На высотах твоих - Артур Хейли

– Докладывайте, – соизволил Хауден.

– С момента вашего отлета из Оттавы и по сегодняшнее утро на ваше имя поступило двести сорок телеграмм и триста тридцать два письма. За исключением двух телеграмм и восемнадцати писем, все остальные содержат выступления в защиту того человека на судне и критику правительства.

– И то ладно, – проворчал Хауден, – хотя бы двадцать человек в своем уме отыскалось.

– Произошли также некоторые новые события. – Прауз вновь сверился со своими записями. – У этого человека на судне, как оказалось, есть адвокат, который позавчера добился ордера ниси. Слушание состоится в Ванкувере сегодня днем.

– Ничего не выйдет, – скучающе заявил Хауден. – Древняя юридическая уловка, я сам ею сколько раз пользовался.

– Да, сэр. Насколько я понимаю, в Оттаве придерживаются такого же мнения. Однако мистера Ричардсона очень беспокоят масштабы и тон газетных публикаций. Он просил меня доложить, что статьи неуклонно увеличиваются в размерах, и большинство из них помещается на первых полосах. Некоторые из ежедневных газет Востока направили в Ванкувер для освещения этого дела собственных корреспондентов. Опубликовано четырнадцать редакционных статей с критикой вашего заявления перед отлетом в Вашингтон. Мистер Бонар Дейтц также при любой возможности выступает с заявлениями, содержащими нападки на правительство. Как выразился мистер Ричардсон, “оппозиция раздувает шумиху”.

– А что, он думал, они станут делать? – сердито буркнул премьер-министр. – Поддержат нас дружными аплодисментами?

– По правде говоря, я не знаю, что он думал по этому поводу, – удрученно признался Прауз.

– Слушайте, а почему вы должны отвечать на каждый вопрос? – в раздражении сорвался Хауден.

– Я всегда полагал, что вы ждете ответов на свои вопросы, – тон молодого человека выражал вежливое недоумение.

Несмотря на охватившую его злость, Хауден невольно улыбнулся.

– Ладно, вы ни в чем не виноваты. Да и никто, наверное, не виноват, кроме… – премьер-министр оборвал себя, мысли его вернулись к Харви Уоррендеру.

– И еще одно, – услышал он голос Эллиота Прауза. – Мистер Ричардсон просил предупредить вас, что в аэропорту вас ждет куча репортеров со множеством вопросов. Он говорит, что не знает, как вы сможете от них уклониться.

– А я вовсе и не собираюсь уклоняться, – мрачно, чуть ли не угрожающе пообещал Джеймс Хауден. Он посмотрел прямо в глаза своему помощнику. – Вы, говорят, умнейший молодой человек. Так что бы вы мне предложили? – – Ну-у… – в нерешительности заколебался Прауз.

– Валяйте, – разрешил Хауден.

– Если позволите, сэр, вы необычайно сильны и неотразимы, когда выходите из себя.

Хауден вновь не удержался от улыбки, но покачал головой.

– Тогда и вы разрешите предупредить вас на будущее – имея дело с прессой, никогда, слышите, никогда не выходите из себя.

Всего через несколько минут, он, похоже, забыл свой собственный совет.

Это случилось после приземления в Оттаве. Они подрулили, как и все прибывающие спецрейсы, к гражданской части аэропорта, а не к отведенным Королевским ВВС площадкам, откуда взлетал “Вэнгард”. После ухода Эллиота Прауза Джеймс Хауден, забыв свое недавнее раздражение, мысленно ликовал по поводу своего триумфального возвращения домой, несмотря на то что успехом переговоров в Вашингтоне мог поделиться лишь с крайне узким кругом посвященных.

Глядя в иллюминатор, Маргарет заметила:

– Смотри, какая огромная толпа собралась на обзорной площадке. Думаешь, это они нас встречают?

Отстегнув привязной ремень, он наклонился вперед и посмотрел через плечо Маргарет. Действительно, мгновенно определил он, несколько сотен, большинство людей – в темных пальто и шарфах, там, видимо, холодно, передние ряды притиснуты к перилам. Уже прямо на их глазах толпа все пополнялась вновь прибывающими.

– Вполне возможно, – горделиво ответил он. – В конце концов премьер-министр Канады имеет кое-какой вес, знаешь ли.

– Надеюсь, нас не задержат. Я что-то немного устала, – пожаловалась Маргарет.

– Думаю, что это ненадолго, хотя мне все же придется сказать несколько слов.

Мысленно он уже складывал фразы: ..чрезвычайно успешные переговоры (он мог так сказать, не предваряя событий).., объявление о практических результатах последует через несколько недель.., стремление к более сердечным (лучше не говорить близким) отношениям между двумя странами.., счастлив возобновить давнюю дружбу с президентом…

"Что-нибудь в таком духе, – решил он, – отлично подойдет к данному случаю”.

