Князь грязи - Елена Прокофьева

- ...и умерли в один день? Ничего не получится, Настенька. Против нас закон природы. Я уйду из этого мира много раньше, чем вы. Для вас, умереть одновременно со мной было бы - преждевременной смертью!

- Вы смеетесь надо мной! Прекратите! А то я уйду! И суп готовить не буду! - заверещала я, вываливая пюре в кастрюльку, в которой уже варились другие овощи, измельченные на терке.

- Я не смеюсь над вами! - смеясь, ответил Юзеф. -Клянусь вам, Настя, что это не более чем дурная привычка высмеивать все, что хоть сколько-нибудь задевает мои чувства! Ну же, девочка, перестаньте плакать...

Он повернул меня от плиты - к себе, обнял, принялся целовать - мелкими, нежными, холодными поцелуями осыпал он мое лицо, мою шею, мои плечи... Волосы... Но я все равно ревела и не могла остановиться, и для дальнейших утешений мы переместились в спальню, и там Юзеф оставался столь же нежен и деликатен, но уже не так холоден и весьма искусен, он вообще привносил в занятия любовь творческое начало, а наши постельные игры были настоящими спектаклями, причем всякий раз я следила за развитием событий с самым искренним интересом, хотя приблизительно знала, каким будет финал. Больше всего я любила, когда Юзеф изображал тигра-людоеда, а я становилась его жертвой... Но - это уже совсем ненужные интимные подробности!

После, когда мы лежали, прижавшись, и я, разморенная, лениво думала, что надо бы пойти на кухню и снять пену с супа, но никак не находила сил подняться, Юзеф вдруг сказал мне те самые слова - слова из моего сна! которых я подспудно ждала от него с того самого мига, когда впервые увидела его в дверях квартиры:

- Девочка моя, как хорошо мне с тобой... Я становлюсь рядом с тобой молодым. Это - счастье... Но это счастье не более, чем иллюзия...

Договорить до конца я ему не дала. Зажала его рот ладонью.

- Не надо дальше... Я знаю, что ты мне скажешь. Не надо этого говорить. Ты дал мне счастье, которого я ждала много лет! Теперь у меня эмоций - на целый любовный роман... И я, возможно, напишу его, когда ты меня бросишь. Чтобы для самой себя сохранить воспоминания об этом чувстве, об этом чуде!

- Я не брошу тебя. Никогда. Мы с тобой не расстанемся, пока ты сама не захочешь меня оставить... А я боюсь, что ты совсем скоро поймешь, что я - не тот человек, какого ты во мне видишь.

- Никогда! Если ты меня не бросишь, мы не расстанемся, пока смерть не разлучит нас! - восторженно выкрикнула я.

И Юзеф расхохотался в ответ.

А с кухни донеслось шипение вытекающего на плиту супа.

Юзеф заставил меня пойти в милицию и сообщить об исчезновении Андрея.

Голова Андрея к тому времени была давно уже погребена где-то в Измайловском парке.

И все равно я ужасно переживала, боялась идти, боялась, что милиционеры, с помощью профессионального чутья и годами отработанной проницательности, смогут догадаться обо всем по моему мятущемуся взгляду или по каким-нибудь еще им известным признакам... То есть, обо всем им, конечно же, не догадаться. Но могут понять хотя бы то, что безутешная супруга на самом-то деле прекрасно знает, куда делся ее муж и что с ним случилось!

Но - нет, ничего они не поняли... А слезы, стоявшие у меня в глазах, дрожь в руках и в голосе только убедили их в искренности моих переживаний.

Милиционеры насторожились конечно же, когда узнали, что пропавший супруг это тот самый, который совсем недавно обрел свою дочь, так же до того времени считавшуюся без вести пропавшей. Но мне их настороженность вряд ли могла чем-нибудь повредить... Ведь это я узнала девочку! И я осталась теперь обремененной чужим ребенком, а вовсе не веселой богатой вдовой, вызывающей множество подозрений!

