любящий. Заботливый. Внимательный. Умный. Целеустремленный. Правда, в последнее время он слишком нервничает из-за работы, потому что новая должность и расширение направлений деятельности его компании повлекло за собой определенные моральные и эмоциональные нагрузки. Но домой Максим всегда приходит с улыбкой на лице и чмокает меня в губы. Три раза. Это традиция. Как и то, что если я нахожусь дома, свои ключи из кармана он даже не вынимает.
Родители мужа (которые, к слову сказать, давным-давно уже помирились, живут вместе и всегда рады нас видеть) приняли меня в семью, как родную. У нас сложились замечательные, взаимно уважительные отношения. Его мама потрясающая женщина. Мне бы многому хотелось у нее научиться. И я, можно сказать, в процессе. Борис Игнатьевич, на самом деле, более дружелюбный и семейный человек, чем я думала о нем раньше. Как оказалось, с жены он пылинки сдувает.
Их отношения с сыном разительно изменились. Причем в лучшую сторону. Они перестали постоянно ругаться. Максим теперь очень часто обращается к отцу за советами. А недавно они вместе ездили на рыбалку! Муж вернулся домой довольный, демонстрируя единственный крохотный плавающий экземпляр, который ему удалось поймать. И еще неделю любимый с детским восторженным энтузиазмом непрерывно рассказывал, как же это сложно прикармливать рыбу, нанизывать приманку на крючок, сидеть в ожидании поклева и, конечно же, подсекать и прилагать неимоверные усилия, чтобы достать из водоема хитрых пресноводных обитателей.
В общем и целом, наши родители с самого начала очень положительно восприняли новость, что мы с Максимом вместе и у нас все серьезно.
И только папа все никак не успокоится. С собственным зятем он до сих пор разговаривает сквозь зубы. Несмотря на все мамины попытки достучаться до супруга и уговорить его «оставить уже повзрослевших детей в покое». Поначалу я переживала. Сильно. А теперь мне уже все равно. Потому что папа может относиться к моему выбору как угодно. Это его личное, обдуманное годами решение: печалиться по поводу того, что ему никак не удается загнать моего мужа под свой ненасытный каблук, а заодно и потерять полный контроль надо мной. Или же смириться с выбором дочери и нормально общаться с нами обоими. Нужно отдельно отметить, что Максим ни разу не стушевался перед свекром. На рожон никогда не лез, но и в ответ на упреки не молчал.
А теперь у любимого появился дополнительный повод для счастья…
МАКСИМ
Столько времени прошло с первой встречи с моей малышкой, а я все также счастлив. Каждому дню. Каждой ее улыбке. Каждому влюбленному взгляду. Как же это хорошо, разобраться в себе и сделать правильный выбор. Для мужчины нет ничего важнее, чем женщина, которая находится рядом. Одна-единственная. Без которой жизнь была бы тусклой, блеклой, как будто смотришь на мир сквозь старое, запыленное, поцарапанное стекло.
Что такое счастье? А я и сам точно не знаю. Но, наверное, именно этим громким словом можно описать постоянный душевный подъем, вечное стремление домой или туда, где находится моя половинка. Радость от нежной любимой улыбки, внутренний трепет, когда случайно встречаюсь с ней глазами, когда чувствую себя пятнадцатилетним пацаном. Потому что испытываемые настолько сильные, яркие, искренние эмоции, пожалуй, больше свойственны юности, чем зрелому, осознанному возрасту, когда за плечами уже тяжелый груз не всегда положительного жизненного опыта.
Тот трепет, который я испытываю к своей маленькой женщине, невозможно передать словами.
Иногда я задумываюсь, что было бы, если бы я не встретил ее? Мне кажется, ни одна другая не смогла бы проникнуть так глубоко ко мне в душу.
Я помню каждое мгновение, что провел рядом с Альбиной.
Я помню, как гонял мяч, намеренно, демонстративно красуясь перед ней.
Я помню, как сногсшибательно она выглядела в наш поход в аквапарк, когда мне реально в собственническом порыве захотелось спрятать Алю от посторонних глаз.
Я помню наш первый поцелуй с фруктовым оттенком.
В мельчайших деталях я запомнил разговор с ее отцом, когда Роберт четко дал мне понять – такой ветреной пустышке, как я, возле его драгоценной дочери делать нечего.
И я до сих пор помню заснеженную дорогу к подъезду ее дома одного из самых элитных районов столицы.
Никогда не забуду, какой красивой Аля была на свадьбе теперь уже наших общих друзей и с какой гордостью она прижимала к груди диплом, который теперь красным пятном выделяется на полке на фоне моих многочисленных спортивных кубков.
Каждый день я стремлюсь поскорее попасть домой.
Я разлюбил рыбу. Я разлюбил любые морепродукты. Я не употребляю арахис и клубнику. Я вообще не понимаю, зачем держать дома горчицу, ведь есть много других прекрасных соусов? И самое главное. Теперь я не открываю дверь своим ключом. Никогда. Потому что дома меня всегда ждет любимая жена.
Аля настояла и устроилась работать ко мне на фирму (да-да, именно ко мне, потому как отец управляет компанией только номинально еще с прошлого года, а все ответственные решения я теперь принимаю единолично). Изначально я попытался направить жену на спокойную должность, без лишней нервотрепки и суеты. Но Аля, в обход меня и благодаря моему папочке, приложила все усилия и теперь участвует в работе над новыми проектами, периодически ведет переговоры с иностранными заказчиками, предварительно подтянув английский в области финансов и рекламы. Поначалу я был очень зол. Но потом понял, что благодаря своему негативу и фразам «я лучше знаю, что тебе нужно!», в ее глазах выглядел не лучше родного отца, который до сих пор пытается вставлять палки в колеса наших семейных отношений. Я бы даже выразился – хрупкие, ломкие, давно засохшие веточки.
– Привет! Ты сегодня поздновато.
– Прости, малыш, не думал, что к вечеру на меня грохнутся два срочных вопроса, а недавно открытый филиал просто завалит своими межгалактическими проблемами, – Аля обычно в курсе
