Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » Культурология » История русского драматического театра - Николай Николаевич Евреинов

История русского драматического театра - Николай Николаевич Евреинов

Читать онлайн История русского драматического театра - Николай Николаевич Евреинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 95
Перейти на страницу:
уступил одним просьбам господ издателей, желавших напечатать мои сочинения в возможной полноте, если бы я не думал, что пьесы мои, неудовлетворительные на сцене, могут представлять некоторый интерес в чтении».

В этих целях Тургенев, редактируя свои пьесы для печати, превращал их в «пьесы для чтения», соответственно чему (как на это указал Леонид Гроссман в своем исследовании драматургии Тургенева) «зачеркивались лишние для читателя ремарки, устранялись мелкие внешние движения, отбрасывалось все то, что позже Чехов выразительно назвал шумихой мизансцены».

Не мудрено, что даже такой а-театральный русский поэт, как Александр Блок, набрасывая общую историю развития русской драматургии, не упомянул Тургенева.

В настоящее время – с легкой руки того же Леонида Гроссмана – проводится тенденция реабилитировать Тургенева в качестве драматурга, в каковых целях указывается на «органическую связь драматургии Чехова с драматургией Тургенева».

Отнюдь не отрицая этой связи, я все же полагаю, что если место Чехова не только в истории литературы и в истории театра – то место Тургенева, повлиявшего своей манерой высказывания чувств на диалог чеховских пьес, все же преимущественно в истории литературы.

Возможное возражение, что постановка таких пьес Тургенева, как «Месяц в деревне», представляет блестящую страницу в истории Московского Художественного театра и в других, близких ему по духу и методу работы, театрах, ничего не доказывает: постановка произведений Достоевского на сцене Московского Художественного театра («Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы», «Село Степанчиково» и др.) имела совершенно исключительный успех, благодаря удачным инсценировкам, и все же не дает основания причислить Достоевского к «драматургам», ибо «де-факто» Достоевский не написал в своей жизни ни одной пьесы.

В заключение этой главы нам остается познакомить читателя, хотя бы вкратце, с искусством актера в эпоху зарождения национально-бытового театра в России, а затем и с драматическим искусством актеров эпохи расцвета этого театра.

Самым крупным артистом петербургской сцены в царствование Николая I был Василий Каратыгин (1802–1853), родившийся в театральной семье. Неустанный труд и великолепные природные данные доставили Каратыгину первое место на петербургской сцене; когда же его супругой стала знаменитая актриса Александра Колосова, – чета Каратыгиных стала полновластно царить в Императорском Александринском театре.

Один из современников Каратыгина говорит про этого из ряда вон выдающегося артиста:

«Голос и осанка трагика поражают внушительным величием до сих пор; таких богатырей, по внешнему виду, ни на одной русской сцене еще не бывало. Голос его как будто нарочно создан для театральных зал и был самых обширных размеров».

Из всего, что мы знаем о Каратыгине, можно заключить, что он был как бы создан, чтобы нести на своих плечах весь героический репертуар своего времени и, значит, выступать как в классической трагедии, так и в мелодраме.

Ничего случайного, ничего неожиданного в его игре не было: все было до мельчайших подробностей обдумано и взвешено заранее. В своем трезвом, холодном, но великолепном мастерстве Василий Каратыгин в такой же мере принадлежал к последователям школы Дидро, как во Франции – Коклен-старший. «Крайняя чувствительность, – говорил Дидро, – создает актеров посредственных, посредственная чувствительность создает толпу плохих актеров, и только при полном отсутствии чувствительности вырабатываются великолепные актеры». В этом смысле Каратыгин был безукоризненным актером.

