Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но разве может быть по-другому?! Разве можно идти вперёд, к новым… Открытиям, свершениям, светлому Будущему, наконец, не набивая шишек и не натирая кровавых мозолей? Да что же это такое в конце-концов?!
Можно ли позволить едва научившемуся ходить восторженному от собственных успехов ребёнку храбро отправиться под колёса дорожного катка?..
Чёрт возьми! Какие великие умы прошлого, да и её современники думали, спорили, и даже… умирали, пытаясь справиться с этой проблемой проблем! И что же?
Да, некоторых за такие Идеи сожгли на костре. А некоторые сочиняли Утопии — универсальные, вроде, рецепты достижения всеобщего «Щастья». И ей «повезло»! Она даже жила в Стране, пытавшейся воплотить такую Утопию в ЖИЗНЬ… Где всё делалось с самыми лучшими, вроде, намерениями. На благо человека. И человечества.
И она видела, чем это закончилось.
Пустые полки магазинов и гневно ропчущие группки плохо одетых людей на улицах, и в крохотных квартирах… Продуктовые карточки… Это в мирное-то время!
Будь оно всё проклято: разве Гитлер с приспешниками не обещал того же самого Процветания и земного Рая — только немцам?! Разве не уверял, что если работать упорно и методично — немцы достигнут всего?! «Кропотливый труд — признак великой нации! Поэтому их, Избранных и Высших, людей, путь к Вершинам Благополучия — труд!» И ведь до начала войны примерно так и было: и рабочие места, и отличные зарплаты, и даже оплачиваемый отпуск — его первым придумал для трудящихся не коммунист какой-нибудь, а именно Гитлер!..
И разве после окончания войны, не оставившей от городов и промышленности камня на камне, те же немцы не воспряли быстрее, и не достигли жизненного уровня, достойного «свободного» Человека, — быстрее даже победителей?!
Но разве в СССР не призывали к тому же — самоотверженно трудиться?..
Хотя «кропотливо» и «самоотверженно» в Союзе мало кто трудился… Нет, с этим-то ясно: Приоритеты у каждой нации… Свои.
Почему же ей так тошно, хоть волком вой?!
Войдя в комнату, она попросила:
— Лукич! Пожалуйста!..
Тяжёлый вздох из-под печи сказал ей о том, что Лукич чует её состояние.
Он вылез уже с бутылкой в руках. Ноль пять коньяка «Арарат» поставил на стол. Сотворил, и достал из холодильника уже имевшуюся закуску. Они сели.
Первую выпили молча, не чокаясь. Вторую — просто за здоровье всех родных и близких.
После третьей Сэра наконец смогла разрыдаться, уткнув лицо в руки, сложенные на столешнице.
Лукич, осторожно подошедший, нежно гладил её по боку и коленке, бормоча какие-то слова утешения, и помогая не этим, а, скорее, просто тёплым ощущением присутствия кого-то близкого, любящего и волнующегося за неё, дуру такую… Хамви тоже слетел на стол, и попробовал слизать с пальцев солёную влагу… От этого поток слёз и рыданий хлынул ещё сильней!
Бедняги! Они хотели бы ей помочь… А как, КАК ей можно помочь?!
Снова и снова она задавала себе вопрос: во что она так храбро и наивно вляпалась?! Глупая и сопливая идеалистка! «Исправительница истории!»
Сможет ли она когда-нибудь ещё вмешаться в эту самую Историю? Что-то там «исправить»?! Или…
Или — правильней спросить: сможет ли она теперь НЕ вмешиваться в историю, просмотрев в Архиве, что будет с её планеткой, если…
— Сэра, солнышко моё, ну пожалуйста — иди спать!.. — неподдельное участие в голосе Лукича наконец, пробилось сквозь круговерть зациклившихся мыслей, и оторвало её от табуретки.
Раскачиваясь, как шлюпка в шторм, приблизилась кровать… Теперь — забраться туда, накрыться с головой, и не думать, не думать!
Уже засыпая, она почуяла тепло от тельца, пристроившегося у неё возле живота. Она осторожно прижала его ладошкой — не повредить бы хрупкие крылышки крошки-бобра… Лукич натянул на них одеяло повыше, осторожно подоткнул…
— Спасибо, Лукич, спасибо, Хамви…
— Да ладно. Чего уж… Давай спи, беспокойная душа!
Завтра, может быть, тебе снова придётся спасать Мир…
Утром разбудило солнце: наглый лучик светил прямо в глаз!
Она осторожно потянулась: помнила, что где-то под боком должен спать малыш Хамви! Ага — вот он. Спит уже на подушке, свернувшись калачиком. Не иначе, она во сне пихалась! Хотя… если вспомнить, ей ничего не снилось. Да, ничего!
Она дохнула на сведённые лодочкой ладони: Ф-фу-у, перегар!.. Немного, но есть.
Спасибо, хоть голова не трещит. Молодец Лукич. Надо будет спросить, откуда он достал настоящий «Арарат» пять звёзд…
Как ни странно, чувствовала она себя гораздо лучше. Уверенней. Словно поговорка «утро вечера мудренее» сработала. А ведь верно. Мудренее. Сейчас ощущать всё то, что она ощущала вчера, так остро уже не получалось: словно сравнивать плавание в д…ме, просто с любованием на потоки этого самого… С берега.
Вздохнув, она сказала:
— Доброе утро, Лукич. Спасибо. Не дал вчера пропасть «буйной головушке…»
— Доброе утро, Сэра. А ничего. Какие твои годы: всё перемелется — мука будет…
— Точно. — она, прихватив полотенце, двинулась на улицу к рукомойнику.
А водичка-то сегодня пожалуй, похолодней… Осень, что ли на носу?! Впрочем — какая, на фиг, осень! В Авалоне нет смены сезонов. Всё зависит только от её настроения.
Завтракала она без обычного энтузиазма, но поела плотно — впереди учёба. Работа. Обычная — почти как у клерков в конторе… Она усмехнулась, дёрнув плечом.
Донна Недда сегодня выглядела сногсшибательно: ну ни дать ни взять — маркиза Помпадур! Неужели они поедут во Францию, к какому-нибудь Людовику?
— Привет, Сэра! Нет, не совсем угадала — не к королю, хоть и во Францию. Для разнообразия сегодня никого убивать не будем… А вот «ублажать» — будем. Тебе сегодняшний урок точно пригодится! Нам нужно помочь организовать колонию в Канаде. — и, когда удивлённая Сэра похлопала глазами, — Чтобы проклятые англичане отхватили не слишком здоровый кусок пирога для своей будущей «заморской территории номер один»!
— А-а, США, что ли?
— Вот именно. А для того, чтобы у чёртовых переселенцев, как дворян, так и всяких охотников-трапперов, появился стимул заселяться к чёрту на рога в дальнюю страну, нужно понавезти туда побольше… Хорошеньких девушек!
— Это — нас, что ли?
— Ну, не только нас… Что, не помнишь, как происходило заселение северной Америки? Туда ссылали каторжан! Бандитов, нищих, проституток… Правда, с дворянами похуже. Они же — не купцы… Купцы едут сами, по дешёвке скупать меха, золото… А колонистам сбагривают порох и пули. Чтоб били побольше зверья с ценными шкурками… Ну и индейцев — чтоб не путались под ногами, — донна криво усмехнулась. Сэра покачала головой.
