Перезагрузка - Дмитрий Казаков

Андрей переместился левее, укрылся за машиной с распахнутыми дверцами и вытащил еще одну гранату. Затеять красивый поединок, с равным оружием и строгими правилами, это так по-рыцарски, вот только они не на ристалище, и он собирается не красиво победить, а просто убить Илью.

Бритоголовый взвыл, когда понял, что от этой РГД-5 убежать не сможет.

– Ублюдок! – проорал он. – Ты тоже умрешь! Он…

Его голос заглушило взрывом.

Андрей выглянул из-за укрытия – Илья лежал там же, где и ранее, он даже шевелился, но очень неуверенно, пытался приподнять «калаш», но не мог.

– Умру, – сказал Соловьев. – Только потом, а ты сейчас.

Бритоголовый поднял залитое кровью лицо, стало видно, что один глаз у него выбит, а поперек щеки идет рваная рана.

– Д-давай… – прохрипел он, то ли улыбаясь, то ли злобно скалясь. – Ур-род…

Андрей поднял автомат и на мгновение заколебался – да, это существо убило Лизу, но вот так пристрелить того, с кем съел не один пуд соли. Но затем напомнил себе, что окажет Илье услугу, что уничтожит занявшую его тело тварь вроде «желтоглазого», и нажал на спусковой крючок.

Автомат в руках содрогнулся, словно от боли.

Осознание того, что он остался один, без спутников, ударило Андрея, подобно молоту.

– Ну и ладно, ну и ладно, – сказал он, чувствуя страшную, опустошающую усталость.

Разумно было бы забрать боеприпасы из рюкзака у Ильи, да и вообще осмотреть его поклажу на предмет всяких полезных в дороге вещей, но не сумел заставить себя прикоснуться к телу бритоголового.

Помешала странная, вовсе не свойственная Андрею гадливость.

Он оставил труп там, где тот лежал, и вернулся на ведущую в нужном направлении улицу. Подумал немного и решил, что нужно слегка передохнуть и перекусить, и только затем двинуться дальше.

Вкуса еды он не почувствовал, а вода из фляжки показалась затхлой.

Когда снова пустился в путь, поймал себя на желании обернуться, чтобы проверить, где там спутники, почему не слышно их шагов. Да, теперь в чем-то будет легче, но во многом сложнее, придется рассчитывать исключительно на себя, а бывают ситуации, где одиночке справиться невозможно.

Когда с крыши дома по правой стороне дороги сорвалась «белка-летяга» и помчалась в его сторону, загребая широкими кожистыми крыльями, Андрей расстрелял ее быстро и бездумно.

На то, чтобы осматривать убитую тварь, расходовать время не стал.

Выбрался на перекресток, где дорога шла на подъем, и тут увидел впереди на проезжей части людей: трое мужчин стояли группой и о чем-то переговаривались. Один повернул голову в сторону Андрея, обнаружил его, толкнул в бок соседа, и троица отступила за обочину, туда, где виднелась каменная ограда, а за ней – светло-желтое здание с башенкой.

Он выждал, пока аборигены скроются из виду, и только затем двинулся дальше.

Сражаться с кем-то не хотелось, вступать в переговоры, общаться – тем более. Желания выступать в качестве «рыцаря», биться с очередным чудовищем Андрей не испытывал.

Вскоре он очутился на мосту над железнодорожными путями. Перила его поросли «плющом», который оказался на удивление агрессивным и опасным – побеги шевелились, как тощие волосатые змеи, и шустро двигались по асфальту, а соцветия плевались шипами длиной в палец.

Один такой ударил Андрея в плечо, но пробить одежду не сумел.

Уже спускаясь на другой стороне, услышал донесшийся с юго-запада паровозный свисток. Затем разглядел медленно ползущий состав из черных пузырей и на всякий случай залег.

Живая «электричка» прошла прямо под ним и вскоре скрылась из виду.

Солнце потихоньку клонилось к закату, на севере громоздились обещающие дождь облака, а он все шагал и шагал, огибая воронки и трещины, проходя мимо разрушенных и изуродованных домов. Боялся только одного, скорее даже не боялся, опасался – что впереди поднимется башня из белого тумана, а через полчаса выяснится, что ему в другую сторону.

Дважды пускал в ход оружие, в первый раз для того, чтобы отогнать излишне наглого «человека-паука», а второй – дабы отбиться от решившей полакомиться человечиной стаи «кенгуру». Патронов тут не хватило, пришлось вытащить и бросить две гранаты подряд.

Видел полупрозрачных «слонов», вереницей переходивших улицу, слышал отдаленный мягкий свист, сообщивший, что в Минске есть как минимум одно «леденящее облако». Топал мимо «болота», занявшего правую обочину, и по границе «джунглей», возникших слева.

