Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде» (сборник) - Коллектив авторов

Он рассказал, как его мать, женщина деловая и потому вечно занятая, однажды все-таки нашла минутку, чтобы посмотреть, как ее единственный сын проводит свободное время. В тот день, когда он вышел из Игры, она сидела возле его кресла, задумчиво глядя на огромный дисплей, на который была выведена картинка с мрачным и величественным зданием рейхстага, – Пашка как раз участвовал в обороне Берлина. Форма и вооружение немецких солдат ему нравились больше.

– Привет, – неуверенно улыбнулась мать. Глаза у нее были прошиты тончайшими нитями лопнувших капилляров, но тогда Паша списал это на переутомление от работы. Лишь спустя несколько дней, вспомнив этот эпизод, он понял – мама плакала.

– Что это? – она кивнула на растянутый почти вполстены монитор, на котором застыли веселые, улыбающиеся люди. Финальная заставка – празднующие победу солдаты Красной Армии. Немецкая сторона вновь потерпела поражение. Павел считал нечестными условия этого уровня, но разработчики настаивали на реалистичности, и потому победа немецкой стороны была практически невозможной. Был вариант менять ход «Войны» с самого первого уровня, но тогда вступать в Игру нужно было либо политиком, либо большим военным чином, а этого Паша не любил. Он не видел себя в штабном кабинете. Только в гуще боя, с оружием в руках, идущим сквозь огонь, страх и смерть.

– Привет, – хмуро ответил он матери. – Это «Война». Я уже с полгода в нее играю, если что. Это по Второй мировой…

– Я знаю… – мама задумчиво подперла подбородок рукой. – Твой прадедушка в ней участвовал.

И Пашка заинтересовался. Он ничего не знал о прадеде. Строго говоря – даже не стремился. Знал, что был, как звали, что воевал… Но то, что воевал его прадед в его Игре… в его «Войне»? Это было как-то дико и немыслимо. Все равно что узнать, что твой папа был в свое время эльфийским королем в «Мирах Варкрафта», а потом переехал на пээмжэ в наш мир, потому что нашел более выгодную работу по продаже офисной мебели.

В тот вечер они с матерью несколько часов рассматривали толстый, набитый под завязку, раритетный фотоальбом (бумажный, с фотокарточками, некоторые из которых даже были черно-белыми!). Там-то и нашел Паша так поразивший его снимок – прадедушка Волков на фоне недавно вырытого окопа. Молодой солдат со стариковскими глазами.

И после этого Павел пропал на три месяца. Эту фотографию он забрал из альбома, и теперь она стояла в рамке у него на столе. По ней мальчик воссоздавал своего прадедушку в виртуальном пространстве. Рост, вес, цвет волос и глаз, объем черепа и грудной клетки – все это он воспроизвел без особого труда. Что-то рассчитала специальная программа, а что-то он узнал на всемирном портале, посвященном Второй мировой, – там оказалось на удивление много информации по миллионам миллионов людей, от рядовых до генералов, от узников концлагерей до руководителей стран. Гораздо сложнее было с физическими данными: реакция, выносливость, меткость, сила. Все то, что в играх не задумываясь выставляется автоматически или же кропотливо расфасовывается в ручную – балл туда, балл сюда.

Тем не менее нашлись и такие программы, и когда через три месяца Паша показал результат своей работы матери, та неожиданно разрыдалась и убежала из комнаты. Она вернулась минут через десять, старательно делая вид, что ничего не произошло. Долго стояла перед экраном, прижав к себе сына, и, гладя его по волосам, шептала:

– Как похож, господи… Как похож.

Рассказал Пашка и о причине, что до сих пор удерживала его в воссозданной геймразработчиками реальности первой половины сороковых годов прошлого столетия. Неожиданно для самого себя, он решил… повторить дорогу своего прадеда. Зная, в какой части служил предок, Волков без труда узнал и остальное – в каких боях участвовал, по каким дорогам передвигался, какие высоты занимал и какие немецкие дивизии громил.

И неожиданно повторить этот путь оказалось невероятно сложно. Воспользовавшись опциями по созданию персонажа, Павел загрузил в Игру собранные им параметры и вошел в ее мир в теле собственного прадедушки. Он специально оставил исходные данные, сделав «виртуала» точно таким же, каким был его реальный прототип, – без сверхметкости, без завышенных силовых показателей, без развития всевозможных умений. Обычным человеком.

После этого Игра и стала запредельно сложной. Пашка погибал на самых простых этапах. Днями не мог пройти простейшие уровни. Заваливал самые легкие задания. И все же, с непонятно откуда взявшимся упрямством, он продолжал идти дорогой своего героического предка. Нет, прадедушка не получил высоких воинских званий, закончив войну простым лейтенантом. Не было у него и огромного количества наград – лишь медали да всего один орден. Но, играя своим новым персонажем, Пашка постепенно начал проникаться к прадеду странным чувством – смесью глубокого уважения и трепетного мальчишеского восхищения. Пришло понимание, что для каждого участника этого страшного театрального действа, под названием «Вторая мировая война», героизм был понятием повседневным, будничным. И от этого его восхищение только росло.

Не зная, как закончить, чтобы не скатится в глупую, пустую и ненужную патетику, Паша просто развел руками, дескать все.

– Все, – на всякий случай продублировал он голосом.

Аудитория молчала, завороженная его словами. Задумчивая Валентина Робертовна встрепенулась и тронула тачпад ноутбука, разворачивая нужный файл.

– Очень… очень хороший доклад, Волков. Подход, конечно, нестандартный, но, безусловно, творческий.

Тон, которым говорила Валентина Робертовна, мало чем изменился, но и этой малости было достаточно, чтобы Паша удивленно, исподлобья посмотрел на свою учительницу. Не за оценками он сюда вышел – нет. Просто за те месяцы, что он занимался реконструкцией личности своего прадеда, он внезапно для самого себя открыл, каким необычным человеком был этот, обычный, в сущности, солдат.

– Проделанная работа видна, – тут она скользнула взглядом по замершей стройной фигуре молодого прадедушки Волкова, – невооруженным глазом. Так что – пять. Твердая, заслуженная. Садись на место…

Аудитория возбужденно зашумела.

– Пять?! За Игру?! – возопил Болугоцкий. – Это нечестно! А если я завтра доклад по «Легендам Магического Меча» сделаю – мне тоже пятерку поставите!?

– Если эта игра имеет непосредственное отношение к периоду Великой Отечественной войны, – невозмутимо ответила учительница, – и если будет проделана работа, равносильная проделанной Волковым, – да, поставлю. Однако, учитывая, что в названии фигурируют слова «меч» и «магия», искренне сомневаюсь, что заданная тематика будет соблюдена. Разве что вы раскроете нам неизвестные страницы исследований «Аненэрбэ»…