Шрам - Чайна Мьевиль

Он взял книгу Круаха Аума и принялся медленно переворачивать страницы. Дойдя до приложения, он протянул книгу Беллис.

— А это ты перевела? — спросил он.

— То, что смогла.

— Они не особо рассчитывают увидеть эту книгу, но все равно думают, что им удастся поднять аванка. Если мы дадим им это, — он потряс книгой, и страницы затрепетали, словно крылья, — может, им ничего другого и не понадобится. Может, они просмотрят эти страницы и дальше приложат все силы, чтобы разобраться в том, что здесь написано. Привлекут тебя, привлекут других переводчиков и ученых из Лицея и на «Гранд—Осте»… Может, все, что им нужно, чтобы поднять аванка, есть здесь. И мы дадим им последнюю деталь головоломки.

Он был прав. Если утверждения Аума верны, то эти страницы хранили все сведения, какими он пользовался, всю информацию, все варианты.

— Однако без этой книги, — продолжал Сайлас, — у нас нет ничего. Без нее мы не сможем продать им тебя, не сможем заманить их на этот остров. Они будут продолжать делать то, что запланировали, и работать над тем, что у них есть, и, возможно, так или иначе поднимут аванка. Если у них ничего нет, им все равно. Но если мы дадим им часть того, что им нужно, то им понадобится все. Мы должны этот дар превратить в наживку.

Спустя мгновение Беллис поняла. Она сложила губы трубочкой и кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — Давай ее мне.

Она пролистала книгу до приложения и задумалась, решая, как начать.

Наконец она пожала плечами и просто вырвала несколько страниц.

В первый момент она испытала странную эйфорию, но, успокоившись, поняла, что нужно действовать аккуратнее. Все должно выглядеть естественно. Она вспомнила другие виденные ею поврежденные тома, представляла себе всевозможные случайности, какие могут происходить с книгами. Вода и огонь? Плесень? Воспроизвести все это было довольно затруднительно.

Значит, механическое повреждение.

Она открыла книгу на приложении, положила ее на удобно торчащий из пола гвоздь и потоптала, попрыгав, гвоздь попал на уравнения и сноски и уничтожил их, вы—выдрав целую полосу.

Превосходно. В книге оставались три страницы в начале приложения, где давались определения, потом несколько страниц было выдрано целиком, и только у самого корешка торчали обрывки, на которых видны были начальные буквы слов. Любой взявший книгу в руки решил бы, что она пострадала случайно, по—глупому.

Они сожгли приложение, перешептываясь, как напроказившие ребятишки. И скоро пепел и дым выдранных страниц ветром развеяло над Армадой.

«Завтра мы сделаем наш ход, — подумала Беллис. — Завтра мы начнем».

Дул южный ветер. Клубы дыма из труб Армады уносило назад — туда, откуда приплыл город.

Стоя спиной к Армаде на палубе «Погонщика теней» и глядя в море, Беллис могла представить себе, что она стоит на обычном корабле.

Этот клипер располагался на окраине Саргановых вод, и люди жили внизу, в обычных корабельных каютах, а на палубе никаких построек не было. «Погонщик теней» был построен из дерева и отделан бронзой; повсюду — переплетения канатов и старой парусины. Здесь не было ни таверн, ни кафе, ни борделей, и люди обычно не задерживались на палубе клипера. Беллис смотрела на воду, как это делают пассажиры, путешествующие на корабле.

Она долго стояла там одна.

Море посверкивало в свете газовых фонарей.

Наконец в начале десятого вечера она услышала торопливые шаги.

Беллис увидела перед собой Иоганнеса Тиарфлая. Лицо его было непроницаемым. Она кивнула и неторопливо произнесла его имя.

— Беллис, извините, что опоздал, — сказал он. — Ваша записка прибыла так неожиданно, и я не мог отменить все дела. Пришел, как только смог.

«Так ли оно на самом деле? — холодно подумала Беллис. — А может, ты опоздал почти на час, чтобы меня наказать?»

Однако она чувствовала, что голос его звучит с искренним раскаянием, а улыбка выглядит неуверенной, но не холодной.

Они бесцельно пошли по палубе в направлении сужающегося носа, потом повернули обратно. Разговор не клеился — тяжелым грузом лежало воспоминание о недавней ссоре.

— Как идут ваши исследования, Иоганнес? — спросила наконец Беллис. — Мы уже почти пришли… туда, куда направляемся?

— Беллис… — Он раздраженно повел плечами. — Я думал, вы… Проклятье, если вы позвали меня только для того, чтобы…

Она жестом оборвала его. Последовало долгое молчание, Беллис закрыла глаза. Когда она открыла их, выражение ее лица и голос смягчились.

— Извините, — сказала она. — Извините. Дело, Иоганнес, в том, что я до сих пор чувствую боль от ваших слов. Потому что знаю — вы правы. — Он настороженно смотрел на нее, пока она выдавливала из себя эти слова. — Поймите меня правильно, — заторопилась она. — Это место никогда не станет для меня домом. Меня сюда привезли насильно, Иоганнес, как это делают пираты… Но… но вы были правы, когда говорили, что я замкнулась. Я ничего не знала об этом городе и теперь стыжусь этого. — Он хотел было вмешаться, но она не позволила. — И самое главное, я поняла, какой получаю шанс. — Она говорила бесстрастным голосом и вроде бы изрекала неприятные для себя истины. — Я здесь увидела кое—что, кое—чему научилась. Нью—Кробюзон по—прежнему остается моим домом, но вы правы когда говорите, что мои связи с чисто случайны. Я больше не думаю о том, чтобы вернуться домой, — сказала она (и сразу же почувствовала пустоту в желудке, потому что эти слова были очень близки к истине), — а приняв такое решение, я поняла, что здесь мне есть чем заняться.

Внутри Иоганнеса словно бы что—то шевельнулось; что—то расцветало на его лице. Беллис подумала, что это от удовольствия, и быстро с этим покончила.

— Только не ждите, что я влюблюсь в это треклятое местечко, вы поняли? Но… но для большинства людей с «Терпсихории», для переделанных, это похищение — лучшее из того, что могло с ними случиться. Что же до остальных… что ж, мы должны смириться с этим, это справедливо. Вы помогли мне это понять, Иоганнес. И я хотела вас поблагодарить за это.

На лице Беллис застыло бесстрастное выражение — слова у нее на языке имели вкус свернувшегося молока (хотя она и понимала, что изрекает не полное вранье).

Временами Беллис подумывала — не сказать ли Иоганнесу всю правду об угрозе Нью—Кробюзону. Но она все еще не могла прийти в себя от того, насколько быстро он заключил союз с Армадой и Саргановыми водами. Сомнений не было: никакой любви к ее родному городу он не питал. Но тем не менее, думала она, он не останется безразличным (наверняка), когда узнает про Дженгрис. У него должны быть друзья, семья в Нью—Кробюзоне. Он не сможет остаться в стороне. Наверняка?