А затем уперся в т-образный перекресток, и на другой его стороне увидел белое строение с колоннами, похожее на дворянскую усадьбу. Подойдя ближе, прочитал на нем надпись «Аэропорт», а за углом обнаружил поднимающийся из газона фонтан оранжевого пламени.

Цель лежала впереди и, судя по сотрясавшей тело нервной дрожи, недалеко.

Обогнув здание, Андрей очутился на краю взлетно-посадочного поля, простиравшегося до самого горизонта. Дорогу прямо загородило синее озеро, большое, но не круглое, как обычно, а сложной формы, с заливчиками и мысами.

Серый дом в три этажа, увешанный кондиционерами, стоял на другой его стороне и был едва различим.

– Вот черт, – сказал Андрей, представляя, сколько придется обходить, чтобы не оказаться во власти глюков.

Кинул взгляд на светило, подумал, что успеет до ночи, и зашагал по растрескавшимся бетонным плитам. Забрал вправо так, чтобы между ним и синей поблескивающей жидкостью все время оставалось порядочное расстояние, и иногда поглядывал в ту сторону.

Как только над озером заклубится белая дымка…

Поверхность ВПП была гладкой, катастрофа лишь «насадила» кое-где пятачки металлической травы. Западнее, на самом краю видимости лежал самолет, рухнувший, похоже, с небольшой высоты – корпус в основном сохранился, крылья не отвалились.

Пройдя с километр, Андрей с досадой увидел, что здание, перенесенное сюда из Обнинска, стоит не просто на берегу озера, а еще и на мысу и что подойти к нему, не приблизившись к сапфировой «воде», не выйдет.

– Вот черт, – повторил он, думая, чем это может ему грозить.

Провалы в видения, потери сознания и падения – и все это придется как-то преодолеть, если он хочет дойти до цели. Может быть, замотать физиономию бинтом, а тот время от времени смачивать нашатырным спиртом, чтобы не упасть в обморок?

Поразмыслив, Андрей эту идею отверг.

По всему выходило, что у него только одно средство борьбы – сила воли, и неважно, что до сих пор он ни разу не сумел преодолеть влияние синего озера, ведь все когда-то случается впервые.

Завершив круг, он вышел в точку напротив основания мыса и, сжав зубы, пошагал прямо к нему. Серебристый туман, совсем непохожий на тот, что отмечал минские зоны трансформации, спиралью взметнулся над водоемом без воды, и ноги Андрея начали подгибаться.

Он выставил руки, чтобы, если что, упасть на них, и укусил себя за губу – сильно, до крови…

Пейзаж аэропорта поблек, хотя и не исчез совсем, а на него наложился другой: иное озеро, сосновый бор вокруг, и из волн торчит рука, сжимающая меч в ножнах. Покачалась туда-сюда, точно кобра перед атакой, разжалась, и клинок отправился в полет.

Андрей рефлекторно протянул руку, чтобы схватить его, но лапнул пустоту.

Ноги дрожали, по лицу тек пот, в желудке что-то мерзко ворочалось, но он не падал, стоял и даже мог идти, пусть шатаясь, будто выбравшийся из кабака пьяница, но прямо, в нужном направлении.

Одолел еще с десяток метров, прежде чем его накрыл очередной глюк.

Оказался в церкви, где уже был однажды, перед алтарем, в окружении горящих свечей и старинных икон. Увидел выходящего из-за колонны священника, услышал его голос и вновь выпал в обычный мир, туда, где над ВПП свистел ветер и плескали волны синего озера.

Дальше, вперед и вперед, к серому дому, сегодня не меняющему облик.

Вновь провал, на этот раз в пиршественную залу с гобеленами… Ристалище, окаймленное трибунами, реют цветастые флаги, орут зрители, навстречу мчится всадник в тяжелой броне, с длинным копьем, и солнце играет на наконечнике длиной в две ладони…

Двор замка, серая громада центральной башни… лесная дорога… остров Авалон… поле битвы, заваленное трупами…

Андрей все это уже видел, сегодня его глазам представали места и ситуации, в которых он побывал за время путешествия от Нижнего Новгорода до Минска, оказываясь рядом с синими озерами и проваливаясь… куда?

В то, что это просто галлюцинации, не особенно верилось.

Но на этот раз он не отдавался видениям целиком, не позволял им увлечь себя, и пусть смутно, но различал реальный мир. Вспышками проваливался в него и делал очередные несколько шагов, приближаясь и приближаясь к серому трехэтажному строению.

Если бы на территории аэродрома встретилась даже одиночная «собака», она бы загрызла Андрея без труда, не говоря о более опасной твари вроде «гориллы» или «водяного»…

Но, на его счастье, здесь не было никого.