Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

Сова осознала, что она не бессмертный клинок, летящий сквозь врагов, как нож сквозь масло. Она букашка из смертной плоти, крови, и в битве не равна. Она даже не её участник, всего лишь болтается за спиной создания, которое настолько велико, что и заметить её не замечает, а если б дотянулся, то пальцем раздавил бы. И стремится она не победить, но выжить, хотя бы попытаться.

Появившийся в пентаграмме - лорд войны, лорд крови, Архидьявол, стоящий над всеми дьяволами. Обратившись змеем, ведя за собой бурю, он устремился к Исследователю, подобно летящей по небу молнии.

Сова расправила крылья и отпустила когти, ветер унёс её, как веточку, плывущую по безжалостному подземному потоку. И как пришло время, она захлопала крыльями изо всех сил своих, стремясь напрямую к архидьяволу, сквозь кровавый дождь, что заставлял крылья тяжелеть.

Пролетая над крышей Исследователя, полностью омытого в крови, она вцепилась в обшивку железными когтями. Не смогла даже близко её поцарапать, но крепко вцепилась, дабы удержаться. Исчезли её крылья, и ветер, безжалостный соперник, не трепал её так сильно.

“Ужаснись, ибо я есть конец планам твоим, предатель, а после планов - и конец твой”, - кричали голоса в один лад, извергаясь муками ада - леденящим гласом тысяч мертвецов, которых ожидали лишь страшные муки до слома и беспамятства. Беспомощные, словно обескровленные рыбы, выброшенные на подземный берег, но ещё не лишённые жизни.

Пулемёт зарокотал перед Совой, стремясь поразить архидьявола, но того пули волновали мало; он был готов поразить машину в самое сердце, убив величественного монстра одним ударом. Он занёс над ним копьё, и за спиной его виднелась толпа из десятков дьяволов, гнавшихся за машиной.

Но вдруг небо, средь крови и алых молний, озарила ещё одна вспышка – белая, словно яркое солнце. Заполоняющая всё вокруг, как слепота. Обдающий подземный холод, что заставляет воду обращаться в лёд. Даже пулемётный огонь прекратился, лишь безжалостный ветер продолжал пытаться сорвать Сову с Исследователя.

Средь неба явилось Создание, чистое и величественное. Ужасающее и неописуемое – множество белых крыльев, златые обручи, зажжённые в небесах глаза из пламени. Она встала над Исследователем, как парящая корона самого восхода, и светлые грани стали навесом от кровавого дождя.

От света этого Сова почувствовала прожигающую боль, та будто жгла её волосы, её крылья и её внутренности. Она почувствовала страшный приступ тошноты, сгибающий её пополам, но силой воли она держалась, не давая себе разогнуться и слететь с не останавливающейся машины.

Сияние поднялось, подобно солнцу и дало Сове обзор. На машине две фигуры: величественный архидьявол и тот, кто несравненного его ниже. Тоже дьявол, но одетый в лохмотья, что по сравнению с роскошной боевой бронёй дьявола казался бродягой.

И вот они вплотную друг к другу; дьявол поменьше придерживает архидьявола за плечо. Архидьявол роняет копьё, его тело обмякает, по его лицу бегут чёрные вены, появляясь и исчезая. Крылья осыпаются кровавым потоком. Дьявол поменьше достаёт из сердца архидьявола костяной нож, оставляя кровоточащую светом алую рану. Архидьявол смотрит невидящими чёрными глазами и шевелит губами.

“Как низко пал, как низко ты пал”, - хрипел архидьявол, пусть и говорил без слов. - “И как низко окажусь я, если ты… Неужто смертен я? Что это? Холод? Кость?!”

Архидьявол вцепился руками в плечи дьявола поменьше. То, что служило архидьяволу огромной змеиной пастью, наполнилось алым сиянием и агонией. Его кожа начала трескаться, расслаиваться на хлопья пепла, и рухнув на колени, он издал последний вопль, распадаясь серым облаком и чёрным дымом.

Сове показалось, что само пространство затрещало по швам, будто архидьявол оказался надутым душами шаром, вместившим в себя миры за мирами, что сейчас лопнул, и все они закричали разом. Сове почудилось, как из её ушей потекла кровь, и она в последнюю секунду успела сорвать с себя маску, как из неё вырвался поток чёрной рвоты.

Она чуть соскользнула, повиснув на лобовом стекле и вцепившись руками во внешний поручень, чудом уцелевший. Силы её покидали, а беспросветный вой всё никак не утихал, он разрывал сердца, рвал душу как бумагу, заполонял голову, и казалось, мог заставить глаза вытечь из своих орбит. Пылающий внутри своих костей череп, сжатый страданием, рыдал кровавыми слезами.

Этот крик тысячи миров разрывал её не снаружи, он рвал её изнутри, впившись в сердце и желудок тысячью пальцев и когтей. Оставлял воспалённые сочащиеся раны.

Что-то сильное схватило её за руку и дёрнуло на себя. Сорвавшись с поручня, Сова потеряла все свои чувства. Всё ушло и расплылось. Ей показалось, что она оказалась не на холодном стекле телом, в котором экстаз боя боролся с болью от ран, а показалось, что она снова дома, в коконе из абсолютной изоляции. Белое море вечных бархатистых радиопомех. И лишь пески нежно завывали вдалеке…

***

Пламя очага ласкало кожу. От ветра трепетали деревянные своды, обтянутые тканью. Ухали совы, собравшиеся на кормушках у столбов. В своих клетях стонали пленные жертвы, готовые к своему первому и последнему ритуалу.

Средь красных скал и глиняных впадин слегка багровый песок; средь песка проглядывали сухие красноватые пучки травы - маленькие усики великого существа, что дышало всей пустыней…

Одеяния из белых перьев, окрашенных в кровь - длинные плащи, закрывавшие руки и тела, подобно крыльям.

- Тебя ожидает великая судьба, о малая моя, о та, кто под сияньем Дорианны рождена. Матери всех ветров, жизни, крови и миров…

Тревога; сердце стучало подобно ритуальным барабанам. Несмотря на вечно горящие костры, даже под одеждой кожа покрывалась льдом и конечности леденели.

Ступени, вытесанные из подземных брёвен и выложенные одни за другими. Сапоги стучали по ним, мерно вбивая шаги в камень. Скрипы этой лестницы - стоны её.

Отовсюду взирали идолы из кожи и перьев, символы, что нарисованы кровью на них и каменных стенах. После сегодняшней ночи её силы возрастут, её обучение будет завершено, она станет чем-то большим, чем сама идея, могущественной, как сами луны.

Знала ли она, что однажды её сестра убоится силы её и спрячется перед превосходящей силой, если она сама всегда кидалась в бой, не думая о том, что может умереть? Знала ли, что от крови однажды сожрёт её тошнота? Что