Магнетрон - Георгий Бабат

Пока магнетроны Веснина не работали, Муравейский не стремился преувеличивать, даже перед самим собой, долю своего участия в этом деле. Его вполне удовлетворяла формула: «И моего тут капля есть». Но по мере того как испытание последней многорезонаторной конструкции шло все успешнее, в сознании Муравейского соответственно росла и оценка своих личных заслуг и своей доли участия в этом деле.

Все увереннее звучали слова отдаваемой им команды.

Приказав принести водосточную трубу, Муравейский мысленно подсчитал, что его доля в создании магнетрона равна по крайней мере 51 проценту. И теперь, когда было бесспорно установлено, что по трубе идут сантиметровые волны, Михаил Григорьевич распоряжался уже не как главный пайщик, а как хозяин.

Споря, Муравейский ставил десять против одного, не меньше. Он часто повторял, что в старые времена был бы лихим гусаром. И сейчас им овладел неудержимый и безрассудный азарт игрока.

— Давайте жмите, давайте! — требовал он.

— Мне кажется, анодный ток на пределе, — с сомнением сказал Веснин. — Повышать мощность дальше будет опасно для прибора.

— Ну что вы, Вольдемар! Больше смелости, больше решительности! Будьте мужчиной! Повысьте анодный ток! Увеличьте мощность!

Веснин попробовал еще уменьшить токоограничивающее сопротивление в анодной цепи магнетрона.

В магнетроне вспыхнуло яркое свечение. Произошел пробой.

Вследствие усиленной нагрузки из анода стал выделяться газ. Екатерининский пятак оказался все-таки недостаточно качественным вакуумным материалом. Вспыхнул дуговой разряд внутри магнетрона. Прежде чем Веснин успел отключить высокое напряжение, перегорели предохранители. Затем послышалось зловещее бульканье в вакуумном насосе. Корпус магнетрона треснул, и в трещину хлынул воздух. Насос захлебывался.

Веснин остановил насос. Стало слышно шипенье, с каким воздух входил в вакуумную схему.

Когда шипенье прекратилось, то есть давление внутри магнетрона стало равным атмосферному, Веснин начал разбирать прибор. Магнетрон был испорчен окончательно: анод оплавился под действием дугового разряда.

— Жаль, теперь на совещании нам нечего будет показать в действии, — сказал Веснин.

Муравейский подбросил обгорелый анод на ладони:

— Да, пульс прекрасный, моча великолепная, но больной скончался.

Костя Мухартов снова взглянул на Михаила Григорьевича, но и на этот раз сдержался и ничего не сказал.

— Впрочем, безвременная кончина магнетрона нас совершенно не должна смущать, — продолжал Муравейский. — У нас не опороченные ни по суду, ни следствием свидетели. — Он широким жестом показал на Степанову и Бельговского. — В случае допроса с пристрастием, они подтвердят под пыткой, что в этом невзрачном отрезке водосточной трубы действительно циркулировала электромагнитная волна длиной никак не более пятнадцати сантиметров. А теперь соберем эти бренные останки и водрузим их на место вечного упокоения.

Муравейский обернулся к полке, на которую Веснин клал все экспериментальные образцы магнетронов. Но эта полка бессмертия была уже вся сплошь заставлена.

— Да, мы вовремя сделали этот работоспособный магнетрон, — сказал Михаил Григорьевич. — Неудачные модели больше класть некуда.

И Муравейский положил то, что осталось от работоспособного магнетрона, на письменный стол.

— Не унывайте, Володя! Где пьют, там и льют.

— Необязательно напиваться вдребезги! — буркнул себе под нос Костя Мухартов, который уже возился с вакуумной установкой, пытаясь выяснить, какой потребуется тут ремонт.

Ванечка Чикарьков не позволил себе сделать замечания вслух, поскольку Муравейский был его непосредственным начальником. Но он счел возможным смерить своими глазами-буравчиками начальника бригады от его модных туфель до пробора и от пробора до туфель. Молча совершив этот двойной промер, Чикарьков стал вместе с Костей разбирать вакуумную установку.

Михаил Григорьевич пожал Веснину руку и сообщил ему, что он вызван в заводоуправление, а потому должен сию минуту, как он выразился, кратковременно смыться.

Сотрудники бригады промышленной электроники занялись своими делами. К столу Веснина подошла практикантка Валя. Веснин увидел золотистые отблески янтарей на ее нежной шее. Девушка посмотрела на обгоревший остов магнетрона.

— Не огорчайтесь, Валя, — сказал Веснин. — Все будет хорошо.

— Это же самое я хотела вам сказать, — молвила Валя.

— Спасибо, Валя, большое спасибо!

— Когда вдруг вспыхнуло свечение в магнетроне, мне пришли в голову юношеские стихи Пушкина. Это, верно, оттого, что мы все лето так много говорили о поэзии…

— Какие стихи, скажите? Прошу вас в смысле «умоляю», как в данном случае выразился бы мой непосредственный начальник товарищ Муравейский, — неожиданно для себя изрек Веснин и покраснел до кончиков ушей.

Во цвете лет свободы верный воин, —

начала Валя дрожащим, жалобным голосом, —

Перед собой кто смерти не видал,Тот полного веселья не вкушалИ юных дев лобзанья не достоин.

Костя Мухартов обожал обеих практиканток и был счастлив, когда видел которую-нибудь из них. Ваня Чикарьков с первого взгляда отдал предпочтение Наташе и оставался верен этому своему выбору.

— Плохи дела, Владимир Сергеевич, — заявил Ванечка, становясь между Валей и Весниным. — Когда магнетрон треснул, в схему ворвался холодный воздух. Парортутный насос не выдержал, и трансформатор накала тоже пробился. Мы это дело уже проверили.

Веснин смотрел, как Валя шла между колоннами лабораторного зала к выходу, как за ней закрылась дверь.

— Насос для схемы, — продолжал докладывать Чикарьков, — нам, возможно, Константин Ильич новый достанет.

— Муха службу сослужила, — тряхнул чубом Костя. — Теперь я на заводе вакуумщик известный: достану новый насос.

Письмо из Комподиза

Веснин сидел у своего стола, подперев кулаком щеку, и смотрел на осколки прибора, который всего несколько минут назад мог генерировать сантиметровые волны. Теперь это были мертвые куски обгоревшего металла. Но молодой инженер не чувствовал себя ни сраженным, ни обескураженным.

«Магнетрон погиб, но магнетрон создан. Магнетрон создан, и принципы его работы ясны. Нечего сожалеть о том, чего не вернешь. Надо сделать новый прибор, более мощный, более коротковолновый, чем тот, который сгорел».

Это означало, что снова придется надеть хомут, снова работать сверхпланово и сверхурочно.

«Но делу ничем не поможешь, кроме работы», — решил Веснин.

Он взял блокнот с намерением нарисовать эскиз нового магнетрона. Но вместо вариантов генератора сантиметровых волн карандаш выводил множество маленьких эллипсов, которые, подобно продолговатым бусинам, низались друг за дружкой, сплетаясь в узор, похожий на ожерелье из много раз повторенной буквы «В». Молодой инженер закрыл блокнот, взглянул на полку с гнездами, в которых лежали неудачные модели, и усмехнулся.

«Была мечта, были искания, и вот, — он посмотрел на останки магнетрона, — снова мечты, искания, неудачи… Надо искать!» «Во цвете лет свободы верный воин, перед собой кто смерти не видал, тот полного веселья не вкушал…» — вспомнил он и улыбнулся.

В лабораторию вошла Наташа Волкова.

— Наташа, — проникновенным голосом сказал Муравейский, который уже успел вернуться из заводоуправления, — предчувствие должно было толкнуть вас сюда несколько раньше. Минуту назад здесь, в этом помещении, впервые в истории работал, возможно, первый в мире мощный магнетронный генератор. Но я, как Демон Тамару, сжег этот прибор пылкостью своего восторга.

Наташа увидела останки прибора на столе Веснина. Она взглянула на Муравейского:

— Вы это сделали нарочно. Возможно, и подсознательно, но все-таки нарочно.

Веснин обернулся:

— Вы несправедливы, Наташа! Просто мы позволили себе увлечься.

— Нет, это вы, вероятно, позволили себя увлечь!

— Не все же, Наталия Георгиевна, подобно вам, заговорены от увлечений, — отозвался Муравейский.

— Я сюда шла по делу, — сказала Наташа. — Кузовков просил передать вам вот это письмо, его по ошибке заслали в наш отдел.

На большом конверте, под штампом Бюро новизны Комитета по изобретательству, размашистым почерком было написано:

Муравейскому и Веснину по заявке № 113074

— Посуда бьется к счастью, — сказал Муравейский, взглянув на погибшую лампу. — Это долгожданный ответ на нашу авторскую заявку. Читайте же, дьяки, читайте мне вслух посланье от слова до слова!