Морской волк (сборник) - Джек Лондон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда на следующее утро мы возобновили работу, стук моего молотка вызвал наверх Ларсена.
– Кто там? – крикнул он.
При звуке его голоса Мод, словно ища защиты, придвинулась ко мне и положила руку мне на плечо.
– Добрый день, – ответил я.
– Что вы там делаете? – спросил Вольф Ларсен. – Собираетесь потопить мою шхуну?
– Наоборот, я чиню ее, – ответил я.
– Но, черт возьми, что вы там чините? – озадаченно спросил он.
– Приготовляю все, что нужно, чтобы поставить на место мачты, – небрежно ответил я, как будто это была самая простая вещь на свете.
– Вы положительно стали на ноги, Горб, – произнес Вольф Ларсен и на некоторое время умолк.
– А знаете ли, Горб, – снова окликнул он меня, – вам этого не сделать.
– Нет, сделаю, – возразил я, – я уже начал.
– Но это мой корабль, моя частная собственность. Что, если я вам не позволю?
– Вы забываете, что вы уже не прежний большой кусок жизненной закваски, – ответил я. – Когда-то вы были им и могли меня сожрать, как вы любили выражаться. Но обстоятельства переменились, и теперь я могу сожрать вас. Закваска перестоялась.
Он рассмеялся отрывистым, неприятным смехом.
– Вы пользуетесь против меня моей же философией. Но смотрите, не ошибитесь, недооценивая меня. Предупреждаю вас для вашего же блага.
– С каких это пор вы стали филантропом? – спросил я. – Согласитесь, что вы непоследовательны, предостерегая меня для моего блага.
Он пропустил мимо ушей мою насмешку и сказал:
– А если я сейчас захлопну люк? Вы не проведете меня, как тот раз в кладовой.
– Вольф Ларсен, – внушительно произнес я, впервые называя его по имени, – я не способен застрелить беспомощного безоружного человека. Вы доказали мне это, к моему и к вашему удовольствию. Но теперь я предупреждаю вас, и не столько для вашего, как для собственного блага, что при первой враждебной попытке с вашей стороны, я вас застрелю.
– Тем не менее я запрещаю вам, категорически запрещаю, хозяйничать на моем корабле.
– Что с вами? – воскликнул я. – Вы подчеркиваете, что судно это ваше, как будто это дает вам какие-то моральные права. Между тем, вы сами никогда не считались с чужими моральными правами. Неужели же вы думаете, что я поступлю иначе в отношении вас.
Я вышел из люка, чтобы лучше видеть капитана. Его лицо лишено было всякого выражения, остановившиеся, неморгающие глаза уставились в одну точку. Неприятно было смотреть на это лицо.
– Даже Горб отказывает мне в уважении! – насмешливо произнес он, но лицо его осталось неподвижным. – Здравствуйте, мисс Брюстер! – помолчав, неожиданно проговорил он.
Я вздрогнул. Она не произвела ни малейшего шума и даже не пошевелилась. Нужели у него сохранился слабый остаток зрения? Или, может быть, оно возвращается?
– Здравствуйте, капитан Ларсен, – ответила она. – Как вы узнали, что я здесь?
– Просто услыхал ваше дыхание. А Горб-то совершенствуется, как вы находите?
– Не знаю, – ответила она, с улыбкой взглянув на меня, – я никогда не знала его другим.
– Жаль, что вы не видели его раньше!
– За это время я принимал Вольфа Ларсена, и притом в больших дозах, – пробормотал я.
– Еще раз повторяю вам, Горб, лучше оставьте шхуну в покое, – с угрозой произнес он.
– Но разве вам не хочется спастись вместе с нами? – недоверчиво спросил я.
– Нет, – ответил он, – я хочу умереть здесь.
– Ну, а мы нет, – решительно произнес я, и снова застучал молотком.
Глава XXXV
На следующий день, расчистив гнезда для мачт и приготовив все остальное, мы начали втаскивать на борт две стеньги. Грот-стеньга была длиною свыше тридцати футов, фок-стеньга почти такой же длины, и из них-то я и собирался соорудить стрелы. Это была нелегкая работа. Прикрепив один конец тяжелых талей к вороту, а другой к основанию фок-стеньги, я начал тянуть. Мод придерживала сходящий с ворота конец каната и укладывала его в бухту.
Мы были поражены той легкостью, с которой поднимался груз. Ворот был усовершенствованной системы и развивал огромную силу. Конечно, выигрывая в силе, мы теряли в расстоянии. Веревка медленно ползла через борт и по мере того, как брус выходил из воды, вертеть рукоятку становилось все труднее. Когда же конец стеньги поравнялся с перилами, дело застопорилось.
– Я должен был предвидеть это, – нетерпеливо сказал я. – Теперь придется начинать все сначала.
– Почему бы не прикрепить веревку ближе к середине мачты? – спросила Мод.
– Вот это я и должен был сделать с самого начала, – ответил я, крайне недовольный собой.
Стравив один оборот веревки, я опустил стеньгу назад в воду и прикрепил к ней веревку на треть от толстого конца. Через час я снова поднял ее, но она опять уперлась, и я ничего не мог поделать. Конец стеньги возвышался на восемь футов над перилами, и окончательно поднять ее на борт я не мог. Присев, я стал думать над этой задачей. Вскоре я с торжеством вскочил на ноги.
– Придумал! – вскричал я. – Следует прикрепить веревку у центра тяжести. И так надо будет поступать со всеми предметами, которые нам придется поднимать на борт.
Снова пришлось мне спустить стеньгу в воду. Но я неверно рассчитал место центра тяжести и, когда я начал тянуть, то кверху на этот раз пошла верхушка стеньги. Мод пришла в отчаяние, но я только рассмеялся и сказал, что все-таки добьюсь своего.
Когда мы, после невероятных усилий, наконец втянули стеньгу на палубу, был уже полдень. Вольф Ларсен сидел неподалеку от нас и прислушивался к нашей работе. Я страшно устал, был голоден, и у меня болела спина. А результат целого утра работы – одна стеньга на палубе! Теперь только я понял громадность взятой на себя задачи. Но я учился, приобретал сноровку и надеялся, что после обеда работа пойдет лучше. Так и вышло. К часу дня мы вернулись, отдохнув и подкрепившись сытным обедом.
Меньше, чем в час, я втащил на палубу грот-стеньгу и принялся сооружать стрелы. Связав верхушки обоих брусьев, я в точке пересечения прикрепил двойной блок. Присоединив к нему, посредством веревок, простой блок, я получил настоящий подъемный кран. Для того, чтобы концы стеньги не скользили по палубе, я приколотил к ней толстые, деревянные обрубки. Когда все было готово, я прикрепил к верхушке стрел веревку и провел ее на ворот. Я начинал верить в этот ворот, придававший мне такую чудовищную силу. Как всегда, Мод помогала мне, пока я вертел рукоятку. Стрелы поднялись над палубой.
Тут я вспомнил, что забыл оттяжки. Мне пришлось дважды взобраться на верхушку стрел, и в результате они были закреплены со всех сторон. Пока я возился с этим, спустились сумерки. Вольф Ларсен, весь день безмолвно просидевший на палубе, ушел на кухню, варить себе ужин. Я так устал, что не мог выпрямиться без боли в спине, но зато гордо взирал на свою работу… Как ребенок, получивший новую игрушку, я горел нетерпением поднять что-нибудь своими стрелами.