Магия в стиле экстрим - Ирина Веретенникова

Но смущало не только это. Воспоминания нашей первой встречи не давали покоя. В памяти всплывала реакция на магов, на их источники, когда юная ученица стояла на грани, почти открылась, едва не сдалась. Я переводила взгляд от одного мужчины к другому и не понимала сути произошедших перемен. Что сейчас не так? Маги всё так же ослепительно великолепны, их обаяние никуда не делось, особенно теперь, когда напряжение немного рассеялось, и веселье искрилось за общим столом. Но не осталось того удушающего впечатления, когда больно смотреть на нечеловеческую красоту, трудно дышать от томления, колени подгибались и дрожали руки.

— Учитель, что происходит с магами? Почему они воспринимаются иначе? — вопросы и образы полетели к Хегельгу, мы начали мысленный диалог.

— С магами ничего, а вот с тобой кое-что происходит. Наш облик — лишь отличная маска. С одной стороны личина облегчает жизнь среди людей. С другой, она отражает суть, ибо мы принимаем определённый образ под влиянием магии, в согласии с душевным состоянием. Зрелый или молодой, балагур или отшельник, цвет глаз, волос, кожи — выбор не случаен. Но всё равно это своего рода камуфляж, за красотой маги прячут эмоции, а точнее их отсутствие или отличие от человеческих. Так людям легче принимать тот факт, что мы иные. Они видят красивую оболочку и почти всегда обманываются. Ты впервые смогла заглянуть под маску и уловить истину, — шептал в голове скрипучий голос учителя.

— Какую истину, отец?

— Девочка, ты всё больше становишься магом и начинаешь понимать настоящие ценности своего народа. Даже если они часто отвергаются нами. Внешность мага — лишь антураж для людей и раньше ты реагировала именно как человек. Перемены позволили посмотреть сквозь мишуру.

— И если сейчас эти красавцы превратятся в обычных мужчин, даже в уродов…

— Ты точно так же будешь стремиться к ним, — закончил мою фразу Хегельг. — Приходит понимание: ничто не сможет сравниться с зовом источника. Его магическая суть, переплетенная с душой — вот что по-настоящему бесценно. Чистая радость, счастье единения источников безумно притягивает нас. Но мы отгораживаемся щитами, подавляем и контролируем волнения сути, потому что полны гордыни, подлости и недоверия. Жизнь мага — вечная борьба с собой, с самой главной потребностью — довериться своим.

— Так было всегда?

— Нет, не всегда, но уже долгое время. Если раньше нас насчитывались тысячи, то теперь жалкие десятки. И печальная правда в том, что семей больше нет, боги не посылают нам детей, магическая сущность перестала рождаться спонтанно. Наш народ вырождается. А главное — беды не сплачивают нас, а наоборот убивают крохи доверия. Это тупик и вскоре мы исчезнем, вместе со своими прекрасными масками.

— Хегельг, я хотела бы остаться прежней, насколько это возможно и связать жизнь с человеком, — безмолвно произнесла я.

Внешне мы оставались расслабленны, даже улыбались и кивали на шутки. Никто не заподозрил, что двое ведут столь серьёзный разговор. Лишь Аирель иногда поглядывал на нас, наверняка улавливая обрывки моих мыслей. Но таиться от него не хотелось.

— Только маг, с которым установилось взаимное доверие, может до конца понять тебя. Лишь он даст истинное счастье, пойми. Вот почему ты совершаешь роковую ошибку, привязываясь к Аморану. Он иной, не нашего народа и впереди тебя ждёт лишь метания и боль, — между тем продолжал Хегельг.

— Это моя боль, отец, и Аморан тоже мой, — горько ответила я.

— Тогда молись, доченька! Молись нашим богам, потому что превозмочь свою природу не может никто и тебе понадобится чудо. Скоро начнётся Терродан и откроется алтарь, связывающий нас с создателями. Самое время для подобных просьб.

— Но я не знаю, что делать, где взять нужные слова.

— Знание придёт само, ты поймёшь. Каждый раз ритуал непредсказуем и действо происходит спонтанно. Посмотри в глубину алтаря — там спит частичка древней силы, что старше наших богов. Если она пробудится, мы увидим колыбель, из которой вышла наша магия. Тогда станет возможно даже невероятное!

Я проследила за направлением взгляда Хегельга. На чёрном глянце появилось нечто новое. В самом центре площади величественно возвышался древний алтарь. Пирамида с усечённой вершиной, вокруг которой клубился туман. Абсолютно гладкая поверхность поглощала свет и энергию. Наша сила жадно вбиралась необычным камнем и оживляла его. Глаза невольно вглядывались в мерцание, исходившее из самого центра, словно биение гигантского сердца. Внутри дремала сила такой мощи, что волоски на теле вставали дыбом и мурашки побежали по спине. Монолит постепенно вытеснял другие мысли и чувства. Святыня призывала, становясь центром вселенной для каждого. Откуда она взялась посреди острова Селеш? Старше магов, древнее этого мира, полупрозрачная, как слюда, реликвия. Здесь жила частичка первородной силы, создавшая нас.

Пирамида походила на монолит отшлифованного янтаря, внутри переливались оттенки красного, жёлтого и терракотового. Камень, сквозь который просвечивалось пленённое солнце. По гладким граням бежали сполохи энергетических потоков. Они стекались в сердцевину, где пробуждалась великая тайна. Прикоснуться к ней стремится каждый маг, это общее чувство, владевшее нами. Я замечала это по жажде в глазах собравшихся. В напряжённых позах мужчин читалось нетерпение. Разговоры за столом умолкли, все смотрели только на святыню. Один за другим маги поднимались с мест и шли к ней. Время веселья и игр подошло к концу.

Первым приблизился золотоволосый Вэйс, он поклонился и благоговейно тронул гладкий камень. От прикосновения поверхность ожила, взволновавшись крупной рябью. В самом низу появилась покатая ступенька. Маг шагнул на нее и остановился. Магия Вэйса яростно полыхнула, я прикрыла глаза от невыносимого света, но поток быстро иссяк. Его одежда и плоть стремительно теряли краски, становясь продолжением алтаря. Через несколько секунд на первой ступени замерла живая статуя, такая же полупрозрачная, как и камень под ногами. Тело мага лишь оболочка для сияющего источника. Сейчас он проявился даже в реальном мире.

— Что происходит? — прошептала я, подавшись вперёд всем корпусом.

— Ступив на алтарь, мы обретаем истинный облик, здесь стирается грань между физическим и тонким миром. Смотри на свой народ, Паулина! Никаких масок, перед святыней все равны, — прошелестели мысли Хегельга в голове. — Не бойся, ты просто станешь самой собой.

Хегельг, Табольд, Аирель, Рон, Нероп…В молчании и отрешении они шли к алтарю, и мир вокруг затаился, наблюдая за небывалым действом. Остатки некогда великого народа воссоединялись с колыбелью, породившей их. Для каждого мага появлялась новая ступень, останавливаясь на которой мужчина терял привычное обличье. Маг превращался в живое янтарное изваяние. Загорался ещё один источник, и всё повторялось вновь и вновь, пока за столом осталась только я.