...Если они как следует проведут следствие, догадаются об истинной подоплеке происходящего и тоже подключатся к охоте на Короля Нищих, это будет совсем не так уж плохо! У них есть хотя бы какие-то силы! А у нас - ничего...

Веник ходил в маленький полуподпольный тир тренироваться. И - ждал... Ждал звонка от человека по кличке Кривой.

Кривой должен был оповестить Веника о том, что их главарь, Сабнэк, собирается "выйти в люди", то есть - выступить перед народом, перед членами подземной секты.

Как я поняла, почти все время, почти всю свою жизнь Сабнэк проводил в кромешной темноте, на краю какой-то там ямы, в медитациях или размышлениях о судьбе той части человечества, которая была вверена его власти самим Повелителем Мух! И иногда, в результате медитаций и размышлений, Сабнэка охватывало вдохновение. И он являлся при свете, среди своих людей, и он говорил с ними, проповедовал от имени Баал-Зеббула, стоял среди толпы, но все-таки - был доступной мишенью. Настолько доступной, что, по словам Кривого, даже Веник сможет в него попасть... Если постарается. Сабнэк был крупным мужчиной. Крупной целью... И, словно специально для того, чтобы облегчить задачу своего возможного убийцы, Сабнэк давно уже завел привычку заблаговременно предупреждать о своих предстоящих "выступлениях". Разумеется, он это делал только для того, чтобы собрать побольше желающих послушать.

Но и для нас это оказалось удобно...

Точнее, я хочу сказать, не для нас, а для Веника. Все, на что оказалась способна я - это СОПЕРЕЖИВАНИЕ! Ну, и еще - приготовление пищи, стирка, уход за Ольгой... Правда, пищу я готовила плохо, в конце концов, Юзеф решился взять это на себя. И Ольгу к репетитору тоже он возил. А я - сопереживала. И страдала от собственной никчемности.

Увы, я - не героиня!

Очень нелегко давались мне телефонные разговоры с мамой. Ведь мама звонила часто... Практически каждый день! Она и раньше часто звонила и приезжала, и я должна была представлять ей подробные "отчеты" о своей супружеской жизни и о жизни вообще, с точностью до часа! А теперь... Теперь мне приходилось лгать и изворачиваться. С помощью Ольги - вернее, с помощью рассказов о том, какая нервная моя падчерица и как переживает Андрей ее нервозность - я еще могла удержать маму на каком-то расстоянии от моего дома. Но как быть с ее расспросами? Об Андрее... Она все время спрашивала о моих взаимоотношениях с Андреем... А Андрей был мертв... Его обезглавленное тело сбросили в коллектор! Его промороженную голову Юзеф похоронил где-то в Измайловском лесу! А я должна была отвечать маме: "Все хорошо, все в порядке" - не имея возможности открыть даже часть правды, хотя бы о том сказать, что Андрей пропал и мне пришлось заявить в милицию о его исчезновении... Потому что, стоит мне это сказать, мама тут же примчится: утешать меня, заботиться обо мне, жить со мной! А со мною уже жил Юзеф!!! И для мамы здесь места не было... Во-первых, она никогда не поняла бы моих отношений с мужчиной, который по возрасту старше моего отца! А во-вторых... Она бы всюду вмешивалась, всем интересовалась, высказывала бы свое отношение ко всему происходящему. А мы и так жили в чудовищном напряжении! Да и потом, Веник тоже переехал в эту квартиру. Чтобы всем быть вместе... Только с другом своим продолжал встречаться в той, своей квартире. Потому что здесь была Оля... Нет, конечно, потому что здесь был Юзеф! Юзеф - с его холодным, насмешливым, пренебрежительным взглядом! Юзеф, не перестававший осуждать Веника. Юзеф, старавшийся побольнее уязвить сына при каждом удобном случае.