Гибель Византии (сборник) - Гюг ле Ру

Внезапно над их головами раздался голос:

— В день Воздвижения Креста!

— Это ложь! — воскликнул с яростью Андроник. — Сентябрь уже начался… Может ли Исаак в два-три дня прибыть сюда из Кипра и вступить на престол?

На губах Андроника появилась ироническая улыбка.

— А ты, наглый шарлатан, — сказал он, — можешь убираться прочь!

— Государь, — сказал Иоанн Тира, — удостой милостиво выслушать меня. Дух, вызванный Сифом, говорил слишком определенно, мы должны уловить смысл его слов…

— Я вижу, — возразил с гневом Андроник, — что ты, Иоанн, принадлежишь к тем людям, которые готовы верить всяким пустякам.

— Ты сам, государь, видел буквы в воде, — продолжал Иоанн Тира, бледнея, — мы все слышали голос вызванного духа… Кто знает, Исаак ли это Кипрский? Разве он твой единственный враг?.. Не забудь, государь, здесь в нашем городе проживает Исаак Ангел, некогда обвиненный в измене, которому ты даровал жизнь… Не его ли подразумевал дух?

— Исаака Ангела? — сказал Андроник с выражением глубокого презрения на лице. — Не того ли малодушного Исаака, который спрятался, как баба, когда увидел, что его сообщники арестованы? Не этого ли трусливого зайца? Может ли подобный человек помышлять о престоле?

— Государь, — сказал суровым тоном колдун: — не глумись над тем, чего постичь не можешь. Ты спрашивал, — дух отвечал тебе; не пренебрегай его словами…

— Мы скоро узнаем, — прервал Агиохристофорит, — на этого ли Исаака указал дух? Я обещаю тебе, государь, избавить тебя от врага, на которого дух указал нам.

Агиохристофорит вышел из дворца вместе с Сифом. Колдун вернулся в свое жилище, где его ожидала многочисленная толпа; а Агиохристофорит отправился в другую часть города, чтобы избавить Андроника от человека, который, согласно предсказанию, должен был сделаться преемником его престола.

Исаак Ангел проживал в Константинополе, не принимая никакого участия в государственных делах. Его оставили в покое, потому что он был человек, лишенный воли и мужества, и все считали его совершенно неспособным на какое-либо смелое предприятие. Он представлял собою слабую, ничтожную мышь, на которую гордый, сильный лев смотрел с презрением.

Агиохристофорит в сопровождении нескольких вооруженных людей, направился к жилищу Исаака.

Он въехал на обширный двор, ворота которого были открыты и именем императора, приказал Исааку сойти вниз.

Исаак услышал грубый голос императорского любимца и, сразу понял грозившую ему опасность. Он подошел к окну и ответил, что болен, поэтому не в состоянии исполнить приказа своего государя, но как только здоровье позволит ему, то он, вернейший из подданных императора, не замедлит явиться во дворец.

— Государь велел явиться тебе без всяких проволочек, — ответил Агиохристофорит. — Ты должен немедленно повиноваться, иначе я прикажу моим людям стащить тебя вниз.

Эта угроза была для Исаака достаточным доказательством, что ему нечего ждать пощады.

Он ясно видел, что от него одного зависит спасение, и знал, что если попадет в руки Агиохристофорита, то гибель его неминуема.

Исаак, схватив меч, висевший в спальне, сбежал с лестницы, и внезапно предстал перед Агиохристофоритом. Тот был настолько поражен этим неожиданным появлением, что невольно сделал шаг назад. Исаак, пользуясь этим с быстротой молнии, нанес ему мечом сильный удар. Агиохристофорит, обливаясь кровью, упал с лошади. В следующую минуту Исаак напал на вооруженных спутников, которые стояли, как будто окаменелые, не двигаясь с места, и, пробив себе дорогу мечом, бросился на площадь. Здесь, размахивая над головой окровавленным мечом, он стал стучаться в двери домов, чтобы разбудить спящих жителей, повторяя один и тот же возглас: «Погиб дьявол! Я убил дьявола!»

Встревоженные горожане спешили выходить из своих домов и следовали за Исааком, который направился к церкви св. Софии. Площадь наполнилась многочисленной толпой, которая с любопытством ожидала дальнейшего хода событий. Все противники Андроника собрались в храме, куда прибыл дядя Исаака с отцовской стороны, Иоанн со своим сыном.

Между тем спутники Агиохристофорита доложили императору о неожиданном происшествий.

