Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

– И потом, мне хотелось сделать доброе дело: дать возможность поработать не на кого-то, а на себя. Ведь говорить правду легко и приятно, а выручать безвинно посаженных в тюрягу и вовсе дело святое!

И повесил трубку.

Затем Гордеев перезвонил Вадиму Райскому и попросил переговорить с девушкой и, применив все свое обаяние и красноречие, убедить ее не падать духом, а все же помочь ему, Гордееву, довести его правое дело до успешного исхода.

Может быть, в последний раз, но разговор с Ириной помог – в среду по масс-медиа ходило сообщение о том, что в Булавинске обнаружена погибшая при подозрительных обстоятельствах дочь расстрелянного киллером директора рынка и что причиной ее смерти могли быть документы о странном бизнесе нынешнего мэра Вялина, переданные ею оперативнику, также убитому в эти дни.

Собственно, это исходящее из Москвы сообщение одновременно и спасло Артема Самарина от гнева его шефа – Лемешонка, и вместе с тем заставило серьезно подумать над тем, как бы не стать очередной жертвой в булавинском мартирологе последних дней.

Когда Артем, худо-бедно выспавшись, появился около трех часов в редакции, первый же встреченный им сотрудник сообщил, чтобы он немедленно отправлялся к Лемешонку.

Главный был лаконичен:

– Откуда взял информацию о гибели Борисовой?

Вместо ответа Артем показал сводку происшествий ОВД.

– Но здесь не указано, что это дочка Ковряжкина!

– Об этом говорят на всех рынках – не только на колхозном, но и на «Вялинском»… – простодушно ответил Самарин, хотя взгляд его на Лемешонка выглядел сожалеющим.

– А почему же Москва трубит на всю страну о том, что к этой смерти причастен Вялин? – спросил главный редактор, скорее расставляя все точки над "и" в московском сообщении, чем передавая то, что в нем было сказано в действительности.

– Вот у Москвы и надо спрашивать!

– А ты туда ничего не передавал?

Артем развел руками:

– Я не предполагал ничего такого, а, кроме того, замечу: рынок Барина Вялину так и не перешел.

– Кого это теперь интересует, – вздохнул Лемешонок. – Я тебя никуда не отпускал, но, если ты на несколько дней исчезнешь, прогул тебе не запишут.

– Но ведь если я сейчас начну прятаться, меня точно примут за информатора Москвы! – воскликнул Артем.

Лемешонок встал за столом во весь свой рост, а он у него был далеко за сто восемьдесят.

– Вот видишь, что ты натворил! Теперь думай! А я все, что мог, тебе уже сказал…

Глава 38. ЛЕЧЕНИЕ АТТРАКЦИОНОМ

Глубоко под землей кричали медведки.

Если среда для Артема Самарина заканчивалась в не очень приятных раздумьях, то Гордеев решил совершить культпоход в Дом культуры «Геолог» на программу «Будь здоров, человек!».

По всему Булавинску уже были расклеены огромные афиши палевого цвета, на которых господин адвокат с изумлением читал строчки, рекомендующие Виктора Сергеевича Вантеева… «Лучший целитель Российской Федерации… имеет посвящение в двести космических каналов… Вывод камней из органов… автор уникальной методики лечения и оздоровления организма…» Завершалась афиша жизнеутверждающим сообщением о том, что в фойе Дома культуры до и после представления будет развернута «расширенная продажа трав, бальзамов и других снадобий от Матушки-Природы». Здесь же указывалась цена билетов – от пятнадцати до сорока тысяч рублей.

«И неужели найдутся дураки…» – подумал Юрий Петрович, однако, придя к семи вечера к «Геологу», с удивлением обнаружил, что кассы уже закрыты. Ему пришлось довольно долго стоять среди жаждущих, пока наконец к нему сама не подошла длинноногая девушка с превосходной фигурой, хотя и с несколько грубоватым лицом. Юрий Петрович приосанился и уже полез было за кошельком: все-таки из многих выбрали его, но девушка смущенно улыбнулась:

– У меня приглашение.

Через пятнадцать минут в этом переполненном зале Гордееву стало скучно. Босой человек в белом балахоне, расхаживающий по сцене, несмотря на велеречивость, обладал специфическим словарным запасом, в котором причудливо сплелись канцелярит, медицинская и психологическая терминология, приправленная изрядным количеством известных имен – от Христа и Будды до телеведущего Ивана Кононова и поэта-метафориста Константина Кедрова. Между тем новая спутница Гордеева слушала Вантеева не дыша, ловя каждое его слово. Столь же очарованно внимал и весь зал.

Извинившись, Гордеев выбрался из зала в фойе и стал расхаживать вдоль столиков со снадобьями Матушки-Природы, возле которых в ожидании покупателей скучали три девушки-продавщицы.

