О дарвинизме - Илья Ильич Мечников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо тех, которые провоцируются внешними возбудителями. Весьма вероятно, таким образом, что раковые заболевания человека также обязаны своим происхождением какому-либо фактору, чуждому организму, какому-нибудь вирусу, который усердно ищут, но еще не обнаружили.
Путем этих нескольких примеров мы хотели показать, в какой мере теория Дарвина может притти на помощь при наиболее трудных и в tq же время наиболее важных исследованиях, касающихся жизни и Здоровья человека и существ, которые ему полезны».
Профессор Osborn (Осборн), представитель Соединенных штатов, принес в дар от имени американских университетов бронзовый бюст Дарвина, работы американского скульптора. Кроме того, он рассказал о большом влиянии теории Дарвина в Северной Америке.
Последний оратор сэр Ray Lankester, бывший директор Лондонского музея естественной истории, выступив от имени английских натуралистов, очень подчеркивал абсолютную точность теории Дарвина и несостоятельность многочисленных доводов, сформулированных за последнее время против нее. Не называя главных сторонников так называемого «неодарвинизма», Lankester определенно высказывался против теории внезапных мутаций, разработанной de Vries, а также против результатов исследований о наследственности, проводящихся Bateson’oм на основании открытия Mendel’я (Менделя), о котором так много говорят в течение последних лет.
Речь Ланкестера была единственной, которая коснулась жгучих вопросов теории происхождения видов. О них не говорили на официальных заседаниях, но их много обсуждали на частных собраниях, столь многочисленных во время кэмбриджских празднеств. Как только собирались в большем или меньшем количестве, благодаря столь известному гостеприимству англичан, сейчас же выступали на сцену спорные вопросы. Присутствие большого количества первоклассных ученых придавало этому обмену идей самый научный характер, и именно благодаря этому дарвинский конгресс оказался столь полезным.
Ортодоксальные дарвинисты поддерживали тезис, что виды могут рождаться лишь в результате очень слабых индивидуальных изменений, как утверждал Дарвин. Все, что было сказано в защиту быстрых изменений, как, например, мутаций энотеров (oenotheres) de Vries, что относится лишь к культурным растениям, не диким, совершенно не доказывает, что естественные виды когда-либо развивались таким образом. Многочисленные исследования, пытавшиеся уточнить внутренний механизм эволюции видов, дали лишь огромное количество сырого материала, который не в состоянии пролить свет на этот вопрос.
Если слушать ортодоксов, то наука совершенно не прогрессировала со времени работ Дарвина. Однако же совершенно неоспоримым является тот факт, что организмы, в значительной мере вариирующие, до некоторой степени подтверждают изменения, происшедшие внезапно, без промежуточных этапов. Неодарвинисты горячо настаивают на тезисе, утверждающем, что именно эти внезапные изменения представляют самое большое поле деятельности естественному отбору и что, следовательно, в происхождении видов «мутации» сыграли самую большую роль. Среди опытов, предпринятых для уточнения механизма естественного отбора, приводят опыты с куколками бабочек, прикрепленными на разноцветном фоне. Без труда удалось констатировать, что птицы уничтожают гораздо больше куколок, когда они окружены отчетливыми цветами, чем когда они наколоты на материал такого же цвета, как сами куколки.
В этом опыте насекомоядные птицы являются фактором естественного отбора. Итак, эти животные с трудом могли бы различить слабые оттенки цветов и выбирали бы себе добычу лишь в том случае, когда насекомое и его окружение легко различимы. Точно так же обстоит дело с насекомыми, которые отбирают цветы, где они ищут себе пищу. Условия в этих примерах естественного отбора совершенно отличны от тех, при которых культиватор, с лупой в руках, выбирает малейшие изменения в целях усовершенствования породы. Можно было бы привести большое количество других примеров, когда внезапные изменения имеют гораздо больше шансов на то, чтобы быть зафиксированными естественным отбором, чем слабые индивидуальные изменения.
Во время моего пребывания на Мадере, почти сорок лет тому назад, я принялся изучать крылатых насекомых, заблудившихся в океане. В виду хорошо известного факта, что большое количество видов, населяющих этот остров, отличается атрофией крыльев, было сделано предположение, что эти органы подверглись влиянию естественного отбора, т. е. что индивиды, обладавшие наименее длинными крыльями, имели преимущество в борьбе за существование. Итак, я собирал во время наших морских экскурсий всех насекомых, которых я находил мертвыми на поверхности волн, и измерял их крылья. Результат этих исследований был ничтожен, так как размер крыльев этих животных, побежденных в борьбе за жизнь, был такой же, как у других, принадлежащих к тому же роду, более счастливых индивидов, не рискнувших на бегство в воздушную сферу. Итак, весьма вероятно, что виды, населяющие Мадеру, лишенные крыльев, развились благодаря мутации; т. е. внезапной атрофии своего летательного аппарата.
При обсуждении проблемы внезапных изменений приходится остановиться на возможных причинах таких изменений. Возникает вопрос, почему энотеры, подобно другим растениям, подвергающимся мутациям, вдруг приобретают новый характер, будучи культивируемы в одинаковых внешних условиях.
Несмотря на интерес, который представляет эта проблема, современные сведения весьма несовершенны. Blaringhem (Блэрингейм) на ряде весьма интересных опытов показал, что некоторые травмы, наносимые растениям, приводят к значительным изменениям их характера. С другой стороны, давно уже известно, что повреждения растений насекомыми вызывают разрушения, изменяющие характер растения. Но, на ряду с этими примерами изменений, вызываемых вмешательством человека или животных паразитов, существуют другие, скрытая причина которых совершенно не известна. Интересно было бы исследовать, не идет ли в таких случаях речь о микроскопическом или даже невидимом паразитизме. Исследуя некоторые случаи мутации, невольно вспоминаешь о том состоянии учения об этиологии инфекционных болезней, в котором оно находилось до микробиологической эпохи. Было известно, что в некоторых случаях причиной заболевания являются такие грубые паразиты, как цепень или двуустка. Но в большом количестве других случаев тщетно пытались отыскать глисты. В настоящее время установлено, что микроскопические паразиты, микробы, иногда даже не видимые через самые сильные микроскопы, являются причиной заразных болезней.
Мы полагаем, что при изучении случаев внезапных изменений следует учесть возможность вмешательства микробов. Не следует упускать из виду, что микробиология, имеющая дело с самыми простыми организмами, дала ценные сведения для изучения эволюции видов, как было указано в приветственном адресе Пастеровского института. Именно в области 226 микробиологии была доказана возможность изменения характера бактерий путем изменения внешних условий, причем можно добиться стойких изменений, передаваемых по наследству. Всему миру известны методы Пастера, Чемберлена и Ру для уничтожения у палочек сибирской язвы способности производить споры и для переработки ее в вакцину. Как только она приобрела этот новый характер, палочка сибирской язвы
