Выбор (СИ) - Покотило Александр

— Даже за разбой они так не лютуют, а у тебя голова почти квадратная, — не унимался непрошеный собеседник. — Совсем сволочи обнаглели. Ты поведай как дело было, помогу чем смогу. У меня опыта общения с красными как говна за баней.

Помощничек нашёлся, сука. И так хреново, ещё и этот удод лезет с дешевой жалостью и фальшивой помощью. Хотел уже было помочь ему заткнуться, как снова прострелило болью, словно молнией пройдя через поясницу в пах. И что бы не загадить свои штаны вынужденно поспешил к отхожему месту в виде дырки в полу. У спецназа с физ. подготовкой полный порядок, в чём убедился ещё раз, наблюдая кровь в моче.

— Ну ты там что? Так и будешь молчать? — не дал закончит мне свои дела спокойно, надоедливый сиделец.

Процесс и в самом деле затянулся сверх меры, однако есть границы которые лучше не пересекать. Развернувшись пошёл к сердобольному гражданину намереваясь выразить протест против копания в чужой душе.

— Ведмидь, на выход, — буднично сказал вошедший сотрудник полиции, тряся ключами от камеры.

Стоя над сидящим уркой выдохнул расслабляя напряжённые пальцы, тот лишь усмехнулся явно не воспринимая произошедшее серьёзно.

— Руки, — произнёс конвоир за решёткой, приготовив наручники, рядом его страховал коллега с автоматом в руках.

— Вы смеётесь? Я даже двигаюсь с трудом. Какие наручники?

— Таков порядок. Так что протягивай руки, пока я не позвал парней — угрожающе произнёс он.

На языке крутилась шутка про его неразборчивость в половых связях, но подумав решил, что на такой юмор у меня не хватит здоровья. Эти ребята заметно хлипче тех штурмовиков, да вот незадача в нынешнем состоянии мне много и не надо. После того как мне нацепили наручники, мы пошли по коридорам отделения полиции. Это было явно оно, если судить по табличкам на дверях обозначающих должность и фамилию.

— Стоять, тебе сюда, — донеслось со спины, и меня толкнули в кабинет с надписью “Следователь Варшавцев Игорь Игнатьевич”

Заведя внутрь меня усадили на стул вмурованный в пол и пристегнули к его ножке. Оценив надёжность этого сооружения остался доволен, за десяток минут его вполне можно вырвать, раскачав болты ввинченные в профилированную трубу.

— Можете идти, — отпустил их человек сидящий за столом, откладывая бумаги в сторону.

Это был тот самый кого я поначалу принял за участкового во время захвата. Сейчас выпал шанс оценить его более подробно. Тёмно-синий свитер, строгое лицо, короткая стрижка — всё это производило впечатление правильного человека, чётко выполняющего свою работу. Достав листок он тщательно разгладил его.

— И так, вас зовут Борис Васильевич Ведмидь? — скорее утверждая чем спрашивая произнёс следователь.

Я молчал, изучая так называемого Игоря Игнатьевича, в ответ он молча просмотрел мне в глаза. Без вызова, без агрессии, просто взгляд. Не выдержав и нескольких минут я отвёл глаза. Какого хрена ему надо? Если он работает на Ситиерова к чему весь этот фарс?

— Зря в молчанку играете. У меня есть видео и свидетельские показания где вы убегали от граждан Бутылёва и Шпаклева в лес, после чего их нашли зарезанными. Чистосердечное признание облегчает наказание.

С трудом извлёк из глубин памяти события восьмидневной давности, казалось это случилось неимоверно давно. Он чего серьёзно решил меня кошмарить из-за каких-то выродков? С одной стороны дикое удивление и непонимание, с другой стороны облегчение ведь это с вероятностью в 80 % значило что к Ситиерову он отношения не имел.

— Видео? — каркающим голосом спросил я.

— Пока электронные устройства не работают, но в скором времени думаю решат и эту проблему. В любом случае есть свидетели.

— Можно воды?

Выхлебав полный стакан который дал мне Варшавцев. Начал говорить набирая обороты:

— Вы на улицу выходили? Да там девять из десяти выживших кого-нибудь грохнули ради выживания. Сами небось завалили подвернувшегося бедолагу, а тут передо мной предстаёте борцом за справедливость.

— А ты думал апокалипсис все грехи смоет? — повысил голос следователь, явно моё высказывание задело его за живое. — Закон не просто так написан, и я прослежу за его соблюдением. В отличии от тебя, я не убийца.

