Специалист по кадрам - Дмитрий Яковлевич Парсиев

По-хорошему, мне стоило побыть с Есико, но времени на моральную поддержку уже не оставалось. Мне пора было отправляться по адресу, записанному на клочке бумаги, что передал мне Юки. Я уже поднялся из-за стола, но в следующий миг в офис зашел сам Накамура.

— Прошу минуточку внимания, — громко сказал он, после того как весь персонал агентства отвесил ему глубокий поклон, — Ваш дорогой директор Кантима Футоши отправился туда, куда давно мечтал переехать. В данный момент он плывет в Соединенные Штаты Америки на круизном лайнере. Связи в океане к сожалению нет, но директор Кантима просил передать всем наилучшие пожелания. В ближайшие дни я представлю вам нового директора. Благодарю за внимание.

Сияя как новогодний шар, Накамура удалился, а я, обменявшись с Есико многозначительными взглядами, отправился по адресу. Это оказалась кофейня, по причине рабочего времени почти пустая. Но даже если бы здесь было битком народу, я бы все равно ее узнал. Рисунок очень точно передал ее черты.

— Здравствуйте, меня зовут Масима Каратоси, — представился я, — Позволите присесть?

— Садитесь, — она откинула прядь волос со лба, — Меня зовут Чинами. Юки сказал, у вас есть какое-то послание от Шоушана?

Я достал смартфон, открыл рисунок и протянул гаджет девушке. Она разглядывала рисунок с легкой полуулыбкой.

— Шоушан попросил меня только сообщить, где его найти, — пояснил я, — Если хотите, могу вас отвезти.

— Почему бы и нет, Каратоси-сан. Давайте съездим, — согласилась она.

Мы сели в машину и отправились к Шоушану.

— Юки рассказал мне вашу историю, Каратоси-сан, — сообщила Чинами, — Он очень за вас переживает.

— И что он рассказал?

— Что вас атакует сущность волка альбиноса, и что са-ин этого волка находится у Накамуры.

— А мне Юки сказал, что помочь может только Резчик, — добавил я, — Вы часом не знаете, где найти этого резчика, Чинами-сан?

— К сожалению его уже нет в живых.

— Вы были с ним знакомы?

— Была. Я помогала ему в доме. Он был добр ко мне. Но он был очень старый. Он говорил, что ему полторы тысячи лет. А я не верила.

— А теперь верите?

— Теперь верю. Теперь я сама стала екаем.

— Понимаю.

— А тогда я была обычной девчонкой, — продолжила она, — Мне тогда нравился один молодой рыбак. Он приходил в наш дом, продавать свежий улов.

— Я не ошибусь, если скажу, что молодого рыбака звали Шоушаном?

— Не ошибетесь, — подтвердила Чинами, — Он был славным парнем. Иногда он задерживался у нас. Ему было интересно смотреть, как старый Резчик работает. Потом он и сам начал пробовать.

— Вот как.

— Да, у него даже стало неплохо получаться. Резчик взял его в ученики.

— Любопытно. И что было потом? — я уже понял, что Чинами откровенничает со мной не просто так. В ее истории какая-то важная тайна.

— Потом… еще в дом к Резчику приходил один человек. Молодой рыбак думал, что этот человек ходит ради меня и очень ревновал.

— А на самом деле?

— На самом деле он был оябуном. Только тогда я об этом не знала.

— Понимаю.

— И Шоушан тоже этого не знал. Резчик посвящал его не во все свои тайны. Но кое-чему учил. Шоушану стали удаваться действительно магические вещи.

— Артефакты?

— Можете называть артефактами, — Чинами пожала плечами, — Оябун заинтересовался молодым рыбаком, стал приходить к Резчику чаще. А Шоушан становился все ревнивее, думал, что тот проявляет настойчивость в отношении меня.

Я уже догадался, что рассказ Чинами ничем хорошим не кончится. Понимал, что история эта трагическая.

— И однажды Шоушан решился изготовить для меня са-ин, — продолжила Чинами.

— Он решил подчинить вас себе, Чинами-сан? Но, я так понял, тогда вы не были екаем.

— Тогда еще не была. Он вырезал мою фигурку изображавшую не оборотня, а человека. Он работал по всем правилам, с соблюдением ритуала. Если бы Резчик узнал об этом, он бы запретил Шоушану проводить обряд. Но Резчик не знал.

Чинами замолчала. Чтобы продолжить рассказ ей, наверное, нужно было собраться то ли с силами, то ли с мыслями. Я ее не торопил. Вел машину по Киотской улице.

— Шоушан без спроса взял обрядовую чашку Резчика и провел обряд с моей фигуркой прямо в то время, когда в доме находился оябун.

— У него ничего не получилось?

— Получилось, только совсем не то, что он задумал. Чашка Резчика раскололась. Резчик умер в тот же день. Я стала екаем, а Шоушан стал Ханта, охотником. Власть надо мной получил не Шоушан, как он задумывал, а оябун. Вот такая усмешка судьбы, Каратоси-сан.

— Да уж. Трагическая история… постойте, Чинами-сан. Вы стали екаем, а сущность…

— Ко мне перешла сущность Резчика. Но сама я не стала резчиком, Каратоси-сан. Совсем не владею этим ремеслом. Резчик ведь меня не учил, он учил Шоушана.

Подъехав к дому Шоушана, я привычно уже не стал стучаться, зная, что это бесполезно, а просто потянул дверь.

— Прошу вас, Чинами-сан, проходите.

Я завел ее в каморку за шкафами, где у старика оборудовано рабочее место. Увидев Чинами, Шоушан остолбенел на какое-то время, будто не мог поверить своим глазам.

— Здравствуй, Шоушан, — произнесла Чинами и замолчала.

У старика текли слезы, которые он безотчётно пытался стереть тыльной стороной запястья. И он никак не мог выговорить ни слова, будто в горле у него застряла пробка.

Чинами вздохнула, улыбнулась, подошла к сидящему в кресле старику и стала гладить по голове. Шоушан разревелся в голос. Я вышел из дома, оставив их наедине.

Сел в машину, не заводя мотора, начал мысленно прокручивать рассказ Чинами. Получается, екай, владевший мастерством изготовления са-ин ушел из жизни. Его сущность перешла к Чинами, но та ничего не умеет. А его ученик Шоушан остался недоучкой и вообще превратился в Ханта, то есть в охотника за екаями. По всему выходит, секрет ремесла утрачен, если только в мире нет еще одного Резчика.

Так просидел минут двадцать, уйдя в себя, раздумывая, что мне делать дальше. Здравый смысл подсказывает, что из Японии надо валить, пока не поздно. С другой стороны толку с этого не будет.