Ему было понятно, что Вантеев, бесспорно, человек незаурядный и явно причастный к клану гипнотизеров. Однако не менее того господин адвокат понимал, что все это торжище уже не могло быть простым сшибанием деньги, как это происходило еще семь – десять лет назад. Сегодня такой человек не мог работать без «крыши», а поскольку около Вантеева мелькал отец Эдуард из Усть-Басаргина, становилось ясно: Виктор Сергеевич не был простым данником какой-нибудь братвы…

Однако и не «простой данник» мог почувствовать себя не очень уютно, если напомнить ему о некоторых фактах биографии, о которых он хотел бы забыть. А Баскакова и Пантелеев совместными усилиями смогли снабдить Юрия Петровича кое-какими сведениями о многообразной деятельности Вантеева. И вот теперь он дожидался антракта, чтобы попытаться увидеться с Виктором Сергеевичем с глазу на глаз.

Гордеев понимал, что это будет непросто, понимал и то, что все козыри даже новичок не выкладывает сразу, тем более что этих козырей у него было не так много…

И вдруг его осенило.

Он подошел к той из трех девушек-продавщиц, что отправилась курить к урне у выхода.

– Скажите, пожалуйста, – спросил он, – когда заканчивается представление? Когда будет антракт?

Девушка с некоторым удивлением посмотрела на этого мужика в джинсах и в свободной куртке.

– Виктор Сергеевич работает без антрактов. Сеанс продолжается один час, затем он отвечает пятнадцать минут на вопросы и наконец проводит общее оздоровительное упражнение. Это еще десять минут. Затем мы продаем зрителям дары Матушки-Природы, – последнюю фразу девушка произнесла с еле заметной иронией.

– Как это долго! – Гордеев посмотрел на часы. – Я здесь проездом, случайно увидел афишу… Дело в том, что мы вместе учились с Витей… с Виктором Сергеевичем на курсах повышения квалификации… Вы не могли бы передать ему записку?

– Сейчас? – спросила девушка. – До конца сеанса не получится.

– Да это ладно. – Гордеев достал записную книжку. – Но вы передайте обязательно сегодня. Дело деликатное… – Он выдрал листок и написал: «Клышев дает показания».

Затем сложил его особым пятиугольничком, как научил еще дед, и вручил девушке.

– Очень вам признателен. И привет Виктору Сергеевичу передайте.

Гордеев вышел на улицу, сбежал по ступенькам.

Вдруг он увидел, что следом за ним устремился маленький, невзрачный человек без особых примет. Когда Гордеев пошел по улице, позади раздался зовущий свист.

Но господин адвокат не останавливался и не оборачивался.

Однако стоило ему зайти за угол, как невзрачный необыкновенным образом оказался рядом.

– Эй, приятель, ты что, не слышишь?

Юрий Петрович, внутренне напрягшись, посмотрел в неопределенные глаза неожиданного кореша.

– Я не привык, чтобы меня подзывали свистом.

– Не гони волну, Юрий, – сплюнул невзрачный.

– А что, ждать у моря погоды?

– Я знаю, кто ты и что тебе нужно. Если еще охота не пропала, Славка готов с тобой встретиться.

Гордеев молчал. Кто такой «Славка», он не знал.

– Ну, чего молчишь? Кассета пропала, но он готов еще записаться…

Гордеев начинал понимать, куда клонит невзрачный.

– Слушай, приятель, что мне лепишь? Я здесь не для того, чтобы Славок на пленку записывать… Тоже, нашел телезвезду…

– Думаешь, я от легавых… или… уж не знаю, как их назвать…

– Ничего я не думаю, сам ко мне подошел.

– То-то и оно. Вялый Славку закопать хочет, но Ландыш так просто ему не дастся! А ты… Наверное, только гоношиться можешь…

– Друг мой! – Гордеев понял, что он должен принимать немедленное решение. – Гоношишься ты, а я Ландыша шкуру беречь не подряжался. Один снял его – и что толку! А баланды у них на всех хватит. И мокруха – без проблем…

– А потому что дурак этот ваш Колька! – горячо заговорил коротышка. – Ему что было сказано? Не пускать в дело, пока Славка жив! А он что сделал? Трезвонить стал: я Ландышева записал… киллера записал… Вот и получил! Так что мне этого пидора не жалко… И сам подсел, и адвокат этот через него парашу нюхает…

– Но с чего это я тебе должен верить?

– Значит, не хотите… Интеллигенция! – Невзрачный сплюнул.

– Слушай, ты! – Гордеев схватил его за грудки. – Ты мне на психику не дави! Одного за дурака держали, теперь другого ищете? На хрен мне ваши записи, если я должен сидеть и ждать, когда твоему приятелю шкуру продырявят. Я – адвокат, понял? Адвокат! Мне из тюряги человека вытащить надо! А вы со своим Вялиным сами разбирайтесь… – Он отпустил коротышку.