Обещание - Ольга Романовская

Бог провёл рукой по абрису ее лица, зарывшись ладонью ей в волосы, отделил одну прядь… Он довольно долго простоял так, будто отрешившись от окружающего мира, а потом посмотрел девушке в глаза.

— Твоя сестра обрадуется, если на память о тебе ей останется хоть что-нибудь, кроме воспоминаний.

Принцессой овладело смутное предчувствие, что за этими словами кроется что-то большее, чем их прямой смысл. Пожалуй, даже страшнее того, что почудилось ей в полутемном зале храма. Разом вспомнились те рассказы, что она слышала о Мериаде, рассказы, которые она предпочла бы выслушать при дневном свете. «Бойся его больше, чем Теарина», — сказала ей как-то жрица храма Амандина; эти слова маленькая Стелла запомнила на всю жизнь.

Рука сама взялась за кинжал.

Бог рассмеялся.

— Что ты задумала, девочка? Эта игрушка может причинить вред только тебе подобным. Так что убери её, а то ненароком поранишься.

Принцесса с опаской взглянула на него и не напрасно — вслед за усмешкой в глазах Мериада промелькнуло холодное жесткое выражение. Она дернулась, но цепкие пальцы пригвоздили ее к месту. Девушка хотела кричать, но голос замерз где-то в недрах ее горла.

— Ладно, стой, где хочешь. Только не кричи! Вы, женщины, визжите так, что, того и гляди, рискуешь оглохнуть.

Стелла вздохнула с облегчением, поняв, что и тело, и голос вновь подвластны хозяйке. Подумала, что все позади — как выяснилось, напрасно. В руках бога появился нож с рукоятью в виде свернувшейся клубком змеи.

Инстинктивно среагировав на опасность, девушка метнулась в сторону, к перилам. Она чувствовала себя зверем, загнанным в угол; в голове даже мелькнула мысль — не спрыгнуть ли? Но мгновенья были упущены.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно и не убью, — как можно ласковее сказал бог.

Повинуясь ему, противясь голосу собственного разума, она, с трудом передвигая ноги, подошла к нему. Мериад осторожно отрезал прядь её волос.

Затаив дыхание, принцесса ждала.

После нескольких мгновений раздумий нож скользнул по шее… Стелла оцепенела от ужаса. Она силилась призвать на помощь хотя бы голос, но и он отказывался служить ей. На этот раз от страха.

Клинок был острым и холодным, как сама смерть, которую он нес на своем блестящем лезвии. Но ни словесных указаний, угроз, обычно подкрепляемых подобным способом, ни привычного движения наемного убийцы, обрывающего нити жизни своей жертвы, не последовало, вместе этого поднесенное к ее горлу оружие превратилось в змею, зашипело — и ужалило её. Такого Стелла уж точно не ожидала.

Змея снова превратилась в кинжал. По-прежнему безмолвный Мериад сделал небольшой надрез на месте укуса. Он что-то прошептал, протянул руку за появившейся из воздуха лучиной и прижёг место укуса. Девушка вскрикнула.

— Знаю, что больно, но так нужно, — тепло, тоном, которым утешают ребенка, ушибившего коленку, произнес Мериад и погладил её по щеке. — Возле Дикса много змей, это защитит тебя от яда. Да не так уж это и больно, потерпи!

Бог убрал волосы с её шеи и положил руку на ранку.

— Не бойся, у такой красавицы не останется шрама, — улыбнулся он.

Его настроение менялось быстрее облаков на небе: только что по губам скользила улыбка — а теперь он был снова серьезен и суров.

Мериад взял её за подбородок.

— Запомни, Стелла, — он говорил тихо, но каждое слово прочно, как и было задумано автором, врезалось в память, — борьба с Маргулаем не игра, и отказаться ты не можешь, придется дойти до конца, чего бы тебе это ни стоило. Когда пересечёшь Дикс, забудь о существовании Маркуса: ты должна думать только о своем обещании. Иногда нужно пожертвовать другом, чтобы сдержать слово. Убьешь Маргулая — хорошо, нет, ругать не буду, но вот свиток, перевязанный алой лентой, ты принести обязана. Вне зависимости от того, как ты себя чувствуешь и чего ты хочешь. И, — в его голосе появились грозные нотки, — не всегда можно проявлять характер — а он у тебя скверный.

— Теперь ступай к Алкмене. — Бог убрал руку с её шеи, скользнул пальцами по плечам.

Стелла поспешила уйти, но всё же услышала обращенные к ней тихие слова:

— Запомни, в этом мире подчиняется воле богов, и даже самую прочную ветку можно срубить, если не удается согнуть.

Алкмена стояла на крыльце и о чём-то эмоционально разговаривала с человеком в синей куртке. Он был тёмноволосым, с небольшой аккуратной клиновидной бородкой; судя по лёгкой серебристой паутинке в волосах, молодость его уже стала достоянием истории. Так или иначе, ему было уже за сорок.

— Хорошо, что Вы проснулись. — Жрица обернулась к гостье и пригласила её принять участие в беседе. — Господин Эмбер, — её собеседник почтительно поклонился, — сообщил мне неутешительные новости.

— Позвольте представиться, — человек в синей куртке с лёгкой улыбкой посмотрел на принцессу. — Господин Матиас Эмбер, местный житель, охотник и, по совместительству, командир городского ополчения.

Только сейчас Стелла заметила, что к его поясу прикреплены ножны для меча. Самого же меча не было.

— Обычно сюда не приходят с оружием, — поймав её недоумённый взгляд, объяснил Матиас. — Согласитесь, это нелепо, ведь все мы ходим под смертью.

Принцесса кивнула и вопросительно посмотрела на Алкмену:

— Так что же рассказал Вам господин Эмбер?

— То, что в нашем городе беспрепятственно передвигается шпион Маргулая.

— И не только передвигается, но и живёт, — добавил Матиас. — Он один из местных торговцев. Живёт в Джисбарле уже десять лет, ни в чём таком не замечен. Словом, если бы не факты, никогда бы не подумал, что он агент Маргулая. Но факты, дорогая леди… Кстати, мы до сих пор не представлены. Это ошибка Алкмены, — он снова улыбнулся. — Что ж, исправим её. Моё имя Вы уже знаете, а как же зовут Вас, прекрасная леди?

— Вам нужно только моё имя или ещё и титул? — поинтересовалась принцесса.

— Меня интересует Ваше полное имя, леди, если, конечно, у Вас нет причин скрывать его. На титулы в Джисбарле не обращают такого большого внимания, как в южной части страны, — Матиас указал рукой на юго-запад, туда, где примерно располагалась Лиэрна, — но всё же это помогает понять, с кем имеешь дело.

— А у Вас есть титул, господин Эмбер? — Ее уже не удивляло, что к столице и королевской власти за пределами ее непосредственной юрисдикции относятся скептически, живя, по сути, своей собственной жизнью в лоне королевских законов.

— Да, леди. В списках лиэнского дворянства моё имя фигурирует рядом с титулом графа. В моем ведении часть Лесов чёрных сваргов, ограниченная Джисбарле на юге и руслом Дикса на севере. Только, — улыбнулся Матиас, — прошу, не подавайте на меня жалоб на разгул преступности в этих местах — у меня слишком мало людей для того, чтобы покончить и с бандитами, и со сваргами одновременно.