На пути "Тайфуна" - Александр Калмыков

   Чтобы не расстраивать немцев, которым скорее всего, и так оставалось недолго жить, комбат приказал оставить окопы. Раз уж вражеская артиллерия успела по ним пристреляться, то лучше отойти на запасные позиции. Следующая траншея располагалась в километре отсюда, и была вырыта уже перед самой линией железной дороги. Долго держаться там мы тоже не собирались. Главное дотянуть до вечера, чтобы можно было спокойно переправить всю технику на ту сторону насыпи. В узкий туннель, который был под ней прорыт, можно было протиснуть лишь маленькие сорокапятки. А ближайший переезд находился километрах в двух отсюда, и наверняка обстреливался.

   До ночи мы дотянуть смогли. Захватив с боем опустевшую траншею, немцы тут же начали окапываться, и явно не спешили наступать дальше. Я вполне разделял их желание не ввязываться в бой с превосходящим противником, каковым мы друг друга считали. Но к сожалению, нашего мнения никто не спрашивал. Вместо того, чтобы подождать до утра, ретивое немецкое командование решило ковать железо, пока оно горячо, и добить убегающих русских, то есть нас.

   Но тут их ждал маленький сюрприз. До сих пор дивизионная артиллерия находилась в пяти-шести километрах от передовой, что позволяло ей эффективно обрабатывать вражеские позиции и в тоже время находиться за пределами досягаемости полковой артиллерии немцев. Во время ночной суматохи, когда было неясно, где находится враг, и куда он сможет продвинуться, гаубичный дивизион, находящийся у нас за спиной, эвакуировать не успели. Но как говориться, не было бы счастья, да несчастье помогло. Тяжелые орудия изготовили для стрельбы прямой наводкой и тщательно замаскировали.

   Хотя для расчетов, почти не защищенных маленьким орудийным щитом это было очень опасно, но артиллеристы искренне радовались, что наконец-то своими глазами увидят результаты своей работы. Для чистоты эксперимента решили открыть огонь с максимальной прицельной дистанции. Нам надо было на практике выяснить эффективную дальность огня по бронированным целям, и заодно попытаться отпугнуть фрицев. Отойти назад в самом начале атаки для них было безопаснее, чем когда они втянутся в огневой мешок.

   Первые же результаты нас порадовали. Снаряд, выпущенный 122мм гаубицей, сбросил башню с ехавшей впереди троечки. Корпус танка еще продолжал по инерции двигаться, а в дело уже вступили следующие орудия. Шедшей рядом с ней четверке немножко повезло. Осколочно-фугасная граната, выпущенная ей прямо в лоб, пробить броню не смогла. Следующему снаряду лобовая броня панцера, усиленная дополнительной плитой, тоже оказалась не под силу. Но мощный удар вызвал детонацию боекомплекта, и танк вскрыло изнутри как консервную банку. В общем, наш расчет оказался верным. Встретив серьезный отпор, и еще не втянув в бой основные силы, немцы предпочли отойти.

   Как только стемнело, все наши машины и орудия, остававшиеся по эту сторону насыпи, стали подтягиваться к переезду. У нас еще было время, и в ожидании нашей очереди бывалые солдаты успели вздремнуть несколько часов. Затем мы тоже получили приказ оставить позиции. Часть пехотинцев налегке перебралось через насыпь, а остальные сопровождали повозки с нашим имуществом. Немножко поплутав в темноте, наши разрозненные отряды снова встретились, и заняли предназначенные для них траншеи. К нашему приходу все уже было готово. Тыловые службы даже растопили в блиндажах печки, что было очень кстати, ведь ночи были уже очень холодными.

   Помимо стандартного набора оборонительных сооружений, здесь было еще и кое-что новенькое. В качестве сюрприза для фрицев была приготовлена ложная дорога через болото. Саперы выкопали колею и уложили в нее жерди и вязанки хвороста. Не поленились они и покатать по ним запасное колесо, одолженное у одной из полуторок, чтобы оставить вполне правдоподобные следы. В прямой видимости оттуда наших позиций видно не было, и можно было надеяться что сюда заедет какой-нибудь грузовик или даже целая колонна техники. На большую добычу рассчитывать конечно не приходилось, но смысл был в другом. Во-первых, столкнувшись один раз с таким коварством, немецкие саперы теперь тщательнее станут все проверять. Теперь уже не только на предмет мин, но и проверяя само наличие дороги. А во-вторых, они должны будут сообразить, что теперь мы возлагаем все надежды только на хитрости и уловки, а значит, серьезных укреплений у нас здесь больше нет.

