Храброе сердце - Кэт Мартин

— Какая?

— Пару раз он назвал меня Тилли. Он говорил: «Теперь твой черед, Тилли. Ну как, нравится?» Мне кажется, он наказывал ее, а не меня.

— Значит, Тилли. А еще как-нибудь он вас называл?

— Нет, да и было это всего пару раз, не больше.

— Спасибо, Силки, за откровенность. Все это очень важно для нас, — сказала Линдси.

Силки пожала оголенными плечами:

— Женщин продолжают убивать. Должен же кто-то это прекратить.

— Возможно, именно сказанное вами поможет положить этому конец, — заметила Криста.

Линдси выходила из заведения мадам Фортье в приподнятом настроении. Им с Кристой удалось узнать важную информацию о Меррике и найти ниточку для дальнейшего расследования. Поездка увенчалась успехом.

Возле кареты, широко расставив ноги, стоял Тор. В его властном взгляде Линдси увидела горячее желание, и ее решимость не прощать его поколебалась.

На следующее утро Руди был арестован. В дом явился констебль Бертрам с тремя полицейскими. На Руди надели наручники и увезли.

Мать была в истерике.

— Сделай же что-нибудь, Уильям! Как ты можешь позволить им запросто являться в твой дом и отнимать у тебя сына?!

— Не надо так волноваться, дорогая. Это какая-то ужасная ошибка, — сказал отец, надевая поданное Бендерсом теплое пальто. — Я еду к Джонасу Марвину. Он знает, что делать. К вечеру наш сын будет дома.

Глядя вслед отцу, Линдси понимала, что все не так просто. Судя по тому, что сказал Майкл Харви, у полиции было достаточно улик, чтобы обвинить Руди в убийстве.

Майкл!

Она поедет к Майклу и заставит его рассказать про улики.

Не обращая внимания на громкие всхлипывания в гостиной, Линдси схватила свою накидку и выбежала из дома, второпях забыв про шляпку. Не дожидаясь, когда подадут карету, она наняла кеб и велела ехать в главное полицейское управление.

Однако Майкла на месте не оказалось.

— Мне очень жаль, мисс…

— Грэм, — подсказала она дородному сержанту за конторкой дежурного. — Я бы хотела подождать его.

— Возможно, ждать придется долго, мисс Грэм.

— Это ничего. Я сяду вот тут, — она показала на деревянную скамью у стены, — и подожду.

Майкл приехал только через два часа — усталый, взъерошенный. Измученная долгим ожиданием, Линдси сразу вскочила с места и поспешила ему навстречу.

— Майкл!

Он остановился и обернулся к ней.

— Мне необходимо поговорить с вами, это очень важно!

Майкл кивнул, однако не выразил радости по этому поводу. Было совершенно очевидно, что он понимал, зачем она здесь.

Майкл провел Линдси по длинному узкому коридору в комнату, где стоял деревянный стол и четыре деревянных стула.

— Я сожалею, но ничем не могу помочь вам, Линдси. Вы же сами это знаете не хуже меня.

Она сложила перед собой руки, чтобы Майкл не заметил, как они дрожат.

— Яприехала не для того, чтобы просить вас о помощи, но для того, чтобы сказать вам, что нашла, как мне кажется, настоящего убийцу всех трех женщин.

Брови лейтенанта изумленно взметнулись вверх.

— Их убил не мой брат. Их убил Стивен Кэмден, виконт Меррик.

— Меррик? — еще больше изумился Майкл. — Почему вы думаете, что это сделал лорд Меррик?

— Это очень долгая история, Майкл. Умоляю вас, позвольте мне все вам рассказать.

Он кивком головы пригласил ее сесть за стол, и следующие полчаса Линдси рассказывала Майклу все, что знала, начиная с получения записок — о том, как отправилась в Меррик-Парк, как узнана об исчезновении Пенелопы Баркер, как говорила с ее матерью, убежденной в том, что ее дочь убил именно лорд Меррик.

Выслушав ее, Майкл сказал со вздохом:

— Послушайте меня, Линдси. Имеющиеся у вас доказательства всего лишь сплетни и ничего больше. Эта девушка, Пенелопа Баркер, как вы говорите, бесследно исчезла, но ведь тело ее не было найдено. Вы даже не знаете наверняка, жива она или мертва.

— Ее мать убеждена, что она мертва.

И Линдси рассказала ему о Силки Джеймсон и жестокости лорда Меррика по отношению к женщинам в заведении мадам Фортье.

— Силки сказала, что Меррику нравится причинять боль женщинам, он привязывает их к кровати шарфами. Шарфами, Майкл, — это ведь неспроста!

— Просто у него сексуальные отклонения, — пожал плечами лейтенант и пристально посмотрел на Линдси: — Скажите, вы слышали это в… в публичном доме? Вы туда ходили?

Она отвела взгляд, но солгать не смогла.

— Я была там с подругой.

На лице Майкла отразилось крайнее неодобрение.

— Такое поведение не подобает молодой незамужней женщине, особенно если она может стать моей женой.

Линдси стало не по себе. Как бы ни был Майкл красив, она не могла представить себя замужем за человеком, настолько озабоченным условностями общества.

— Под угрозой жизнь моего брата, и я должна сделать все для его спасения — вот что сейчас важно.

Майкл откинулся на спинку стула.

— К сожалению, все, что вы мне сейчас рассказали, весьма спорно. Полиция же располагает бесспорными доказательствами того, что именно Руди и есть убийца всех трех женщин.

— Это совершенно невозможно! — воскликнула Линдси, вскакивая с места. — Мой брат не убийца!

— На этот раз на месте преступления была оставлена важная улика. Констебль Бертрам нашел пуговицу от мужского пальто. Сегодня утром, когда к вам в дом явилась полиция, там было найдено пальто, которому принадлежала найденная пуговица. Мне очень жаль, но это пальто вашего брата, Линдси.

— Нет… — дрожащим голосом пробормотала она. — Этого просто не может быть.

— Увы, это правда. Так оно и есть. Мне очень жаль.

— Должно быть, ее подбросил на место преступления Стивен! Руди виделся с ним в тот вечер за несколько часов до убийства. Каким-то образом он завладел этой пуговицей и оставил ее на месте преступления.

— Зачем ему это надо? — с мягкой укоризной в голосе спросил Майкл. — Какая у него может быть причина для этого?

— Пока не знаю, но непременно выясню, — собравшись с духом, решительно ответила Линдси.

Выйдя из полицейского управления, Линдси направилась в Ньюгейтскую тюрьму, куда отвезли ее брата. Подкупив одного из стражников, она пошла вслед за ним по узкому тюремному коридору. До ее слуха доносился чей-то безутешный плач, в воздухе стоял отвратительный смрад, вызывавший тошноту.

Бедный Руди!

Когда Линдси вошла к нему в камеру, он сидел на краешке узкой койки — небритый, бледный и совершенно потерянный. Он лишь взглянул на нее, но даже не поднялся ей навстречу.

— Ты ведь не веришь, что это сделал я, так ведь, сестренка? — тихо проговорил он.