Двигатели смолкли, дверь в фюзеляже самолета распахнулась, к ней подъехал трап. Миновав группу почтительно выжидавших пассажиров спецрейса, Джеймс Хауден и Маргарет вышли первыми.

В просветы между облаками неярко светило солнце, по взлетному полю гулял пронизывающий северный ветер.

Когда они, частично защищенные от порывов ветра, остановились на верхней площадке трапа, Хаудену пришло вдруг в голову, что толпа, стоявшая не более чем в ста ярдах от них, ведет себя странно тихо и спокойно.

Стюарт Коустон спешил ему навстречу, протягивая руку.

– Приветствую от всех нас! – сиял он широкой улыбкой. – И добро пожаловать домой!

– Боже милостивый! – воскликнула Маргарет. – Да нас же всего три дня не было.

– А нам показалось, много дольше, – заверил ее Коустон. – Мы так скучали.

Пожимая руку Хаудену, Весельчак Стю, понизив голос, прошептал:

– Чудесный, замечательный результат. Вы сделали для страны огромное дело.

Спускаясь по трапу вслед за Маргарет, Хауден тихо поинтересовался:

– С Люсьеном Перро говорили? Министр финансов кивнул.

– Как вы и распорядились, по телефону. Перро и проинформировал, но никого больше.

– Прекрасно! – одобрил Хауден. Они направились к зданию аэропорта. – Завтра проведем заседание кабинета, а сегодня вечером я бы хотел встретиться с вами, Перро, и может, еще кое с кем. Лучше в моем офисе.

– Неужели обязательно сегодня, Джейми? – запротестовала Маргарет. – Мы оба устали, и я действительно так рассчитывала на спокойный вечер.

– Будут у нас еще спокойные вечера, – пообещал ей муж с нетерпеливыми нотками в голосе.

– Может, заглянете к нам, Маргарет, – предложил Коустон. – Дэйзи будет рада.

– Спасибо, Стю, – покачала головой Маргарет. – Только не сегодня.

Они были на полпути к зданию аэропорта. Позади них по трапу спускались остальные пассажиры спецрейса.

И вновь премьер-министр обратил внимание на безмолвно разглядывавшую их толпу. С некоторым недоумением обронил:

– Уж очень они как-то тихо себя ведут, а?

На лице Коустона появилось выражение озабоченности.

– Мне рассказывали, что туземцы здесь настроены недружелюбно, – и добавил:

– Демонстрация организованная, их привезли в автобусах.

И в этот момент, словно слова министра послужили сигналом, разразилась буря.

Сначала понеслись душераздирающие вопли, свист и мяуканье. Потом послышались выкрики, в которых уже можно было разобрать отдельные слова вроде “Сквалыга!”, “Диктатор!”, “Бездушный подонок!”. “Выбросим тебя вон!”, “Недолго тебе быть премьер-министром!”, “Подожди до следующих выборов!"

В тот же момент над толпой взметнулись плакаты. До поры до времени их прятали, но теперь буквы бросились Хаудену в глаза:

МИНИСТЕРСТВО ИММИГРАЦИИ –

КАНАДСКОЕ ГЕСТАПО

ВПУСТИТЕ ДЮВАЛЯ: ОН ЗАСЛУЖИЛ ШАНС

ИЗМЕНИТЕ ДРАКОНОВСКИЕ

ЗАКОНЫ ОБ ИММИГРАЦИИ

ОТСЮДА БЫ ПРОГНАЛИ

САМОГО ИИСУСА ХРИСТА

КАНАДЕ НУЖЕН ДЮВАЛЬ,

А НЕ ХАУДЕН

В ОТСТАВКУ

БЕССЕРДЕЧНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Стиснув челюсти, премьер-министр спросил Коустона:

– Вы знали об этом?

– Брайан Ричардсон предупредил, – с убитым видом признался министр финансов. – По его сведениям, все это закуплено и оплачено оппозицией. Но, честно говоря, я не предполагал, что будет так скверно.

Премьер-министр проследил взглядом за телекамерами, которые дружно развернули свои объективы в сторону плакатов и завывающей толпы. Сегодня вечером эту сцену увидит вся страна.

Им ничего не оставалось делать, как продолжать идти к зданию аэропорта под нарастающий рев злобных выкриков. Джеймс Хауден взял Маргарет за руку и выдавил из себя улыбку.

– Веди себя, словно ничего не случилось, – настойчиво прошептал он. – И не беги так.

– Пытаюсь, – пробормотала Маргарет. – Но с трудом.

Когда они вошли в здание аэропорта, улюлюканье приутихло. Их ждала группа репортеров, позади них маячила высокая фигура Брайана Ричардсона.

Хаудены остановились, и какой-то репортер, совсем мальчишка, тут же выпалил: