Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен

– Ладно, – сказал я. – Мы уходим.

Мы направились к нашим велосипедам.

– Он все расскажет?

Кимми вывела велосипед из стойки.

– Не знаю.

Меня могли ждать большие неприятности, а мы даже не занялись сексом. Это абсолютно несправедливо.

Прежде чем я сел на велосипед, Кимми положила руку мне на плечо. Я видеть не мог воду в ее глазах и красный нос.

– После сегодняшнего дня ты по-прежнему останешься моим парнем? – спросила она.

Безумный вопрос.

– Я всегда буду твоим парнем.

Она улыбнулась, и, хотя нос был по-прежнему красным, я знал, что она пока что перестала плакать.

Потеря Джейми

1997

Джейми пообещал мне, что на этой неделе скажет Лорел о разводе.

После возвращения Маркуса прошел год, и я ни разу не попыталась надавить на Джейми, хотя мысль об ультиматуме несколько раз посещала меня. Да и как не посещать? Год! Я хотела сказать ему «сейчас или никогда», что, если он не попросит у Лорел развода, я возьму Кита и уеду… нет, он сразу понял бы, что я лгу. Я бы никогда не покинула остров.

И к тому же этот год был для него ужасным. И не только для него. Для всех. Ураган «Фрэн» пронесся по острову, уничтожая дома и дороги. Поднял мой трейлер и развернул его, опустив на море прибрежной травы. Конечно, мы все эвакуировались, так что были в безопасности. Но прошли месяцы, прежде чем мой дом поставили на прежнее место, а Си-Тендер, хоть и устоял, пошатывался на свайном фундаменте. Локвуды не смогли бы и дальше жить в нем. Поэтому Джейми строил новый роскошный дом на заливе. Пока я пыталась привести в порядок свой помятый трейлер, в душу вновь закрадывалась зависть к Лорел. У нее по-прежнему было все.

Джейми сказал, что сначала решил поговорить о разводе с Маркусом, и только потом – с Лорел. Хотел, чтобы его брат был готов оказать Лорел эмоциональную поддержку, потому что ей это наверняка понадобится.

– Боюсь и говорить с ним, – сказал мне Джейми.

– Все будет хорошо, – заверила я. Скорее бы все это кончилось. Я так долго ждала. Месяц назад он спросил, почему я не ношу колье его матери. Я честно ответила, что берегу его до дня нашей свадьбы. Он пообещал, что этот день скоро настанет.

– Сначала все будут шокированы, но потом все уляжется, Джейми, – пообещала я. – Сам знаешь, все обойдется.

Наконец, в пятницу вечером Джейми позвонил. Объяснил, что утром они выходят в океан на лодке Маркуса и что тогда он все скажет. Потом он быстро добавил: «Я люблю тебя», и это были последние слова, которые я от него слышала.

Утром позвонила бьющаяся в истерике Лорел. Произошел несчастный случай. Кит поднял лодку в воздух и сбросил Джейми в воду. Он исчез. Погиб. Пропал. Мертв.

Я помчалась в Си-Тендер, чтобы посидеть с детьми, пока Лорел и Маркус ездили в полицейский участок. Мэгги было восемь, и она уже понимала, что происходит. Не то что шестилетний Кит. Про пятилетнего Энди и говорить не стоило. Я повела детей на пляж, и мы уселись на песок.

«Должно быть, произошла ошибка. Это должна быть ошибка», – думала я.

Но в глубине души я знала: ошибки нет.

Поминальная служба прошла в церкви, и людей было так много, что им пришлось стоять на улице. Службу проводил уилмингтонский священник, которого уважал Джейми, но все поняли, что она была слишком цветистой и напыщенной для такого человека, как Джейми Локвуд. Потом Лорел, Мэгги и Энди развеяли пепел Джейми над заливом, а мы с Китом, его вторая семья, о которой никто не знал, держались вместе с остальными.

«Это самое трудное в участи соперницы. Необходимость скорбеть в одиночку», – думала я. Пока друзья утешали Лорел и шли к ней в дом непрерывным потоком, мне никто не сказал ни слова, если не считать фразы: «Какая жалость, что Джейми Локвуд погиб, верно?» – брошенной мимоходом. Я и сходила с ума от скорби, и боялась того, что может случиться, когда зачитают завещание Джейми. Он сам сказал, что «отдаст распоряжения» на случай, если с ним что-то произойдет. И тогда все узнают обо мне и Ките. Но проходили дни, а я так и не услышала о том, что нам что-то оставили. И поверенный Джейми не звонил. Как и разъяренная Лорел. И я поняла, что нам ничего не досталось. Ни мне, ни Киту.

Мы остались ни с чем. Теперь нужно как-то выживать.

Попытавшись плавать на каяке, я обнаружил одно – совершенно не могу грести со своей скрюченной рукой. Это означало, что нужно нанять двойной каяк, и Джен придется грести, что было унизительным, но она только поцеловала меня и сказала, что ей плевать. Даже когда она поняла, что гребля – не такое легкое дело, как она воображала, все равно не жаловалась. Я чувствовал себя полным лузером, потому что сидел сложа руки, пока она выполняла всю работу. Кроме того, я не должен был находиться на солнце. Но, конечно, не подумал об этом. И не надел ни шляпу, ни козырек. Поэтому Джен отдала мне свою соломенную шляпу и нашлепала крем от загара на мои лицо и руки. Да, и еще полагалось надеть эти объемные спасательные жилеты. Дон заставила Фрэнки дать нам каяк бесплатно. Возможно, сама заплатила за него, но это уж дело не мое. Так или иначе, Фрэнки сказал: нет жилетов – нет каяка, поэтому мы выглядели полными слабаками, пока Джен гребла через узкий залив.

Если не считать всего этого, на воде было классно. Обычно так привыкаешь к тому месту, где живешь, что не замечаешь, как там иногда замечательно. Мы проплывали так близко к птицам в топях, что практически могли заглянуть в глаза голубым цаплям. Похоже, сейчас я мог ненадолго забыть обо всем дерьме в своей жизни.

Джен радовалась, что может грести быстро.

– Где живет эта Мэгги Локвуд? – спросила она, когда залив Стамп расширился. Она изучала дома вдоль береговой линии. Правда, их было не слишком много. – Ты сказал, она живет на заливе, верно?

– Да. В маленькой хижине, мимо которой мы скоро проплывем.

Я глянул влево, но с воды мир казался совершенно иным, и я немного растерялся. И наконец, показал вперед.

– Вот он.

– Вау! – воскликнула она, когда мы проплывали мимо причала Локвудов. – Должно быть, тебя очень злит, что она живет в таком доме?

– Как королева.

Я даже не мог смотреть на дом. До этого момента моя сгоревшая левая рука почти не болела, но неожиданно почувствовал, как бьют по ней солнечные лучи. Обжигают. Я зажал руку между коленями.

– Ну…

Похоже, Джен отчего-то расстроилась.

– Руки подсказывают, что нам пора повернуть назад.

У меня тоже началось нечто вроде депрессии. Словно вид дома Мэгги убил всю радость, которую мы до этого испытывали.

Джен пошлепала к лодочной пристани. Там мы поблагодарили Фрэнки, отдали ему жилеты и побрели к парковке, где стояла машина Джен.