Глава 14

7 октября 1941г.

   Утром наступление продолжилось, но как-то вяло, совсем не похоже на яростный натиск, который мы отбивали в предыдущие дни. Вражеские гаубицы почти не работали, атаку поддерживали в основном минометы и полевая артиллерия, которую подтянули к переднему краю. Опасаясь орудий ПТО, немецкие танки остановились далеко от наших позиций, чтобы подавлять наши огневые точки с безопасного расстояния, и дальше шла только пехота. Казалась, что единственной целью фашистов было убедиться в том, что мы здесь, на месте, и никуда уходить не собираемся. Подпустив противника на четыреста метров, начали стрелять наши пулеметы, которыми сразу было уничтожено до взвода пехоты. Попав под плотный огонь, немцы тут же залегли и стали отходить. После этого фрицы оставили нас в покое, вернувшись к исходному рубежу. Пару танков они по уже сложившейся традиции оставили дымиться на поле боя.

   Хотя результаты короткой стычки в целом можно было назвать успешными, но немцы смогли уничтожить два наших орудия. Еще одна пушка была исправной, но ее расчет посекло осколками от близкого разрыва снаряда. Учитывая немногочисленность нашей артиллерии это было серьезной потерей. Для пополнения поредевших расчетов сводной батареи ПТО, куда теперь входило четыре разных типа орудий, мы выделили человек десять пехотинцев. Подносчиков снарядов и заряжающих теперь было достаточно, но вот опытных наводчиков, которые играют главную роль при стрельбе прямой наводкой, не хватало. Пришлось к орудийным прицелам становиться уцелевшим командирам артиллерийских взводов.

   Мы ждали следующего визита фрицев после обеда, который немецким солдатам пропускать не положено. Но новая атака почему-то не начиналась. Очень похоже на то, что в пылу наступательного порыва фашисты растратили все боеприпасы, и теперь не знают, что делать.

   К вечеру полковые разведчики притащили языка, который подтвердил наши предположения о том, что снаряды у немцев на исходе, и они ждут пока привезут новые. Эта информация получила подтверждение еще от нескольких источников, притащенных на других участках фронта. Один из пленных, служивший в полковой артиллерии, и поэтому более информированный, поведал интересные подробности, которые Соловьев тут же пересказал мне.

   Оказывается, в артиллерии танковой и пехотной дивизий, которые вели здесь наступление, был истрачен весь лимит снарядов, отпущенный для проведения операции. Поэтому нужно было не просто подвезти боеприпасы, но сначала выпросить их у командования. Учитывая, что все немецкие танковые группы должны были натолкнуться на подготовленную оборону, запасов снарядов у фон Бока оставалось очень мало.

   Эта задержка нам на руку. Небо уже не просто хмурилось, а время от времени проливалось дождиком. Пусть пока коротким и реденьким, но скоро зарядят затяжные осенние ливни, и эта местность покроется непролазной грязью.

   Но вообще-то, трудно сказать, какая погода для нас лучше. Сейчас, пока деревья и кусты покрыты листвой, нам удобно маскировать оборонительные позиции, но зато немцы могут быстро передвигаться по сухим дорогам. Когда начнется распутицы, вражеской технике придется плохо, но опадет листва, и наша маскировка ухудшиться. Первые холода однозначно будут благоприятствовать немецкому наступлению, так как вся грязь замерзнет, и дороги станут проходимыми для машин. А к тому времени, когда начнутся настоящие морозы, наступательный порыв вермахта уже выдохнется, и он перейдет к обороне, так что страдать от холода придется уже нашим войскам, перешедшим в контрнаступление. Получается, что чаще всего погода, будет против нас.

   На следующий день, восьмого октября, мне позвонил дежурный из штаба полка.

   - Товарищ командир, вам танки прислали. Танкисты просят вас подойти.

   Удивившись, почему прислали именно мне, а не командиру полка, я отправился в расположение штаба. Там меня ожидало несколько человек в танкистской форме, возглавляемых лейтенантом.

   Внимательно проверив мои документы, командир танкистов попросил предъявить мое удостоверение сотрудника ГУГБ НКВД. Ничуть не удивившись тому, что фамилия во втором документе была другой, лейтенант достал блокнот, и тщательно сверил номер удостоверения со своими записями. Наконец, убедившись в моей личности, он вытянулся, подал команду "смирно" своим танкистам и доложил по форме.