Трудно допросить собственную душу - Анна Малышева

Феликс окончательно потерял дар речи. Сидел смотрел на нее остановившимися глазами и только махал ресницами – вверх-вниз… Лизу это взбесило, она стукнула кулаком по столу:

– Не смотри ты на меня так, да, я не пошла в милицию! А как бы я пошла? С какой стати я оказалась в квартире своего бывшего мужа, без приглашения? Может, я была его сообщницей?! Или мне надо было признаться, что я украла немножко наличных денег и золотые часы?!

Тут он опомнился, чтобы спросить:

– Те самые?

– Те самые, которые ты видел возле ломбарда. Мне позарез нужны были деньги. Честно, нужны! Иначе я не пошла бы грабить. Вообще-то никакого ущерба я им не нанесла. Его жена приходила ко мне и не упомянула о краже. Просто ничего не заметила. Наверное, он сам – тоже. Ему сейчас не до этого, если Витя правда рассказал ему про драгоценности. Теперь я понимаю, почему он его прикончил! Ему не хотелось ни с кем делиться. И ему очень нужны были деньги! Тебя сам Бог хранил, что ты тогда не позвонил в квартиру! Ведь Олег в это время запихивал труп в мешок…

– Да, мешок я видел! Он открыл дверь, и только я приказал себе решиться и спуститься к нему, как он вдруг выволок такой здоровенный мешок! Я сразу понял, что это не драгоценности. Они ведь были в небольшой шкатулке. Там дело не в размере, а в стоимости и редкости камней. Ну, я снова не решился с ним заговорить. Мне ужасно хотелось узнать, что там, в мешке, но я все сидел наверху. Олег уехал в лифте, а я тоже уже собирался уйти… Решил для успокоения выкурить сигарету, уже достал, и вдруг вижу – снизу едет лифт. Из него выходит жена Олега с мужиком, и они вместе входят в квартиру!

– Это был ее первый муж, – пояснила Лиза, – я слышала их разговор. Он умолял ее вернуться.

– А я думал, что это любовник! – заметил Феликс. – Мне стало интересно, сколько они там пробудут. Ну и решил еще немножко подождать, все равно удобный момент сорвался. Куда мне было деваться! Я сидел ждал, и вот они вышли. Довольно скоро, минут десять всего болтали. Ничего другого они не успели бы сделать.

– Да брось ты, всякое бывает! – отмахнулась Лиза. – Я уже догадалась, что ты увидел потом! Меня!

– Да! Тебя! Увидел, как ты открываешь дверь и преспокойненько выходишь из квартиры… Ну и видок у тебя был! Глаза совершенно безумные! И эта сумка на плече… Сумка меня тоже прибила. Как раз в такой сумочке и могла поместиться шкатулка!

– Представляю себе, что ты думал, – иронически добавила она. – Сперва я нахожусь в квартире с Олегом, потом с его женой и в придачу с первым мужем этой жены. Стало быть, все мы по очереди общаемся, и все они уходят, а я последняя… Фантастика! Да, ведь по твоим наблюдениям получается еще, что в квартиру я вошла, когда вся семья еще была дома! И что все они потом ушли и оставили меня одну?

– Никакого смысла! – согласился он. – Вот я и офонарел! Подумал, что ты утаскиваешь шкатулку по договоренности с хозяевами. Глупо, да? Ведь такая шкатулка могла поместиться и в том мешке, и в рюкзаке девчонки… А я, когда тебя увидел, сразу понял – ты виновата!

– И стал за мной следить?

– Ну да. За кем же мне еще было следить?

– Мог бы за Олегом, – заметила она. – Ужасно мне хотелось бы знать, куда он отвез труп и где пропадал сутки. Его жена совсем с ума сошла, пока дождалась суженого!

– Так она к тебе приходила?

– Дошло наконец! Да, она решила, что Олег ко мне вернулся, испугалась страшно! А он просто где-то застрял со своим мешком, но теперь уже вернулся. Так что можешь помахать сокровищам ручкой!

– Это я понял… Но все равно я его в покое не оставлю! Я докажу ему, что они мои!

– А он тебе докажет, что его! – поддразнивала Феликса Лиза. – Нет, это дохлое дело! Значит, ты всех собак повесил на меня и решил, что я продаю краденые сокровища? А ты не обратил внимания, что часы были современные?

– Обратил.

– Ну и что? Это тебя не убедило, что я не виновата?

– Не убедило. Ты могла продать эти часы ради пробы, чтобы выяснить, как это делается. А потом взяться за остальное.

– Ты ужасно глуп, – рассердилась Лиза. – Да разве такие вещи продают через неопытных девчонок?! Этим занимаются люди покруче!

– Я знаю, только ведь на тебе не написано, крутая ты или нет! – возразил он. – Ты вполне могла быть просто скупщицей краденого. Откуда я знал, что ты его бывшая жена и что пришла его обокрасть?

– О… Я не могу…. – устало протянула Лиза. – Давай что-нибудь съедим?

Он радостно кивнул, и она полезла в холодильник, достала оттуда банки с консервами. Через пять минут они уже весело откусывали от огромных бутербродов, щедро намазанных печенью трески, и вилками таскали из банки морскую капусту. Вначале он ел с большим аппетитом, но, утолив первый голод, стал жевать куда медленней, время от времени останавливался и смотрел в окно. Лиза налила себе и ему кофе, добавила туда ликера и предложила выпить:

– За нас, за неудачников!

– Только одного я себе простить не могу… – пробормотал в ответ Феликс. – Зачем я это сделал?

– Что? – беззаботно отозвалась она, вонзая зубы в бутерброд. – Ты все про сокровища? Уплыли наши сокровища в светлую даль… Думаю, он уже перепрятал их в надежное место!

– Я не об этом!

– Тогда о чем? – И вдруг она вспомнила, взглянув на его черную майку. – Слушай, а главное-то я спросить забыла! Так ты мне голову задурил со своим наследством! Откуда у тебя столько крови на одежде?

Феликс, ни слова не говоря, сорвался с места, побежал в прихожую… Лиза тоже вскочила. Ей показалось, что он решил убежать, не выдержав вопроса, но он уже возвращался, неся свою кожаную куртку.

– Вот! – Он дернул «молнию» на кармане и вытащил оттуда часы. – Это твои?

Она протянула руку, приняла у него часы и чуть не уронила их. Ей не верилось, что она снова их видит. Потом перевела взгляд на Феликса. Он молча стоял перед ней и чего-то ждал.

– Что это значит? – растерянно проговорила она. – Откуда ты их взял?

– Оттуда.

– Не поняла… Я ведь продала их Любке. Ты что, был у нее?

– Вот именно. Но я не знал, как ее зовут. И хорошо, что не знал… – Он уселся за стол, прижимая к себе куртку, глаза у него были совсем черные, отрешенные. – Хотя какая разница, теперь узнал. Лучше бы ты мне этого не говорила.

– Боже мой… По тебе сразу видно, что ты натворил дел… – прошептала она. – Но ты ведь не…

Он молчал, и она посмотрела еще раз на часы. Часы мирно лежали у нее на ладони, такие прекрасные, совершенной формы, приятно тяжелые, даже на вид страшно дорогие, и молчали. Завод кончился, стрелки не двигались. И эти неподвижные стрелки напугали ее.

– Феликс, что ты с ней сделал? – спросила она очень тихо. – Откуда столько крови? Чья кровь?