Древние цивилизации - Владимир Миронов

Омару Хайяму

Много лет уж бреду я дорогой земной,Но прекрасней стиховне видал под луной…За один только твой вдохновенныйродник,Не колеблясь,отдам все сокровища книг.О имам Хорасана, ученейший муж,Царь поэтов Востока,властитель их душ,Знай, что где-то в России далекой —Необъятной, великой, святой,синеокой —Много тех, кто давно очарован тобой,Твоей страстной, волшебной,хмельною строкой.

В. Миронов

Омар Хайям

Немало общего видим в стиле и приемах строительства мастеров Ирана и Средней Азии в VII–IV веках до н. э., что заметно на примере создания «городищ с жилыми стенами» – и не только в древнем Хорезме, но в Согде и Бактрии. Эти города продолжали существовать и в дальнейшем. Как подчеркивают специалисты, вертикальное членение их стен, а также формы дворцов правителей, увенчанных башнями, весьма созвучны традициям древнего зодчества Месопотамии или Ирана… В столице древнего Хорезма (Топраккале) открыт был усилиями советских археологов дворец правителя, имевший более ста помещений, украшенный монументальными статуями и рельефами. В одном из его залов находились статуи царей, окруженные фигурами членов семьи и, возможно, богов-покровителей. В другом зале – фигуры воинов (реконструкцию «Зала воинов» позже выполнил М. Орлов).

Гробница Омара Хайяма

Немалый интерес представляет и городище Старая Ниса в древней парфянской столице Нисе, недалеко от современного Ашхабада. Тут провели исследования археологи во главе с М. Массоном. Строительство дворца велось в I–III веках н. э. Представление об искусстве древних народов можно составить по великолепной реконструкции парадного зала дворца и вообще по многим предметам из так называемого «Амударьинского клада». Случайные находки в Северной Бактрии (Южный Таджикистан) ясно указывают на сходство культур народов Средней Азии с культурой персов и мидян. К тому же бактрийцы в течение двух веков входили в орбиту интересов Ахеменидской державы. Образы людей в бактрийском искусстве поэтому сходны с их изображениями в Ассирийском и Ахеменидском царствах. Скажем, таково великолепное изображение сака на золотой пластине из клада Амударьи.

Зал дворца в Нисе. Реконструкция

Огромна империя Сасанидов, куда с 226 по 651 год входила и территория современного Ирака. Подобно тому как владения Митры простирались от Инда до Понта Эвксинского, говоря о наследии персов, мы видим разнообразное смешение языков, вер, культур, идеологий. Если арабский язык за два столетия господства Аббасидов полностью заменил язык пехлеви в науке и образовании, то на фарси говорили все обитатели этих мест. Тут мирно уживались суфизм, шиитство, зороастризм, другие религиозные течения.

Сасанидское блюдо из Амударьинского клада. Серебро. VII　в. н. э.

С давних времен персидские купцы селились в Средней Азии, так как туда бежало после нашествия арабов немало персов. На базе персидского языка сформировался и таджикский. Поэтический дар персов несравненен. И не ницшевского Заратустру, в котором обрел себя тип озлобленного человека с его идеей «жить – значит господствовать», а образ суфиев, которых зовут «добрыми» и «друзьями», вижу я в благородном лике перса. Порой ощущаем свое родство и с огненным пророком Заратустрой, что творил совершенный мир усилием мысли или с помощью меча, что низвергнет злокозненных дэвов.

Порой об Иране говорят как о теократии. Но это совсем не так… В одном из произведений известного теолога, философа, правоведа мусульманского мира Абу Хамида ал-Газали ат-Туси (1058–1111) (он побывал в Сирии, Хиджазе, Иерусалиме), автора «Элексира счастья», которого и по сей день читают в школах Ирана, Пророк спрашивает правоверного, не боится ли он ухода в небытие. Подумав, тот спросил посланника Аллаха: «А разум будет там со мной?» «Будет» – сказал Пророк. «Тогда я ничего не боюсь», – последовал ответ мудреца.

Золотая маска

Открыть Иран под силу людям высочайшего духа, приверженным к справедливости. Будьте внимательны к традициям и вере этого народа, постарайтесь полюбить его. Только влюбленным в него откроет он свое сердце. Недаром Руми учил: «Где бы ты ни был и в каком бы состоянии ни находился, всегда старайся быть влюбленным». Многое для нас близко в современном Иране, стране воинов, поэтов, духовных лидеров, пророков, ученых.

Мимбар в мечети, откуда говорил Джалалуддин Руми

Расскажу еще одну притчу Джалалуддина Руми: «К дверям возлюбленного подошел человек и постучал. Его спросили: «Кто там?» Он ответил: «Это я». Ему сказали: «Здесь нет места для Меня и Тебя». Дверь осталась запертой. После года уединения и лишений человек вернулся и постучал вновь. Спросили: «Кто там?» Человек сказал: «Это ты». Дверь открылась перед ним». Найдите сходство и общность интересов – и Иран непременно вам «откроет дверь». Подобно юному и могучему Гелиосу, богу воинства, совместно одержим победу в сражениях на поле брани и в сфере духа, оставаясь защитниками справедливости и правды.

История и география связывают нас прочнее свадебного покрывала и брачного кольца. Предпосылки к тесному союзу двух стран (а в более широком плане и регионов – Ирана, Средней Азии и России – районов Евразии) возникли, можно сказать, еще с середины III–II тысячелетий до н. э. Тогда чудовищная засуха на юге Туркмении и в Туранской долине Средней Азии стимулировала не только вторжения индоевропейских племен в Европу (в Британию, Скандинавию, Элладу, Причерноморье и т. д.), в Переднюю и Малую Азию, но и заметно стимулировала развитие производства, разработку рудников, овладение техникой литья на юге России, в Сибири и на Урале. А. В. Гудзь-Марков пишет: «В период, прошедший с середины III до середины II тысячелетия до н. э., в степях Евразии сложился величайший центр силы континента. Наиболее богатым сырьем для металлургических горнов районом великой степи оказался юг Урала, где начиная с XVIII в. до н. э. родился первый этап археологической андроновской культуры. Появление в степях Евразии значительного оседлого населения центров культуры и производства юга Туркмении и севера Ирана (Геоксюр, Анау, Намазга, Тепе-Гиссар) объясняет практически мгновенный, невиданный ни до ни после расцвет юга Урала XVIII–XV вв. до н. э. В богатых металлургическим сырьем землях tora Урала сложилась не просто своеобразная кузница великой степи, тут сформировалась своего рода столица военной аристократии индоевропейской кочевой стихии Евразии. Именно южноуральская степная элита явилась непосредственной преемницей древней переднеазиатской и южнотуркменской индоевропейской цивилизаций VI–III тыс. до н. э., главным духовным символом которых с V тыс. до н. э. являлся классический крест, ставший в дальнейшем олицетворением христианства». Тут строились невиданные здания (бревенчатые срубы площадью от 25 до 100 м, с сенями-выходом в середине стены), возводились мощные укрепления с валами и частоколом. На территории найдены боевые колесницы, воспетые «Ригведой». Возможно, стоит вспомнить и об уникальном древнейшем центре цивилизации на Урале (в Аркаиме). Сегодня имеются все предпосылки для соединения научно-индустриальных и сырьевых возможностей великой России, а также людских, экономических, природных ресурсов громадной Евразии.

Священный град Аркаим на Урале

Иран является ценным и важным геополитическим и торговым партнером современной России. Находясь на стыке между Ближним, Средним и Дальним Востоком, они в течение тысячелетий контролировали великие торговые пути, связывавшие Средиземное море с Индией и Китаем. Как подчеркивал в своем труде В. Гурко-Кряжин, обладание узкими ущельями, прорубленными природой в колоссальном бастионе Иранского плато, которое имеет среднюю высоту в 5–6 тысяч футов и окружено валом высочайших хребтов, делает Иран хозяином трансазиатской магистрали, кратчайшего пути из Европы в Азию и Китай. Иран вместе с Ираком и Средней (или Центральной) Азией является тем подбрюшьем, по которому проходят кровеносные вены и аорты Великой Азии. По меткому замечанию В. Берара, «здесь пересекаются диагонали старого мира». Англичане не случайно называли Иран не иначе как «столбовой дорогой народов» (the highway of nations). Стратегическая дорога, которую сами персы звали царским путем, вела от Средиземного моря к древней столице Экбатан (Хамадан) и далее по Северной Персии через Рагу (Тегеран), Нишпур, к границам нынешнего Афганистана. Здесь она раздваивалась: северный путь шел к оазисам Средней Азии, южный же – через колоссальные горные барьеры – к долинам Индского Пятиречья. На обладании этой важнейшей магистралью, как отмечают, «и было основано могущество персов (ахеменидов)». Кстати говоря, и Александр Великий одной из главных целей похода его войск в эти края считал установление контроля над индоперсидской магистралью. По ней уже тогда на Запад (причем в огромных количествах) экспортировались пряности, хлопчатобумажные изделия, химические краски и особо прочная сталь. В конце II века до н. э. значение этой магистрали еще более возрастает, так как она смыкается с китайским путем и «приводит Средиземное море в связь с побережьем Тихого океана». Тогда же по крупнейшей мировой торговой артерии устремился новый поток товаров, культурные ценности. Затем по «Хорасанской дороге» двинулись арабские купцы, достигая в ряде случаев даже берегов Балтики.