Рассудку вопреки - Миранда Невилл

— Рада, что вы нашли время составить мне компанию, — холодно ответила Минерва. — Мои родители были бы обеспокоены, если бы я приехала одна. Что уж говорить о всей округе.

Она сомневалась, понимает ли Блейк, какой сенсацией стала для Шропшира их свадьба. Тот факт, что мисс Минерва Монтроуз, младшая дочь старинного, но пришедшего в упадок рода, очаровала герцога Хэмптона — ярко сиявшее солнце, вокруг которого вертелась вся жизнь в графстве, — не мог не вызывать изумления.

— Могу себе представить, сколько было разговоров, — ответил он с легкой улыбкой. — Естественно, что ваши родители о вас беспокоятся. Но они приняли меня очень любезно, когда я нанес им визит на прошлой неделе.

— Вы об этом не упоминали.

— У нас не было возможности поделиться новостями. Конечно же, я к ним заезжал, — добавил он с ноткой раздражения. — Мы ведь не виделись, после того как я женился на их дочери.

— Благодарю вас, — сказала Минерва. — Это было очень любезно с вашей стороны. Об этом станет известно всем.

Не было нужды добавлять, что снисходительная любезность герцога Хэмптона заставит поутихнуть разговоры о пикантных подробностях поспешного брака.

— Как вас приняли?

— Поначалу ваши родители держались вежливо, но настороженно. Однако мне удалось побороть их предубеждение.

Минерва хорошо себе это представляла. Высокие титулы не производили на ее родителей чрезмерного впечатления, тем более наследники этих титулов, компрометировавшие их дочерей. Они не слишком благосклонно относились к намерению Дианы выйти замуж за Блейка и обрадовались, когда она предпочла ему Себастьяна.

Три мили супруги проехали в молчании. Ожидая, когда отворят ворота в парк, Минерва украдкой разглядывала супруга. Цвет лица стал лучше, но выражение казалось по-прежнему напряженным, скулы выделялись более резко, чем обычно, морщинки у глаз стали более заметными. Верхом на лошади он чувствовал себя в своей тарелке, и не возникало ощущения запертого в клетку льва, которое появлялось в доме. Почувствовав ее изучающий взгляд, Блейк посмотрел на нее таким серьезно-напряженным взглядом, что она покраснела, хотя и понятия не имела, о чем он думает. Раздался резкий металлический скрежет открывающихся ворот, и супруги пустили лошадей легким галопом по подъездной аллее, обсаженной дубами, к дому, где прошло детство Минни. Уоллоп-Холл, старинный, увитый плющом особняк, хотя и не отличался размерами и был весьма запущенным по сравнению с герцогскими особняками, казался таким родным и милым сердцу.

Мистер и миссис Монтроуз вышли их встретить, как обычно, в сопровождении изъявлявшей неумеренный восторг своры собак. С сильно бьющимся сердцем Минерва быстро спешилась и бросилась в объятия отца.

— Мое дорогое дитя, — ласково приветствовал он дочь, неуклюже обнял ее и звонко расцеловал в обе щеки, потом, держа за плечи, отстранил от себя и стал внимательно вглядываться в ее лицо.

— Как ты?

Это было совсем не похоже на ее дорогого папу, склонного жить в своем собственном мире. Он беспокоился за нее.

Минерва ответила ему счастливой улыбкой:

— У меня все очень хорошо, и я рада снова оказаться дома. — Минерва бросила взгляд на мужа, который поглаживал одну из возбужденных гончих. — Мы с Блейком чудесно провели время во Франции.

За лимонадом в гостиной, не слишком аккуратно прибранной, Минерва знакомилась со всеми семейными новостями и рассказывала о Париже. Время от времени Блейк вставлял замечание. Как только он упомянул о своем визите в Шантильи, миссис Монтроуз оживилась и увлекла зятя к конюшням, чтобы осмотреть одну из лошадей, повредившую колено, оставив Минерву наедине с отцом. Батюшка посмотрел на нее взглядом, преисполненным хитрого простодушия, который удавался только ему.

— Не хочешь пойти в холл взвеситься?

— Это нечестно, папа! Ты обещал мне и Диане, что, когда мы выйдем замуж, нам этого делать не придется.

Несколько лет назад мистер Монтроуз обзавелся весами и хобби, которое заключалось в измерении и записи веса как членов его семьи, так и гостей, и все это под предлогом весьма сомнительного научного исследования.

— Прошу тебя, моя милая. У меня есть на то особая причина.

Минни никогда не могла ему отказать: он обладал свойственной детям способностью быть счастливым, когда потакали его странностям. Минерва забралась на качавшееся сиденье, и отец настроил гирьки на перекладине.

— С тобой все в порядке, дитя мое? — спросил он. — С момента приезда ты ни разу не коснулась ни одного общественного вопроса. Только не говори мне, что моя малышка Мин с головой ушла в семейную жизнь.

— Если учесть, что половина оппозиционной партии вскоре прибудет в Мандевиль, то для разнообразия очень приятно поговорить о собаках, погоде и твоих последних изобретениях.

Мистер Монтроуз занес полученные данные в свою записную книжку.

— На два фунта меньше, чем в прошлый раз. — В его голосе звучало разочарование. — Ты хорошо ешь?

— Думаю, да. У меня было много дел.

— Спускайся, снимай ботинки и становись вон на ту доску.

— Папа! Ну зачем? — Что за новое сумасшествие? — Теперь я герцогиня. Мне не подобает принимать участие в твоих экспериментах.

Разумеется, упоминание о ее высоком социальном положении не произвело на отца никакого впечатления.

— Я собираюсь измерить твою ступню.

Это было не самое страшное.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, увеличивается ли нога, когда люди набирают вес.

— Но ведь я похудела.

— Вскоре это может измениться. Блейкни… я хочу сказать, Хэмптон… о тебе заботится?

Поняв, что он имеет в виду, Минерва покраснела, и отец отметил это с удовлетворением.

— Может, ты находишься… ну ты понимаешь… в деликатном положении?

— Папа! Прошло совсем мало времени!

У нее были месячные после того, как они с Блейком в последний раз делили постель, и пока они не помирятся, она не будет представлять собой ценный объект для исследований ее отца. Она нагнулась, чтобы расстегнуть полусапожки, а отец начал возиться со своими измерительными приспособлениями.

— Знаешь, моя милая, я доволен твоим мужем гораздо больше, чем ожидал. Мы с твоей матушкой очень переживали по поводу твоего замужества, но теперь у меня появилась надежда. Похоже, Блейкни повзрослел за прошедшие два года.

После вчерашнего резкого разговора Блейк проявил великодушие, сопровождая ее сегодня к родителям. Минерва с трудом верила, что тот легкомысленный, эгоистичный повеса, который ухаживал за Дианой, способен так достойно повести себя.