Песня о неземной любви - Елена Силкина

Обезьяныш, подражая и забавляясь, взял Иру в передние лапы и побаюкал, будто куклу. Это была жестокая пародия на поведение Ирруора в день похищения. Ира заплакала. Потом опомнилась и посмотрела на гориллёнка.

О Господи, у него был почти человеческий, вдумчивый взгляд! Он что же — воспринял её мысленные картинки? Они ему понравились? Ирруор пытался что-то передать взрослой кхире, а может, гораздо лучше получится с детёнышем?

У друзей-соседей на Земле была собака итальянской пастушьей породы — маремма. Этого кобеля по кличке Маркиз, похожего на кавказскую овчарку, такого же большого, пушистого и лобастого, но полностью белоснежного и очень ласкового, Ира иногда выгуливала во дворе вместо хозяев по их просьбе.

Маркиз был норовистым, любил гулять бегом и нередко тянул за поводок совсем не в ту сторону, куда следовало. Он весил сорок с лишним килограмм, и удержать его при помощи одной только физической силы было сложно.

Ира как-то прочла в мемуарах циркового семейства Дуровых про опыты с телепатией при общении с животными и попробовала разговаривать с Маркизом.

Если она считала, что собака упорно бежит в неподходящее для прогулки место, то сразу начинала представлять себе картинку. «Маркиз, там стёкла, лапы порежешь», «Маркиз, там много больших собак, мы с ними не справимся, и забор высокий, быстро не убежишь, перескочить нельзя»… Маркиз отлично понимал и тут же поворачивал обратно.

Теперь она начала разговаривать с маленьким кхиром мысленными картинками, как когда-то — с земной соседской собакой.

Она представила в подробностях, как кхирпоун катается на каком-нибудь симпатичном транспортном средстве, играет в мяч, летает на гравипоясе, рисует, ест вкусности, слушает музыку, в том числе маурскую колыбельную, которая ему явно очень понравилась.

Но для того, чтобы получить всё это, сначала надо унести обоих пленников отсюда и улететь с ними вместе. Надо отвалить камень от входа, взять их обоих на руки и отнести к кораблю, и при этом замести следы, главным образом энергетические, чтобы мама-кхира не обнаружила раньше времени бегство.

А если остаться тут, то все взорвутся и перестанут жить. Тогда как, улетев, можно будет сообщить другим, которые помогут сохранить планету и солнце, а в результате — жизнь маме и другим кхирам…

Маленький кхирпоун смотрел на неё и напряжённо морщил лоб…

Обезьянчик размышлял очень долго, кривил тёмное морщинистое лицо, вздыхал и хныкал.

Ира уже решила, что ничего из её затеи не получится, когда мелкий кхирпоун судорожно вздохнул, боязливо, бочком, подобрался ко входу в пещеру и попробовал сдвинуть камень с места. Он наваливался сначала плечом, потом всем телом. Его сил явно не хватало, он ведь приходился по пояс своей страшной мамаше. Но он возобновлял попытки снова и снова, пыхтел, кряхтел, хныкал и упрямо толкал камень в разные стороны. Время от времени маленький кхир останавливался, чтобы отдышаться, замирал и словно прислушивался к чему-то, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, затем заново приступал к преодолению преграды. И наконец камень поддался, качнулся и с шумом вывалился наружу.

Обезьянчик подошёл к мауру и землянке, сморщился, словно собирался заплакать, и подхватил обоих с земляного пола. Ему было тяжело, всё-таки он был ещё маленький. У Ирруора бессильно запрокинулась голова, Ира испытала мгновение безумного ужаса, ожидая, что у маура вот-вот переломится шея, но маленький кхирпоун понял, перехватил свою ношу поудобнее, словно охапку дров, и неуклюже побежал из пещеры. Ира напомнила картинкой, что их всех следует энергетически прикрыть.

Просека, проложенная Ирруором, была хорошо видна, но слишком узка для обезьянчика, он с трудом протискивался со своей живой ношей через коридор среди изломанных ветвей. К сожалению, Ира не видела другой возможности отыскать кахурский корабль, поскольку ни один прибор из её экипировки не работал. К тому же, этот путь был кратчайшим.

Ира старалась не думать о том, что будет, если мать-кхира некстати возвратится в пещеру, обнаружит побег и нагонит их.

Маленький кхир, который вообще-то был ростом раза в два выше Ирруора, тяжело топал по больному лесу, всё сокращая шаги. К кораблю он подошёл совсем медленно, всхлипывая. Он боялся.

Код в ленточке на руке сработал. «Блюдце» выпустило механические манипуляторы и выкопалось из почвы, люки задраились, остался открытым только самый большой из них.

Маленький кхирпоун, ведомый картинками, занёс маура и землянку в тамбур, потом через коридор в рубку, маура аккуратно опустил на пол, а Иру поднёс к пульту.

Она на мгновение испугалась, что не сможет от слабости поднять руки, потом вспомнила про возможность ментальных команд…

Стартуя, Ира блокировала пульт на все последующие команды на определённое время, задав автоматический курс до ближайшей базы, чтобы мама-кхирпоун не сумела их остановить. Кхира могла бы поймать своим биополем и автоматику, но слишком долго занималась пилотами, как привыкла делать до сих пор…

Серебристый, сверкающий в лучах чахлого солнца диск улетал в зенит, а внизу бурая обезьяна циклопического роста истошно выла, круша вокруг себя умирающий лес. Небесная железяка уносила её единственного детёныша, и кхира чувствовала, что навсегда.

Глава 19

Курорт — «малина»

Необходимость побежать сразу в нескольких направлениях раздирала мозг, а собственная физическая немощь бесила. Следовало срочно забраться в генератор, но позаботиться о себе было некогда. Ира пока что передвигалась на руках у маленького кхира.

Уложить маура в капсулу энергоустановки, проконтролировав, чтобы мелкий кхирпоун проделал сию манипуляцию предельно аккуратно. Раздеть с трудом слушающимися руками Ирруора и осмотреть его. Видимых повреждений, по счастью, не обнаружилось. Перенести маура с помощью кхира к диагностической установке, чтобы убедиться, что внутренних повреждений также нет, потом уложить обратно в капсулу генератора. Запереть данную комнату медотсека, чтобы кхир туда ненароком не забрался, и вообще запереть весь медотсек. И всё остальное важное запереть также, например, помещения с двигательными установками, склады, ангары…

А ещё — прежде, чем заняться собой — проверить, выбрались ли они из сферы влияния кхиров, отправить сообщение на ближайший маяк и станцию таорэн о том, что воздействие обезьян-эсперов внезапно начало перехлёстывать за пределы их планетной системы, занять милого монстрика едой и разными мелкими предметами, которые могут сойти за игрушки…

Кахурский корабль мчался к ближайшей космической станции — отделу таорэн, его вела автоматика.

Ирруор то ли спал, то ли лежал без сознания в капсуле генератора.

Ира спала в другой энергоустановке.

Кхирский детёныш угомонился в Ириной каюте, обвешанный блестящей бижутерией и шмотками с люрексом, хныкая во сне от переизбытка впечатлений. Лежащий рядом с ним инфор напевал голосом кахурианина, музыкальная запись была закольцована…

Ирруор спал совершенно неподвижно, не меняя положение тела.

Ира кормила и развлекала маленького кхира, круглые сутки не снимая с себя герлон, потому что учила обезьянчика обращаться с хрупкими существами аккуратно.

Кхирпоун опустошал склад продуктов с ужасающей быстротой.

Ему было мало инфора с музыкой и забавных мелочей, которые стали его игрушками, он пожирал информацию не менее споро, чем еду. Ира зверски устала без перерывов показывать ему всё новые и новые мысленные картинки. Он полюбил спортзал в том же качестве, что и Ирруор — как место для энергетической подзарядки и купания. Ира пыталась ему внушить, что кушать энергию от живых существ плохо, лучше питаться природой.

Она дала ему имя — Поун, но он пока что был не в состоянии усвоить, что конкретный бессмысленный набор звуков отождествляется с его персоной. У кхиров не было звукового языка и системы символов, на которой, как правило, основывается любая культура.

Ира то и дело убегала от мелкого кхира, чтобы посмотреть на Ирруора. Её беспокоило, что он долго не просыпался.

Наконец, через несколько суток, он открыл глаза. Это было очень удачно, потому что она как раз прибежала посмотреть на него в очередной раз.

— Как ты себя чувствуешь? — она наклонилась над капсулой.

— Сейчас узнаю.

Он привстал и вознамерился выбраться из энергоустановки. Ира смотрела во все глаза — движения и голос вроде бодрые, но взгляд, как у пьяного или смертельно уставшего.

— Слава всем, кому угодно! Как ты меня напугал!

— На Кхирпоуне?

— Нет, сейчас — долго не приходил в себя.

Но в памяти невольно промелькнула картинка.