Андроник равнодушно взглянул на окровавленный труп своего слуги, и, презрительно пожав плечами, сказал: «Делать нечего! Кровь за кровь». Затем он удалился, но под влиянием охватившего его страха отдал приказ о прощении убийцы своего друга.

Дни Андроника были сочтены.

Весть о смерти ненавистного Агиохристофорита распространилась по городу с быстротой молнии. Многочисленная толпа собралась на Софийской площади.

Народ понимал, что в лице Агиохристофорита Андроник лишился сильнейшей опоры своего престола и видел в этом небесную кару, ниспосланную на человека, который заставил невинного отрока подписать смертный приговор родной матери и отдал тайный приказ об убийстве императора, чтобы властвовать одному на престоле. Из-за таких деяний, он стал предметом всеобщей ненависти и ужаса.

Андроник становился все суевернее и подозрительнее, и всякий раз, когда ему приходилось проходить по улице, он приказывал предварительно расставить на всем пути вооруженных людей и своих телохранителей, норманнов. Не разбирая ни пола, ни возраста, он посылал в заключение своих противников; ничто не могло спасти от преследования: ни высокий сан, ни происхождение, ни услуги, оказанные отечеству. Тюрьмы были переполнены.

Поэтому парод восторженно приветствовал первый удар, нанесенный тирану, и тотчас же перешел на сторону людей, руководивших восстанием. Уличная чернь выломала двери темниц и возвратила свободу несчастным жертвам. Горожане, вооруженные палками, пиками и ножами, стремились на Софийскую площадь с твердой решимостью положить конец ненавистному господству. Не встречая сопротивления, они становились все смелее. Не видно было вооруженных секирами норманнов, этой наглой толпы наемников, телохранителей Андроника. Они видели, что приходит конец могуществу их господина и покинули его.

Тысячи зажженных свечей освещали величественные своды храма св. Софии. Посреди церкви стоял Исаак; он все еще держал в руке окровавленный меч; с ним был его дядя Иоанн и другие родственники, которые, подобно ему, явились в святой храм. Исаак был бледен; в его блуждающем взгляде было то растерянное выражение, какое появляется в глазах людей, которые внезапно очутились в совершенно неожиданном для них положении и испытывают сомнения. Иоанн, напротив, имел спокойный, серьезный вид человека, который доверяет собственным силам и не видит причины сомневаться в будущем.

— Исаак, — сказал он, обращаясь к своему родственнику, — слышишь ли ты эти голоса на площади? Разве ты не доволен собой?

— Эти шумные проявления толпы тревожат меня, — сказал Исаак. — Я столько лет вел одинокую скромную жизнь, что не могу привыкнуть к подобному.

— Исаак, — сказал Иоанн, положив ему руку на плечо, — великие события последуют за этой ночью, и наш город радостно встретит наступающий день. Разве ты не видишь, что исчезли ненавистные норманны?..

— Андроник хитер и изобретателен; и кто знает, что еще может прийти ему в голову?..

Этот разговор, происходивший вполголоса, был внезапно прерван громким единодушным криком тысячной толпы, наполнявшей площадь.

— Да здравствует наш император Исаак!

Исаак окончательно растерялся и дрожал, как лист. Тогда один из священников принес высокую деревянную лестницу и, приставив ее к стене главного алтаря, достал блестящий венец святого Константина, которым венчались на царство византийские императоры.

— Итак, — сказал священник, приближаясь к тому месту, где Исаак стоял, окруженный своими родственниками, — парод провозглашает тебя императором. Возьми этот венец и возложи его на свою голову.

Исаак молчал и удивленно смотрел то на священника, который, преклонив колени, протягивал ему венец, то на окружавший его народ.

— Мне этот венец? — спросил Исаак слабым, едва слышным голосом.

— К чему эти колебания, Исаак? — сказал ему на ухо Иоанн. — Неужели этот венец не стоит того, чтобы протянуть за ним руку?

— Затем, обнажив свою лысую голову, он сказал громким голосом, обращаясь к собравшемуся народу:

— Вы ищете себе императора, константинопольцы? Я к вашим услугам! Клянусь, что моя голова достойна венца!

Но когда толпа увидела его лысину, блестевшую, как полный месяц, при ярком свете множества зажженных свечей, то со всех сторон послышались презрительные возгласы:

— Мы не хотим старого! Не хотим лысого государя! Достаточно мучил нас старый Андроник! Нам нужен молодой император! Мы хотим Исаака. Да здравствует Исаак!

Иоанн поспешил скрыться в толпе, и императорский венец был возложен на Исаака.