Сколько труда прилагал Каратыгин при изучении роли, видно хотя бы из его отношения к роли Людовика XI в одноименной мелодраме Казимира Делавиня, переведенной с французского. Каратыгин изучал эту роль более года. У него в кабинете была устроена небольшая сцена, с передним светом, против сцены стояло большое зеркало. Каратыгин каждый вечер, свободный от службы, расставлял мебель и все бутафорские вещи и, одевшись в полный костюм Людовика XI, гримировался по портрету и проходил всю роль целиком, как будто перед полным зрительным залом.

Одновременно с успехом в Петербурге Каратыгина в Москве крепла слава Павла Мочалова (1800–1848), причем между критиками обеих столиц шел непрекращающийся спор, кому из двух артистов следует отдать предпочтение: Каратыгину, как актеру высокого мастерства, или Мочалову, как актеру «нутра».

Будучи «актером нутра», да еще запойным пьяницей, Мочалов никогда не мог владеть собою в должной мере. Его исполнение зависело не от заранее строго обдуманного плана, а от настроения в данную минуту. Поэтому одна и та же роль один раз удавалась Мочалову как нельзя лучше, другой раз выходила «из рук вон плохо». Даже во время одного и того же спектакля настроение Мочалова менялось, и он то опускался до самого посредственного исполнения, то, наоборот, неожиданно поднимался до высшей точки сценического совершенства.

И, несмотря на это, о Мочалове, как ни об одном из русских актеров, сохранилось огромное множество самых восторженных отзывов. Гений! – так называли Мочалова самые тонкие ценители сценического искусства.

В своих воспоминаниях Стахович оставил нам такие строки о первом выступлении Мочалова на петербургской сцене:

«Мочалову предложили дебютировать в роли Фердинанда в “Коварстве и Любви”… Наступил вечер дебюта. Театр набит битком. Выходит Мочалов – гробовое молчание; он начинает волноваться, говорить нараспев монолог за монологом; хватается то за голову, то за шпагу. Роль пропала. Публика не шикает, не смеется, а смотрит в недоумении. Что это такое? И это московский гениальный Мочалов? Но подходит то место в драме, когда Фердинанд, показывая Луизе письмо, спрашивает ее: она ли написала его. “Да”, – отвечает Луиза. Мочалов вдруг преобразился: потемнело чело, он вырос, и страшный вопль: “Скажи, что ты солгала” – потряс своды театра и растопил ледяное предубеждение петербургской публики. Как один человек захлопал весь театр. Минута вдохновения прошла, Мочалов стал играть еще хуже, но упал занавес и загремели крики: “Мочалова! Мочалова!” Одна вспышка гениального огня дала понять зрителям, что такое Мочалов».

И он отлично знал себе цену. Когда А.М. Гедеонов, назначенный директором театров, приехал в Москву и пожелал увидеть Мочалова в «Гамлете», артист переживал нередкую для него полосу запоя. Гедеонов отправился к нему на квартиру, думая своим появлением «воздействовать» на артиста. Мочалов сидел за бутылкой вина, распивая его со знакомым дьяконом. Увидев директора театров, Мочалов не дал ему произнести ни слова: «Вы Гедеонов? – вскричал великий артист. – Как же вы смели прийти к Мочалову, когда знали, что он пьет? Вы – директор, видите в первый раз в жизни Мочалова, гордость и славу русского театра, не на сцене, в минуту его триумфа, когда он потрясает, живит и леденит кровь тысячей зрителей, когда театр стонет от криков и воплей. А вы пришли смотреть на Мочалова пьяного, в грязи, не тогда, когда он гений, а когда он перестает быть человеком. Стыдно вам, директор Гедеонов! Ступайте вон! Идите скорее вон!» (Б. Варнеке. «История русского театра»).

Надо было иметь поистине много «гражданского мужества», чтоб, хотя бы «под хмельком», позволить себе так разговаривать со всемогущим в «николаевские времена» Гедеоновым, вершителем судеб актеров и репертуара Императорских театров, грозившим солдатчиной не только актерам, но чуть

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 95
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История русского драматического театра - Николай Николаевич Евреинов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит