Только не трогать - Лана Вейден

7.3

Он молчит, и тогда решаюсь я:

- Раз я предложила эту игру, даю вам право задать вопрос первым.

- Ладно, - он будто задумывается. - Скажи, есть ли что-то такое… то, что ты никогда в жизни не пробовала, но очень хотела бы попробовать?

Я в недоумении. Это не шутка?

- Мне казалось, вы хотели узнать, почему я не ем в общественных местах.

- На самом деле, об этом я как раз знаю.

По позвоночнику пробегает неприятный холодок - что он может знать?

- Хорошо, отвечу, - теперь я смотрю перед собой - на то, как по стене часовни расползаются пятна фонарей. - Однажды рядом с моим домом открылась пекарня. И я зашла туда… уж не знаю, зачем. И в это время хозяйка пекарни разговаривала со своей подругой - рассказывала о том, как училась в лучшей кулинарной школе Франции. Она несколько месяцев жила в Париже, но как-то поехала на выходные в Руан. Вышла из поезда и увидела на вокзале стойку с десертами. Купила там мусс из трех видов шоколада с фруктами и взбитыми сливками и чуть с ума не сошла - это было самое вкусное, что она пробовала в жизни, хотя до этого полмира объехала и много чего пробовала.

- И ты бы хотела попробовать этот десерт? - у Майера вырывается странный смешок.

- Ну да, а что такого? - горло неприятно сжимается: я сказала чистую правду, а он почему-то смеется.

- Да ничего. Просто, наверное, на вокзале Руана микробы хорошие, а во всех остальных местах - плохие.

- На что вы намекаете?

- Это и есть твой вопрос для игры?

Настроение снова испорчено. Я поняла его тактику: хочет вывести меня из равновесия, ведь в этом случае легче выиграть.

Я должна успокоиться, и как можно скорее. Задать нейтральный вопрос. Во время ответа не смотреть на Марка, а думать о чём-то хорошем.

- Нет. Вопрос для игры будет другой.

- Слушаю, - в голосе по-прежнему насмешка.

- Почему вы решили связать жизнь с книгами? - поднимаюсь и подхожу к часовне. Делаю вид, что рассматриваю табличку. Провожу пальцами по гравировке, ощущая прохладу металла.

Марк идет следом и останавливается за моей спиной - так близко, что я слышу, как бьется его сердце. Он долго не говорит ни слова. От этого мое волнение только усиливается.

- «Не понимать с полуслова, а разговаривать молча» - разве не об этом мечтала твоя героиня? - наконец отвечает он, а я уже жалею, что спросила. - Тогда, София, ты должна понимать, что именно книги дают возможность разговаривать молча. И зачастую они более реальны, чем сама реальность, - после этого он вдруг наклоняется еще ближе, и, почти касаясь губами уха, шепчет, словно открывая тайну:  -  А еще к словам можно прикасаться, скользить по их поверхности или постигать глубину…

Ухо начинает пылать.

- … их можно с наслаждением ощупывать, пробовать на вкус…

Воздух сгущается - еле дышу. В горле першит. Жар охватывает лицо и тело. Ветер, как легкое дыхание, касается кожи, но не охлаждает, а почему-то горячит еще больше.

- … и я считаю, что чувственное удовольствие от слов может быть не менее сильным, чем от…

В глазах темнеет, буквы расплываются. Хочу убежать, но оступаюсь и подворачиваю ногу. Больно! Марк подхватывает меня за талию. Прикосновения ладоней такие чувствительные, будто на мне нет одежды. Отталкиваю его. Закашливаюсь.

- Воды? - невозмутимо спрашивает он и протягивает мне бутылку.

- Н-нет, спасибо, - ответив, снова закашливаюсь.

- Почему ты не обратишься к специалисту?

- Не переживайте, у меня нет астмы или чего-то такого, - пытаясь прийти в себя, снова присаживаюсь на ограждение.

Он подходит и становится рядом.

- Речь не про астму. Думаю, я ответил на твой вопрос, и настала очередь моего. Вопрос такой: “Почему ты не обратишься к специалисту?”

- Я не понимаю. 

- Понимаешь. Ты говоришь, что хочешь десерт с руанского вокзала. Руан в нескольких часах езды отсюда, но я уверен: стоит нам там оказаться, ты ни за что не станешь есть этот десерт. 

- И почему же?

- Потому что у тебя слишком много ограничений. Скажем прямо - не вполне нормальных ограничений.

- Что за… - я чувствую, как губы начинают дрожать. - Простите, но вы ошибаетесь. То есть, у меня, может, и есть ограничения, но я нормальная. Могу делать всё, что делают другие люди. Абсолютно всё. Просто иногда я не хочу чего-то делать.

- Абсолютно всё - это что?

- Да что угодно!

- Например?

Я задумываюсь. 

- Да хотя бы поднять с земли яблоко и съесть.

Марк начинает смеяться.

- Что смешного?

- Яблоко с земли! И это говорит человек, у которого вся квартира заставлена дезинфицирующими средствами!

- И что с того? - губы начинаю дрожать сильнее.

- Ты не ешь в общественных местах, не заходишь в лифт, вещи у тебя разложены в определенном порядке, а когда ты ходишь по кухне, отворачиваешь от себя острые предметы. Я слишком хорошо знаю, что всё это означает!

- Ничего вы не знаете! 

- Знаю. Ты считаешь, что этот мир недостаточно чистый для тебя. И слишком опасный. А ритуалы дают иллюзию контроля над жизнью. У моей матери такое было. 

- Да что за бред! - я рывком поднимаюсь с места и едва не кричу. - Даже если у меня и есть небольшие…  проблемы, чем ваши специалисты помогут? Напичкают ударными дозами сертралина, которые убьют мое либидо?

- А зачем тебе либидо? - он в очередной раз усмехается и скрещивает руки на груди. - Разве ты его сама давным-давно не засунула в кладовку - вместе с картинами?

- Ч-что?.. Ч-что? - чувствую, как начинаю задыхаться.

- На самом деле, не обязательно пить таблетки. Есть такая вещь - когнитивно-поведенческая терапия. Помогает многим. В том числе - тем, кто пережил насилие.

- Да сколько можно? Я не переживала насилия!

- Неужели? А почему же твою мать лишили родительских прав?

- Это не ваше дело!

- Почему в шестилетнем возрасте ты несколько месяцев провела в больнице?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