Чёрт побери, какая пламенная речь. Кажется этот отморозок и в самом деле верит в то что говорит. И если он говорит правду, неужели удалось встретить уникума не получившего задание по сбору вроде Любы? Впрочем это не имеет значение, так как Варшавцев работает против.

— Это замечательно. Ведь я тоже не убийца. Раз мы во всём разобрались, пойду-ка пожалуй домой. Вас не затруднит снять наручники?

— Оставь свои шуточки, Ведмидь, — следователь вернулся в обычное строгое состояние. — Ты пойдёшь только в одно место — за решётку. На какой срок, зависит от тебя.

— А доказательства у вас есть? Если вы даже сфабриковали их, кто будет обвинителем в суде? А судьёй?

— Насчёт этого не волнуйся. Прокурор и судья сидят этажом выше, в одном кабинете. Очень удобно между прочим. И если тебя беспокоит где ты будешь отбывать наказание, то успокойся. И такое место имеется, — спокойно вещал он словно издеваясь, однако ни тон ни выражение лица не менялось. — А что насчёт доказательств. У тебя было изъято два ножа. Один кстати является полноценным холодным оружием. Но убийство было совершенно другим. Складным ножом фирмы “Шпудырка”.

Вот жеж нехороший человек, со всех сторон засада. И с какой стороны не посмотри всё законно и справедливо.

— Покажите-ка заключение криминалистов что убийство совершенно именно этим ножом, — попросил я, после чего возникла секундная заминка.

— В данный момент его нет. Но мы все знаем чем ты их убил.

— С каких пор домыслы стали доказательством?

Тем временем стемнело и Варшавцев зажёг свечи. После чего допрос продолжался ещё наверно часов пять подряд. Въедливый следак так достал меня, что я уже готов был сознаться в чём угодно, лишь бы он отвалил. Держался лишь за счёт воли. Понимание того что признание дорога в один конец, отошло на задний план — мозг отупел от постоянного психологического давления, как и сотрясение не пошло на пользу. А Варшавцев выглядел как ни в чем не бывало, продолжая говорить не смотря на полное игнорирование с моей стороны. Все попытки хоть как-то продавить свою позицию окончились полным крахом, впрочем это было небывалой наивностью. В этом изматывающим разговоре без возможности уйти, присутствовали и плюсы. Последствия побоев под действием регенерации сдали позиции, и я чувствовал себя довольно сносно, только терзало зверское чувство голода. Поэтому дезактивировал регенерацию скорбно взирая на убыток в 320 сущности.

— Пожалуй на сегодня всё. Подожди здесь, — произнёс следователь выходя из кабинета.

Вот сука, ещё и издевается. Стоило ему выйти как я вскочил и начал раскачивать металлический стул. Сначала он ни в какую не хотел поддаваться, подключив ноги задёргал его из стороны в сторону — появился крошечный люфт. Ободрённый первым успехом, увеличил амплитуду движений. Миллиметр за миллиметром шляпки болтов вдавливались в металл. Внезапно дверь отворилась и в кабинет вошёл Варшавцев. Пришлось резко делать вид что разминаю затёкшие ноги.

— Потерпи сейчас тебе дадут возможность размяться, — намекнул следователь на то что меня скоро отправят обратно в камеру.

Пока я молча ждал конвоиров, из-за двери раздалась отдалённые звуки скандала, будто начальник разносит подчинённых. Энергичный стук каблуков по полу и дверь в кабинет грохотом распахнулась.

— Варшавцев! — гневно воскликнул голос из-за спины. — Кто тебя дал право лезть в дела федеральной важности?

Какое совпадение, этот мент не одного меня бесит.

— Что вы госпожа Воронцова, — холодно ответил следователь. — Лезу я, лишь в те дела, которые соответствуют моей должности. В соответствии с буквой закона.

Знакомая фамилия, где же я её слышал? Обернувшись посмотрел на шумную гостью. Карие глаза горели гневом, на лице отражалась надменность и возмущение, в этот момент она была восхитительна, хотя я бы не назвал её красивой — симпатичной, не более. Высокий рост и атлетическое телосложение характерное тех кто профессионально занимается спортом, а не ходит на фитнес три раза в неделю. Странное ощущение подсказывало что на кого-то она похожа. Вопрос в том на кого? Интуиция подсказывала что это важно, правда не говоря почему. И я усиленно стал рыться в памяти, как свинья в желудях, стараясь отыскать нужные сведения.