Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке) - Г Курбатов

Обучение в муниципальной школе продолжалось от 3 до 6 лет.37 В IV в. большинство учащихся школы Либания уже ограничивались трехлетним образованием. Лишь очень немногие учились по 5-6 лет, т. е. получали высшую ступень муниципального образования - более глубокую литературно-философскую и риторическую подготовку. Однако и это весьма ограниченное по своим размерам образование в IV в. переживало упадок в связи в разложением муниципального строя, обеднением куриалов, сужением сферы их общественной деятельности, падением полисного патриотизма. Либаний совершенно определенно говорит о падении интереса куриалов к получению "высшего образования", о снижении их "культурного уровня". Он упрекает куриалов не только в том, что они утрачивают интерес к получению систематического философского и литературного образования, но и в том, что они вообще теряют интерес к поддержанию своего "культурного уровня", теряют интерес к книге, "боятся прикоснуться к книге как к змее" (XIII, 29). Муниципальные обязанности, бремя государственных поручений, необходимость все больше внимания уделять заботам о поддержании собственного благополучия, борьбе с постепенным обеднением и разорением, не оставляли у куриалов времени для занятий философией, литературной, глушили интерес к ним. Христианство лишь "идейно" оформляло эту растущую невозможность и проистекающую из него пассивность к философским и литературным занятиям.

Раньше философское и литературное образование было необходимо куриалу для его успешной общественной деятельности. Во II-III вв., когда муниципальная деятельность еще имела значение, а муниципальная карьера представляла интерес для куриалов, их влияние в курии и городе во многом зависело от умения составить и произнести убедительную и интересную речь, обосновать свое мнение примерами из истории и мифологии, подкрепить его ссылками на авторитет античных авторов и философов.38 В IV в. необходимость в этом уже почти отпала. С возникновением домината, ростом власти чиновного аппарата, падением значения курий, все более исчезала необходимость кого-то в чем-то убеждать. В IV в. можно было тянуть лямку куриальных обязанностей и без знания литературы и философии. Поскольку вся полнота власти теперь сосредоточивалась в руках императора, новые теории все более акцентировали внимание на том, что философами должны быть прежде всего император и узкий круг его ближайших советников.39 Для остальных же представителей господствующего класса знание философии не считалось обязательным. Эта теория отражала изменение реальных условий и была оправданием падения интереса к философии среди широких кругов господствующего класса.

В IV в. Mouseion, который раньше был в полном смысле этого слова высшей школой, приходил во все больший упадок.40 В Антиохии IV в. он стал простой муниципальной школой, здание которой даже было одно время занято под преторий Комита Востока.41

Безусловно обязательным для куриалов во II-III вв. было и обучение риторике. Риторское искусство было необходимо куриалу и для его выступлений в курии, и перед чиновными властями (XI, 141), и императорской властью (участие в посольствах), и перед народом ("риторика создает убеждение толпе" - Liban, XII, 30). Антиохия была одним из крупнейших центров обучения риторике в империи. Либаний называет ее "светилом риторики". В ней в IV в. было ????? ????? ??????? (XI, 191). Однако в IV в. в связи с упадком значения курии, ее внутренним разложением куриалы постепенно утрачивают интерес к риторскому образованию, поскольку они, по словам Либания, почти не имеют возможностей применять свои риторские навыки. Ухудшающееся экономическое положение все более ослабляло интерес основной массы куриалов к муниципальным делам, а растущая зависимость их от богатых куриалов, сервилизм, боязнь чиновной администрации заставляли их все реже выступать в курии. Либаний говорит, что все большее число куриалов Антиохии "молчит" при обсуждении муниципальных дел в курии, на приемах у правителя (XXXI, 12). Выступления все более становились монополией узкой куриальной верхушки, для которой, благодаря ее полному господству в курии, необходимость убеждения своих коллег по курии, т. е. высокая риторская подготовка, также не имела уже прежнего значения. Ритор, страстно выступающий в курии, "речи - ум города" - все это уходило в прошлое. Хотя риторская подготовка в IV в. и продолжает сохраняться в большей мере, чем философское и литературное образование, но она переживает явный упадок. Сокращаются сроки обучения и объем подготовки по риторике. Кроме того, сокращение курии с 600 человек до 60 в течение IV в. привело к сокращению числа обучающихся из куриальных семей, что также способствовало упадку риторского образования.

Правда, в IV в. в связи с обострением внутренних противоречий в обществе возрастает число конфликтов, требовавших судебного разрешения. Либаний говорит о непрерывном росте судебных дел, судебных конфликтов (XLVI, 12). В связи с этим заметно увеличилась потребность в адвокатах, которым необходимо было известное риторское образование. Поэтому упадок обучения риторике несколько ограничивался за счет обучения лиц устремлявшихся к адвокатской практике. Однако сам характер подготовки для них был уже иной. Если прежнее риторское обучение имело ярко выраженную общественно-политическую ориентацию, предполагавшую хорошую подготовку в области истории, литературы, философии, а в области риторики - умение пользоваться их материалом, то для адвоката, выступавшего в суде, эти стороны гражданской риторики не имели особого значения. Ему было вполне достаточно знания законов. Поэтому отношение к риторике меняется, а быстро возраставший в IV в. спрос на адвокатов усугублял отход муниципальной школы от старых норм обучения (Liban., LI, 13). Не случайно Либаний жалуется на то, что все большее число учеников покидает его школу, не закончив курса, и, научившись только началам риторики, сразу же устремляется к адвокатской практике (XXXI, 26-29). И эти "недоучки", горестно констатирует Либаний, пользуются успехом и наживают огромные состояния на адвокатской практике.

Таким образом, античная гражданская риторика, теряя свое прежнее значение, приобретая все более формальный характер, постепенно сходила на нет.42 Она сохранила свое значение лишь для узкого круга интеллигенции, а языческая риторская школа Антиохии - "светило риторики, освещающее Азию", продолжала существовать в значительной мере за счет своей общеимперской известности.

Падение среди городского населения интереса к риторике нашло свое выражение и в том, что все меньше любителей собиралось послушать декламации риторов. Широкие круги населения уже не интересовало ни риторское искусство ораторов, ни сюжеты их декламации,43 которые, как показывает письмо Синезия из Антиохии, и в конце IV в. обычно касались проблем гражданской жизни, обязанностей гражданина, республиканских традиций.44 Несмотря на то, что Либаний много внимания уделяет ораторскому искусству, его значению, он почти не приводит сведений о состязаниях риторов, организуемых городом.45 Видимо, в IV в. они также быстро утрачивали свое значение как одна из важных форм духовной, культурной жизни городского населения. В конце IV в., в последние годы своей жизни, Либаний с горечью признавал: "мое ремесло стало бесполезным" (II, 43, 46).

Упадок языческой культуры, языческого образования нашел свое выражение в окончательном исчезновении гимнасия о котором уже не говорит Либаний. Исчезает и воспитание эфебов, которые в последний раз упоминаются Либанием в 359 г. (XI, 157; XLVII 1, 24).

Изменение отношения к муниципальной жизни среди антиохийской верхушки нашло свое выражение и в изменении ее отношения к греческому языку. Для нее греческий язык был языком местной политической жизни, а латинский общеимперским, государственным. Поэтому отношение к латинскому языку в известной мере символизировало и ее политические настроения, степень местного, полисного патриотизма. До IV в. многие антиохийские куриалы не знали латинского языка, и, видимо, в какой-то мере даже принципиально не изучали его, уделяя в то же время большое внимание совершенствованию в греческом. В IV в. антиохийская верхушка все более отказывается от этой своеобразной "фронды". Либаний (LVIII, 21) с сожалением говорит о все более широко распространяющейся тяге к изучению латинского языка и упадке интереса к греческому (XL, 5), в том числе и среди куриалов, многие из которых переходят в открывшуюся в Антиохии латинскую школу (XXXVIII, 6). В IV в. возрастает значение государственных юридических школ, но контингент учащихся в них был весьма ограничен и количественно не возмещал потерь от упадка муниципальных школ. В государственные школы, как показывают данные Либания, устремлялись не столько представители муниципальной аристократии, сколько торгово-ремесленной верхушки Антиохии.46 Многие из них отправлялись учиться в юридическую школу Берита и даже в далекий Рим (XL, 5, 7; XLIII; XLVIII, 22; LXII, 21; MPG, 47, 357). Эта тяга представителей торгово-ростовщических кругов Антиохии к получению высшего юридического образования свидетельствует не только об их укрепившемся в IV в. экономическом и социально-политическом положении, но и об определенных политических настроениях, поддержке ими идеи дальнейшего укрепления императорской власти.