Флибустьеры - Густав Эмар

— Правда, но если вы приглядитесь, то в той стороне легко увидите странную вещь.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, асиендадо пришпорил лошадь.

— Какой-то человек висит вверх ногами! — закричал он, вдруг остановившись с выражением крайнего ужаса и отвращения. — Что могло здесь произойти?

— Кто знает? Это не индеец, цвет его кожи и костюм не оставляют в этом отношений ни малейшего сомнения. Его волосы на месте, так что убит он не апачами. Что это может означать?

— Быть может, произошли беспорядки? — предположил асиендадо.

Дон Марсиаль задумался, на лбу его появились морщины.

— Едва ли! — пробормотал он.

Через минуту он прибавил:

— Войдем в дом, не следует так долго оставлять донью Аниту в одиночестве, наше отсутствие удивит ее, а если оно продлится слишком долго, то обеспокоит. Когда мы приготовим все необходимое для хоть сколько-нибудь сносного ночлега, я постараюсь найти ключ к этой ужасной загадке и буду считать себя неудачником, если ничего не выясню.

Оба они отошли от ужасного места и присоединились к донье Аните, ждавшей их в отдалении под охраной пеонов.

Когда все слезли с лошадей и переступали порог древнего дворца императора Моктесумы, дон Марсиаль зажег несколько факелов из смолистого дерева окота и, освещая путь, прошел, сопровождаемый остальными, в большую залу, где нам с читателем уже довелось пробыть довольно длительное время.

Тигреро уже не в первый раз посещал эти развалины. Во время своих долгих охот в западных прериях он находил здесь приют и давно изучил все закоулки касы.

Именно по его настоянию дон Сильва и согласился направиться в Каса-Гранде, так как Тигреро полагал, что только здесь граф де Лорайль может найти надежное и удобное пристанище для себя и своих солдат.

Посередине большой залы стоял огромный стол, а сама зала еще хранила явные следы недавнего продолжительного пребывания в ней большого числа людей.

— Вы видите, — обратился дон Марсиаль к асиендадо, — я не ошибся. Те, кого мы ищем, останавливались здесь.

— Это так, но как узнать, давно ли они ушли отсюда?

— В данную минуту я не могу вам этого сказать, но пока вы будете устраиваться и пока приготовят ужин, я пройдусь и осмотрю окрестности. Вероятно, тогда я смогу полнее удовлетворить ваше любопытство.

Укрепив на стене факел, который он держал в руке, Тигреро вышел из дворца.

Донья Анита в глубоком раздумье присела на грубо сколоченную бутаку, стоявшую возле стола.

При помощи пеонов асиендадо принялся устраиваться на ночь. Лошади были расседланы и отведены в корраль, пристроенный к наружной стене, откуда они не могли уйти. Им задали полную порцию альфальфы, сняли с них вьюки, содержимое которых перенесли в большую залу. Там их сложили в кучу, предварительно вынув из мешков необходимую провизию. Затем развели громадный костер и повесили жариться над ним заднюю четверть туши лани.

Когда все эти приготовления были окончены, асиендадо также уселся на бизоний череп, скрутил сигаретку и стал курить, бросая по временам беспокойный взгляд в сторону своей дочери, которая продолжала сидеть, погруженная в грустные думы.

Дон Марсиаль совершал свой обход довольно долго, и только через два часа на мощеном плитами дворе раздался стук копыт его лошади, и он появился.

— Ну что? — встретил его дон Сильва.

— Сначала подкрепимся, — уклончиво ответил Тигреро, жестом указывая на молодую девушку. Асиендадо понял этот жест.

Ужин был краток, так как все были заняты и утомлены долгим путешествием. Кроме упомянутой задней части лани, имевшей весьма аппетитный вид, он состоял из мексиканского блюда каинк, маисовых лепешек и водяных курочек, обильно приправленных красным перцем.

Донья Анита, запив ужин водой с несколькими ложками тамариндового варенья, встала, слегка поклонилась отцу и дону Марсиалю и прошла в небольшую смежную комнату, где для нее была приготовлена довольно жесткая постель из звериных шкур. Вход в комнату она завесила тяжелой попоной, которая висела на гвоздях, вбитых в стену.

— Ну, а вы, — обратился Тигреро к пеонам, — смотрите, держите ухо востро, если хотите, чтобы на ваших головах уцелели скальпы. Предупреждаю, что мы находимся на вражеской территории, и если вы заснете, то дорого заплатите за это.

Пеоны заверили Тигреро, что удвоят бдительность, и вышли, чтобы исполнить полученное приказание.

Дон Сильва и дон Марсиаль остались одни.

— Ну что? — вновь обратился к Тигреро с тем же вопросом дон Сильва. — Узнали вы что-нибудь?

— Все, что можно было узнать, — сухо ответил дон Марсиаль. — Если бы было иначе, то я был бы плохим охотником, и ягуары уже давно с удовольствием полакомились бы мною.

— Благоприятны ли для нас те сведения, которые вам удалось собрать?

— Это как смотреть на дело. Французы были здесь и стояли в течение нескольких дней. За это время им пришлось выдержать нападение апачей, которых они отбросили. Затем, что весьма вероятно, хотя я и не берусь утверждать этого, так как не могу определить причины, солдаты отряда взбунтовались, и тот несчастный, которого мы видели повешенным на дереве, погиб для усмирения остальных, став добычей для стервятников.

— Благодарю вас за эти сведения. Они показывают, что мы не ошиблись и идем по верному следу. Теперь не могли бы вы как-нибудь узнать, давно ли французы покинули эти развалины и куда они пошли?

— И эти вопросы легко разрешить. Отряд волонтеров покинул эти места вчера рано утром и направился в пустыню дель-Норте.

— В пустыню дель-Норте?! — в ужасе всплеснув руками, воскликнул дон Сильва.

На несколько мгновений воцарилось молчание. Каждый про себя оценивал этот факт. Наконец дон Сильва заговорил первым.

— Это невозможно.

— А между тем это так.

— Но ведь это безрассудство… Это просто сумасшествие!

— Не спорю.

— О, несчастные! — вновь всплеснув руками, произнес дон Сильва и через минуту добавил: — Ведь если они уцелеют, то это будет означать, что Бог захотел сотворить чудо.

— Я согласен с вами. Но что сделано, того не изменишь, наши сожаления тут не помогут. Итак, дон Сильва, я полагаю, что благоразумнее не думать об этом и предоставить им самим выкручиваться из тех обстоятельств, в которые они попали по собственной воле.

— Это ваше мнение?

— Именно так, — небрежно отвечал Тигреро.

— Итак, ваше мнение…

— Мое мнение таково, — резко перебил дон Марсиаль, — что нужно остаться здесь на два-три дня — возможно, за это время придут важные известия. Если по истечении этого срока ничего нового не произойдет, сядем на лошадей и вернемся в Гетцали той же дорогой, по которой мы ехали сюда, не останавливаясь нигде, даже не оборачиваясь назад, чтобы как можно скорее выбраться из этих ужасных мест.